Пульс - Патрик Карман

что её родители действительно присматривали за ней, пока она сама была убеждена в обратном.

Клугер остановился у двери и достал связку ключей из одного из своих многочисленных карманов.

— Здесь тебя ждёт несколько сюрпризов. Лучше сделай глубокий вдох и приготовься: ночь будет долгой.

Фейт сделала, как ей было сказано, глубоко вдохнула свежий воздух и на мгновение закрыла глаза. Она не видела своих родителей почти четыре месяца. Было бы здорово встретиться с ними. Она твёрдо решила не устраивать конфликт из-за разницы взглядов. Они обнимут её, и всё будет хорошо.

— Веди меня к своему начальству, — полушутя сказала она, открыв глаза. Клугер отпер дверь и пригласил Фейт войти первой. Она шагнула в темноту.

***

У Клугера был фонарик, который работал так, будто батарейки вот-вот сядут, поэтому первое знакомство Фейт с внутренней частью торгового центра было тусклым и видимым наполовину. Они шли по огромному помещению, некогда бывшим, судя по всему, универмагом. Вешалки для одежды были пусты или опрокинуты на бок. Это было всё равно что идти через железный лес, где металлические ветки так и норовили прикоснуться к ней, а груды брошенной одежды путались под ногами.

— Смотри под ноги, — сказал Клугер, когда она, запнувшись, схватила его за руку. — Лучше не оставлять никаких следов.

Он посветил фонариком на кассовый аппарат, который показался Фейт древним и бесполезным предметом. Она читала о них, но никогда не видела их вблизи, и попыталась представить, как кладёт бумажные деньги в ящик стола в обмен на пару нижнего белья. Сравнение, которое пришло ей на ум, было странным, но оно напомнило ей о матери. Фейт постоянно ссорилась с ней в последние дни их совместной жизни.

— Ты же знаешь, у нас не всегда были монеты. Это один из их инструментов контроля над нами, — заявила мама. Она любила так говорить.

— Ты просто не понимаешь, — возразила Фейт. — Кому охота таскать с собой деньги? В этом нет никакого смысла. Это просто глупо.

— Эти планшеты очень опасны. Я всего лишь пытаюсь тебя защитить.

Но Фейт знала, что это не так. Её родители даже не пытались её защищать. Они просто ограничивали её. Сами они даже не притронулись к своим планшетам, и часто прятали тот, что выдали Фейт, чтобы дочь меньше им пользовалась. Это так её бесило, что она хотела кричать о том, как они утратили связь с реальностью и ничего не понимают.

«Я и сама прекрасно справляюсь. Не надо мне указывать, что делать», — говорила им Фейт. После чего она брала свой планшет и убегала в свою комнату, запирала дверь до утра, а потом уходила в школу и не видела их весь день.

Наступил момент, когда их представления о жизни стали так резко отличаться, что это было похоже на очень старое стихотворение о двух путях, которые разошлись в разные стороны и никогда больше не пересекались. Фейт прикоснулась к тайной татуировке на затылке и удивилась, как ей удалось так далеко продвинуться по пути, по которому её родители никогда бы не пошли. И проблеск надежды, что каким-то образом, несмотря ни на что, пути снова сойдутся.

Фейт позволила своим мыслям улететь так далеко, что для неё стало настоящим шоком появление Дилана, стоявшего на вершине эскалатора, идущего вниз. Он, казалось, обрадовался, увидев её, и она, сама себе удивляясь, бросилась к нему с распростёртыми руками. Он обнял её одной рукой, что она списала на некоторую растерянность с его стороны и откинулась назад, улыбаясь.

— Наконец-то решил пригласить меня к себе, да? — Она огляделась вокруг. — Большой у вас штаб. Я бы разве что добавила немного декора.

Дилан улыбнулся в ответ и посмотрел на Клугера.

— Дальше её поведу я. Тебя уже ждёт следующее задание?

Клугер кивнул и, не говоря ни слова, развернулся и пошёл прочь.

— Пока, Клугер, — крикнула Фейт. — Спасибо, что проводил.

Клугер помахал рукой, не оборачиваясь, и через несколько секунд его окутала тихая темнота.

— Он иногда заглядывает ко мне, — сказала Фейт Дилану, держась за скользкие перила и медленно спускаясь по ступенькам. — Просто чтобы убедиться, что я не сожгла дом и не упала с лестницы.

— Он хороший человек, — произнёс Дилан. Он использовал подсветку своего планшета, который был гораздо ярче простенького фонарика Клугера.

— А почему у тебя есть планшет, а мне свой брать нельзя было?

— Этот пересобран, а твой — нет. На мой невозможно установить отслеживающие программы.

Фейт знала, что большинство планшетов были оснащены мощной технологией GPS, которая точно сообщала штатам, где вы находитесь. Понятно, почему не стоит приносить нечто подобное в тайное убежище, но ей всё равно не хватало своего планшета. Жить без постоянного потока сообщений, шоу, музыки и многого другого — это всё равно что отрезать себе руки и ноги.

— Я и не представляла, как тяжело будет обходиться без него.

— Именно так они нас и контролируют. Ты ведь это понимаешь, да?

В этот момент Дилан очень сильно напомнил ей родителей, и на мгновение её передернуло от промелькнувшей в голове догадки, что у Дилана больше общего с ними, чем с ней. Гнев вскипел в её груди при мысли о том, что Дилан, вероятно, проводил время с её мамой и папой, и они прививали ему свои сумасшедшие взгляды.

Когда Фейт с Диланом подошли к эскалатору, ей стало грустно, что они сейчас внутри здания, а не на крыше, где могли бы двигать предметы силой мысли, в их собственном маленьком мире на двоих.

Дилан повернулся к ней, когда они преодолели последнюю ступеньку, и взял её за руку. Сердце Фейт пронзил электрический заряд, и она поняла, что её чувства к этому парню были даже сильнее, чем она предполагала.

— Послушай, Фейт, это будет нелегко, — сказал Дилан. — Я просто хочу, чтобы ты знала, что я буду рядом. Мы пройдём через это вместе.

Фейт склонила голову набок, как делала каждый раз, когда переживала очень специфические эмоции. Она называла это состояние, когда всё и сразу, вверх ногами и вывернуто наизнанку, путаницей чувств. Замешательство, тревога, страх, потерянность — все эти эмоции слились