Кержак - Олег Николаевич Борисов

Плазменный хвост не спрячешь. Но если кто и раньше нас притаился, диспетчера не скажут. Скорее всего – частный фрахт, маршрут не для общего обозрения. Что-то узнать можно будет только по возвращении, да и то намеками. За слив подобной информации можно работы лишиться.

– Хорошо. Тогда не будем даже шевелить эту кучу дерьма. Главное, чтобы нам какую-нибудь ракету напоследок не влупили в дюзы.

В ответ в динамике раздался хохот:

– Меньше сериалы смотри, кержак! Ракета знаешь сколько стоит? Наше старье вряд ли дороже будет. Если только метеоритной пушкой приласкают, но рядом с станциями никто подобным заниматься не будет. За это не пожизненная каторга, а сразу гроб. Воевать в системе запрещено под страхом смерти. Только от пиратов отбиваться, если сдуру сунутся.

– Успокоил. Все, отбой связи. Позже стукнусь еще разок.

Дождавшись, когда Иван закончит разговаривать, висящий рядом Анатолий отрапортовал:

– Шестнадцать человек внутри. Один у входа в коридор, еще один посередине. Остальные в конце, трупы ворочают. Похоже, недавно залезли.

– Откуда узнал?

– Делим к телеметрии на ретрансляторах подцепился. Эти идиоты их в общую сеть включили, чтобы любой мог при случае нас запеленговать пораньше. Поэтому их маркеры скафандров как на ладони. Ты даже поговорить с ними можешь. Восьмой канал. Отсюда добьет легко, мы практически на расстоянии вытянутой руки.

– И что болтают?

– Ушлепки со Второй. Их на разные мутные дела подряжают. Наши чистюли этот отряд наняли чтобы добычу отнять. Сейчас между собой треплются, стоит ли всех прикончить, или кого-то оставить на время. С покойника базы снимать плохо – тройник на выброс. Лучше живого в капсулу тащить.

Сказанное поставило точку в сомнениях. Включив нужный канал, Иван спросил:

– Слышит меня кто? Эй, обрубки криволапые, вы наше барахло вздумали трогать.

– Это кто там хайло раззявил? – удивленно донеслось в ответ.

– Хайло у тебя, прыщ помойный, а с тобой Осокин разговаривает.

– Кержак, что ли?

– Он самый. Короче, расклад простой. Оставляете все, что на вас есть, и по одному будете выходить. Мы каждого осмотрим, пинок под жопу и проваливайте домой. Первым топает часовой на выходе. Прямо сейчас.

– Или что?

– В административном блоке места много, туда и складируем. Все, разговор окончен.

– Слушай, ты, дикарь!.. Да я…

Договориться не получилось. Да и не были наемники настроены разговаривать.

– Лисса, парни тебе картинку сбросили?

– Да.

– Сможем их в конец коридора зажать, чтобы не шлялись везде? У меня пока других идей нет.

Девочка отцепилась от дрона, отщелкнув фал.

– Не надо их зажимать. Есть программа “зачистка”, ее для борьбы с диким зверьем на планетах используют. Все, что шевелится и по габаритам больше метра, считается условно опасным. Сейчас отмечу коридор, дам ограничение для очереди в пять патронов и запущу. Маркеры почти все у лифтов, рикошетов по медкапсулам и шкафам в складах не будет.

– Нас не пошинкует?

– Мы снаружи подождем. И время на полчаса поставлю. Если боезапас закончится – вернется. И когда “зачистка” завершится… Запускать?

– Давай. Тех, кто детей собирается под нож пускать, надо в расход. Без исключений.

* * *

Дрон подработал маневровыми двигателями, выбросив облачка газа, плоской лягушкой заскользил к центру станции. Поравнявшись с дыркой, куда выходил проход на второй этаж, дважды взревел пулеметом. Выстрелов не было слышно, только выхлестнуло от стволов раскаленными выхлопами. Подкорректировав отдачу, сунулся вперед, зацепился лапами за обломки и исчез. Было крохотное белое пятнышко на увеличенной картинке лицевых пластин скафандров и нет его.

– Центральная камера, второй канал, – сообщил Делим.

Изображение тряслось – машина двигалась рывками, перескакивая то на стены, то на пол или потолок. Похоже, в ответ стреляли, огненные росчерки метались по коридору. Пулемет в манипуляторе огрызался короткими очередями. Выбив живых рядом с лифтовыми шахтами, дрон засеменил вперед, не пытаясь заглянуть в кабинеты по бокам.

– Делим, дай привязку по маркерам, – попросила Лисса.

– Держи.

– Есть… Так, добавим, как фильтр по локации, чтобы не затыкался малыш. И в помощь по возможным целям.

Иван смотрел на то, как железный “краб” бочком подобрался поближе к широким пластиковым окнам в конце коридора, после чего начал добивать остатки наемников. Несколько раз дернулся от ударов, по изображению пошла трещина. Сместился чуть в сторону и снова огрызнулся из пулемета.

– Гады! Они его зацепили!.. Дави их, маленький! Не жалей!

Через минуту давить стало некого. Большая часть маркеров еще горела, показывая, где погибли владельцы, но никто не шевелился.

– Еще двоих внутрь, – скомандовал Осокин. – С каждого из врагов снять шлемы. Чтобы никакой недобиток в угол не забился. Обвес и остальное потом проверим.

– Можно их в другую комнату перетащить. Они же там кровью все заляпают.

– Я бы их вообще не трогал, – вздохнул командир крохотного отряда, – но ведь наверняка добра разного куча. То же оружие нам пригодится… Все, запускайте дронов, начинаем проверку.

Покойников под конец ворочали Иван с Удэ. “Крабов” с наездниками и Чахлого отправили демонтировать железо. Переключившись на запасной канал, Осокин матерился:

– Вот как нам быть, а?! Они же дети, а я отправил их бойню устраивать. Уверен, еще не один раз кошмары приснятся, а им каково? Пацанята же совсем. Лисс еще и десяти не стукнуло.

– В приграничье рано взрослеют. А уж после Отстойника, – не согласился с ним электрик. – Вон, малышка, уже шаманит с ремонтом. Говорит – одну камеру разбило и левый манипулятор под замену.

– Железо не так жалко, отремонтируем. Главное, чтобы в привычку не вошло глотки кромсать по любому поводу.

– Или мы, или нас. Это не просто мародерщики, это наемники по нашу душу. Не пожалели бы.

– Да знаю я, просто тошно… Вроде последний? Давай следом за остальными и пойдем помогать. Домой хочу, подальше от мертвого железа. Давит здесь на меня. Не представляю, как ты в шахтах месяцами в тоннелях ковырялся.

– Думаешь, почему я переехал, – усмехнулся Удэ, сдвигая обесточенную дверь и прикрывая комнату напротив административного блока. Налетчиков решили не пихать в одну кучу с погибшим персоналом медцентра, “складировали” отдельно.

Дрон отработал строго по заложенной программе, стараясь попадать в центр противника. Поэтому у большинства убитых грудь или живот представляли собой мешанину из остатков скафандра, мяса и костей. Там, где ручной сканер Удэ пискнул, здоровяк аккуратно вырезал тройники с базами. Четыре комплекта. Может быть, что-нибудь и получится использовать позже.

– Два “стандарта” абордажных, один инженерный и аналитика, – выслушал Иван первые итоги “потрошения”. – Шесть иглометов легких с керамическими стрелами, без взрывчатки. Два ручных и кое-что из инструментов. Горелка, монтажные комплекты. Немного, но чуть прибарахлились.

– Сойдет, – согласился Иван. – Что с нашим добром?

– Они