План вторжения - Рон Хаббард

— Давайте играть по целой кредитке, — сказал Снелц. — Чувствую, что я сегодня в ударе.

Хеллер взял кости. Должен заметить, что почти у каждого из игроков в кости имеется свой ритуал, совершенно бессмысленный, если называть вещи своими именами. Одни помещают все шесть костей между сложенными лодочкой ладонями и старательно трясут ими сначала у правого уха, потом — у левого, другие при броске ударяют о край стола тыльной стороной кисти, бывают и такие, которые до броска чуть подбрасывают кости кверху. И при этом почти все напевают какую-нибудь специально для игры предназначенную песенку, которая служит им как бы заклинанием. И Хеллер проделывал с костями все эти штуки. Были у него и два своих приемчика — он дул на зажатые в ладонях кости, а потом долго и энергично тряс их. Руки его двигались при этом настолько быстро, что кисти как бы сливались в мутное пятно, которое просто невозможно было разглядеть. Да, у него явно быстрые и натренированные движения!

У Хеллера выпало шестьдесят два очка. Вопреки собственному совету он выкрикнул:

Сто против одной кредитки, что вам не набрать больше. Но я должен посоветовать вам отказаться от этого пари.

Нет, я принимаю пари, — сказал Снелц. И тщательно раз ложил на ладони кости. Встряхивая их, он, похоже, не давал им сдвинуться с места. Потом он ударил рукой о край стола.

Не торопись, подумал я, пока еще рано выигрывать. Этот удар рукой о край стола наверняка заставил дробинки внутри костей прилипнуть к нужной стороне. Однако на костях выпало всего лишь десять очков!

«О, — облегченно выдохнул я. — Парень, оказывается, не так-то и глуп. Он продолжает вести задуманную стратегическую линию».

— Ух ты, — проговорил Снелц. — Похоже, что мне придется увеличить ставки, чтобы хоть както отыграться. Ставлю двести кредиток на следующий бросок. Вы не возражаете?

Конечно, сейчас была очередь Хеллера назначать размер ставки, поскольку и в прошлый раз ставку назначал не он. Но он в ответ только пожал плечами, не обращая внимания на некоторое отступление от правил, столь естественное у новичка, которому не известны все тонкости игры. Снелц выбросил кости. На этот раз у него выпало 50 очков. Опытный игрок в кости способен подсчитать количество очков с одного взгляда, и мне показалось, что Снелц совершил ошибку, выкрикнув: «Пятьдесят!», едва кости коснулись стола. Да, Снелц был слишком взволнован, чтобы должным образом скрывать свое искусство.

— Пятьдесят на пятьдесят, что вы не наберете больше! — тут же предложил он второе пари.

Теперь наступил черед Хеллера метать. Он подул на кости, потряс ими сначала у одного уха, потом — у другого. При этом он напевал песенку-заговор.

Для девчонок — звон монеты,

Для команды — звон стекла,

Не сберечь полсотни эти Астронавту до утра.

Он метнул и выкрикнул: «Пятьдесят пять!», едва кости перестали катиться по поверхности стола. Небрежным жестом он смахнул со стола выставленные Снелцем деньги.

Ну, вам сейчас явно повезло, — заявил Снелц. — Я, конечно, новичок в этом деле, но боюсь, что мне снова придется удвоить ставку. Четыреста кредиток, вы согласны?

Собственно говоря, — заметил Хеллер, — удвоение ставок приводит к беде. Поэтому советую вам не делать этого.

— Боюсь, что я вынужден настаивать, — сказал Снелц. Хеллер пожал плечами. Собрав кости, он дул на них довольно долго, а потом запел новую песенку:

Не держись за кошелек.

Проигравший — не игрок.

За столом хозяин случай.

Лиш Вселенной правит Рок.

Он тряхнул кости с особой силой и выбросил их на стол с неповторимым изяществом.

— Сорок! Наберете больше, и десятка у вас выиграет триста семьдесят пять.

Снелц снова весьма тщательно положил на ладонь кости, подул на них, сделав вид, будто трясет их. При этом он пел свое заклинание:

Кость, катись, да знай предел.

Проиграть — не наш удел.

Подари мне сорок с гаком,

Чтоб карман не похудел.

Он бросил кости.

— Тридцать пять! — констатировал Хеллер, сгребая деньги. Очень неплохо. Снелц гнул свою линию. Теперь он в какой-то момент должен изменить стиль игры и начать выигрывать. И это положит конец всем выкрутасам офицера Хеллера, лишит его возможности покупать себе привилегии, и наша экспедиция двинется наконец к Земле.

Тут послышался осторожный стук в дверь. Дверь отворилась, и в комнату на цыпочках вошел охранник.

— Доктор Кроуб велел мне передать вам, — прошептал он, — что, если вы сейчас же не повидаетесь с ним, вы об этом очень пожалеете.

Да, этого следовало ожидать. Я должен был срочно привести к нему Хеллера. Сколько прошло с тех пор — семь дней? — а мы и близко не подходили к его лаборатории. Мне очень хотелось досмотреть игру, но Снелц теперь доведет дело до конца. Да и как он может проиграть с такими костями? И я решил все-таки идти.

Но стоило мне выйти в коридор, как я почувствовал, что с желудком моим опять происходит что-то неладное. Он здорово болел. А кроме того, к горлу начали подкатывать приступы тошноты.

Я нашел Кроуба в его грязном вонючем кабинете. При виде меня он прекратил срезать пробы ткани с ампутированной ноги. Он буравил меня своими гнусными глазками, слишком близко постав ленными к этому хищному, крючковатому носу.

— Вы, — сказал он, — явно напрашиваетесь на неприятности. Вы ведь так и не привели сюда этого вашего специального агента, которому нужно вживить «жучок».

Чувствовал я себя просто отвратительно.

У меня не было времени.

А у меня на этот счет имеется прямой приказ Ломбара Хисста, в котором ясно сказано, что на меня возлагаются обязанности по техническому оснащению данного агента. Вы же так и не привели его сюда. Вы что-то финтите.

Мне даже пришлось сесть. Похоже, я окончательно разболелся. Может, дело здесь в этой жуткой отрезанной ноге. В зеленом свете осветительных пластин она и сама казалась зеленой. Ткани явно находились в состоянии разложения. Я просто не мог больше смотреть на все это.

— Офицер Грис, — тянул свое Кроуб, — не можете ли вы подсказать мне хоть какую-нибудь более или менее убедительную причину, которая могла бы помешать мне тут же доложить о вашем саботаже Ломбару Хиссту?

Я почувствовал такой спазм в желудке, что с трудом сумел поднять голову. И правильно сделал, потому что в поле моего зрения прежде всего попала грязная рука самого Кроуба, лежавшая ладонью кверху. Тут не могло быть никакой ошибки. Слабеющей рукой я полез за отворот мундира и достал бумажник. У меня при себе было всего тридцать пять кредиток. Я вынул десятку. Кроуб взял ее, а потом, не сводя с меня глаз, вытащил и взял из бумажника остальные деньги.

— Тридцать пять кредиток, — пересчитал он свою добычу. — Нет, так дело не пойдет. — И он отодвинул деньги в сторону.

Это была очень приличная сумма. Естественно, для подземелий Замка Мрака. Им ведь здесь внизу вообще недостается денег. Но тут я сообразил, что вскоре у меня будет приварок в несколько тысяч.

— Ладно, — великодушно согласился я. — Считайте, что можете рассчитывать на сотню. Остальное принесу позже.

Кроуб поигрывал взятым со стола грязным ланцетом, а потом обличающим жестом ткнул им в мою сторону.

— Я был абсолютно прав, — торжествующе прошипел он. — Вы явно что-то затеваете, офицер Грис. Вы отдаете себе отчет, какой опасности я подвергаю себя, не выполняя самым скрупулезным образом приказ Ломбара Хисста?

Я был слишком болен, чтобы мыслить достаточно логично. А в этот момент боль была такая, будто мне в живот всаживали кинжал!

— Две сотни, — сказал Кроуб.

Это уже просто наглость! Но, с другой стороны, на меня скоро свалится куча денег. Живот болел невыносимо. Мне хотелось поскорее отсюда выбраться. И я тупо кивнул в знак согласия. Кроуб снова придвинул к себе тридцать пять кредиток и заново пересчитал их.

— Значит, так — за вами сто шестьдесят пять кредиток, и вы уплатите мне их не позднее завтрашнего дня. В противном случае я иду прямиком к Хиссту!

У меня едва хватило сил, чтобы выговорить: «Согласен» — и тут же направиться к выходу. Когда я вышел в ведущий в верхние горизонты коридор, у меня как по мановению волшебной палочки все прошло. Просто какая-то загадка. Что это за болезнь такая странная на меня напала?

В конце концов я решил, что причиной недомогания явилось нервное перенапряжение. Право, это слишком много для одного дня — и визит к Кроубу, и все эти волнения в ожидании выигрыша Снелца. И я заспешил к себе.

Хеллер как раз допел свою песенку-заклинание. После чего легко бросил кости и, выкрикнув: «Шестьдесят пять!», преспокойно придвинул к себе выигрыш. Мне хватило буквально нескольких секунд, чтобы верно оценить обстановку. В крайне напряженной позе Снелц восседал напротив Хеллера, вперив взгляд в кости и словно не веря своим глазам. Крупные капли пота выступили у него на лбу. Куча банкнот, лежащая перед Хеллером, была просто невообразимой!