Котёнок и его Страж. Часть 1 - Такку

«Наорет так, что мало не покажется» — скептически заметил Страж.

«Переживу как-нибудь. Зато у нас появится какая-никакая информация»

Стоя в библиотеке и делая вид, что ищет книгу, Гарет внутренним взором наблюдал за проходом в Запретную Секцию. Дверной проем выглядел так, как будто был заплетен паутиной — толстые, с палец, шнуры бледно-желтого света основательно перегораживали проход, так что в зазоры между ними не пролезла бы даже крыса.

«Ну и чего мы ждем?» — недовольно осведомился Магнус.

«Старшекурсника с пропуском… Ага, вот!»

К Запретной Секции приближалась знакомая райвенкловка — Виктуар, та, что вместе с кузеном вела у них ЗОТИ по субботам. Когда до проема оставалось несколько шагов, девушку окутало желтоватое сияние, и световые шнуры начали сдвигаться к косяку, образуя овальный проход. Виктуар миновала порог, и паутина снова стала медленно затягивать дверной проем.

«Если быстро… то я успею прошмыгнуть внутрь!»

«Тебя заметят» — скептически хмыкнул Страж.

«Не заметят. Я уйду в Тень»

«А как возвращаться будешь?»

«Точно так же»

«А если тебе не хватит того времени, что проведет в Запретной Секции старшекурсник?»

«Все равно выйду с ним. Можно будет в следующий раз продолжить… если это выгорит»

«А если тебя поймают в Запретной Секции?»

«Сделаю большие глаза… Ой, Магнус, перестань. Уж выкручусь как-нибудь»

«Да уж, ты выкрутишься» — мрачно усмехнулся Страж. — «И куда катится мир? Я в твоем возрасте таким предприимчивым не был…»

— Гарри!

«Вот ведь принесла нелегкая» — досадливо подумал Гарет, поворачиваясь к незаметно подошедшим девочкам. Но марку следовало держать, поэтому он взял себя в руки и дружелюбно улыбнулся.

— Гермиона, Парвати, привет!

— Что ты ищешь, Гарри? — своим коронным «профессорским» тоном осведомилась Гермиона, в то время как Парвати улыбнулась и кивнула.

«Вот-вот, что ты ищешь, Гарри?» — ехидно поддакнул Страж.

«Отстань!» — а вслух, беспомощно разведя руками;

— Герм, я тут запутался. Хочу взять «Историю Хогвартса», но не помню, где она стоит…

— Мальчишки!.. — фыркнула слизеринка. — Гарет, тебе необходимо…

— Герми! Умоляю, обойдись без нотаций! Просто покажи мне, где стоит эта несчастная книга, и я избавлю вас от своего присутствия!

— Да ты нам не мешаешь, — засмеялась Парвати. Гарет чувствовал, что нравится этой симпатичной гриффиндорке, чья сестра-близнец училась вместе с ним на Райвенкло. Парвати и Падма были очень похожи, и большинство однокурсников различали их только по факультетским гербам на мантиях. Хотя те, кто повнимательней, могли заметить небольшую разницу в чертах лица, возникшую, как считал Гарет, из-за разной мимики: встречаясь с чем-то неизведанным, Парвати улыбалась, а Падма озабоченно хмурилась.

Насупившись, Гермиона схватила Гарета за рукав мантии и поволокла куда-то в сторону.

— Вот! И когда ты только запомнишь?! Вот на этом стеллаже стоят книги по истории! А вот «История Хогвартса»! — Гермиона сунула в руки мальчику увесистый фолиант и воинственно тряхнула кудрями: — И что бы ты без меня делал?!

— Плакал бы, — засмеялся Гарет. — Герм, ты чудо! Спасибо тебе огромное!

— Ладно уж! — смягчилась слизеринка. — Ты хотя бы интересуешься чтением. А с нашего факультета никого за книги не засадить. Драко удирает, только я завожу речь об уроках, Грегори читает чуть ли не по складам, Блейз… — тут Гермиона слегка зарумянилась, — ну Блейз еще ладно…

Гарет понимающе улыбнулся, из-за чего Гермиона раскраснелась еще сильнее, буркнула: «Ну ладно, пока!» и решительным шагом отправилась вглубь библиотеки, где ее ждала Парвати. А Гарет двинул обратно в гостиную, решив почитать эту самую «Историю…», раз он уж ее взял неизвестно зачем…

Книга оказалась неожиданно захватывающей. Гарет так и просидел до ужина, молча отмахиваясь от предложений пойти погулять и невнятно бурча в ответ на вопросы типа «А ты чего читаешь?» Он бы и ужин пропустил, но Кассио отобрал у него книгу, заявив, что знания — это хорошо, но и о питании нельзя забывать.

Напряженный день закончился очередным таинственным сном. Гарет уже в общем-то привык к этим странным видениям, в Хогвартсе посещавшим его гораздо чаще, чем дома. Магистр Уэгэ, преподававший в Вельде Псионику, говорил, что таким образом прорываются пророческие способности мальчика, и советовал записывать эти сны, или хотя бы запоминать основные события…

Тьма кромешная. Мужской голос, донельзя искаженный гулким эхом, раздраженно интересуется:

— Ну и за каким дементором ты притащил меня сюда, Люциус? Что, в более приличном месте не могли поговорить?

— Зато здесь никто не подслушает, — голос лорда Малфоя Гарет опознает с огромным трудом, да и то лишь потому, что собеседник назвал его по имени.

— Я бы назвал тебе сотню местечек, где тоже никто не подслушает, но при этом не надо терпеть эту проклятую сырость, темноту и поганое эхо! — взрывается мужчина.

Лорд Малфой молчит.

— Ну ладно, раз уж ты вытащил меня в эту нору, так выкладывай, что тебе надо!

— Сесилия Ландольф, — Гарет различает вкрадчивые нотки.

— И что?

— Ты помнишь ее?

Незнакомец хмыкает.

— Я на склероз не жалуюсь. Милая девочка… жаль ее…

— Куда она пропала?

— А то ты не знаешь…

— Представь себе, нет. Знал бы — не спрашивал!

— Эх, Люциус, Люциус…

— Послушай…

— Зачем тебе это?! — голос гремит, и эхо подхватывает раскаты.

— После нее остался ребенок… — Люциус устало вздыхает. — Салазар-Энджел Перкс, одиннадцати лет. Учится в Хогвартсе, на Гриффиндоре. Дружит с моим Драко. Воспитывается у тетки. Отец неизвестен.

Молчание.

— Почему Перкс, кстати? Не Ландольф, не…

— Записан на фамилию опекунши, я полагаю. Эвелина Перкс, урожденная Ландольф, вдова, трое сыновей, все сквибы.

— Ты знал.

— Про мальчика — нет… Я вообще думал, что это ее младшая дочь. Салли-Энн… она не называла ребенка полным именем.

— Ты, видимо, совсем сдал, раз мальчика от девочки отличить не можешь…

— А ты совсем обнаглел, «милая Люси»!

— Прекрати!

— А что? В пять лет ты выглядел весьма прелестной девчушкой!

— В пять, а не в одиннадцать!

— Ты хоть видел этого ребенка? Нечто мелкое непонятного пола, волосики до плеч, рубашечка с кружавчиками, туфельки с пряжками… Прибавь к этому имя и мамашино сюсюканье: «Моя лапочка… мой зайчик…»

Люциус хихикает, эхо превращает его смех в дикий ржач.

— Вот-вот, именно так.

— И все таки, мальчишка — твой сын?