Верховное командование 1914–1916 годов в его важнейших решениях - Эрих фон Фалькенгайн

Согласно желанию германского верховного командования 2-я болгарская армия в процессе преследования не перешла греческой границы. Армия уже теперь терпела сильный недостаток. Устранить его не было никакой возможности, так как заблаговременных мер союзниками принято не было и так как отходящий противник основательно разрушал немногочисленные пути, включая и железную дорогу в долине Вардара. Чтобы при таких условиях болгары достигли скорых успехов, атакуя укрепленную позицию, было невероятно, тем более что их отдельное проникновение на греческую территорию должно было побудить правительство последней также враждебно выступить против болгар, а кроме того, враг непрерывно усиливался со стороны Галлиполи. Операция грозила, по-видимому, выродиться в авантюру, а это было недопустимо.

Вопрос об атаке Салоник был обстоятельно рассмотрен еще раз в конце декабря 1915 года и начале 1916 г. Его больше рекомендовало австрийское главное командование, чем болгарское, хотя первое не могло для этой операции предоставить свои части. Болгары обнаружили в этом случае меньшее рвение, так как своей главной военной цели – завоевания Македонии – они достигли в полном объеме. Уже одно это обстоятельство делало все предприятие не вполне надежным. Не в привычках балканских войск хорошо драться для тех целей, непосредственной пользы которых для родного народа они не видят. И когда в конце января фельдмаршал фон Макензен донес, что вполне подготовленную атаку Салоник, ввиду затруднений в подвозе, нельзя начать ранее середины апреля, было приказано войскам на ближайшее время занять постоянные позиции, хотя группировка для атаки в целом и была уже выполнена.

Немецкое верховное командование находило продолжение наступательной операции против Салоник при содействии более значительных немецких сил в это время мало целесообразным, так как уже не было надобности принуждать Антанту отказаться от ее задач на Дарданеллах. Это было в начале января. 8 января 1916 г. утром последний англичанин покинул Галлиполи. Теперь, кроме немецких частей, разве только совершенно необходимых для поддержки болгарских фронтов, остальные не должны были более оставаться на Балканах. Ибо здесь они служили бы только обособленным целям Австро-Венгрии и Болгарии, а не общим целям войны, не говоря уже о германских. Вступление болгар в Салоники ухудшило бы настроение греческого народа по отношению к Центральным державам. Возможно, что и наступление на Грецию потом оказалось бы неизбежным. Единственная выгода, которую могла бы получить при этом Германия, сводилась, правда, к очень важной получке опорных пунктов на Пелопоннесе для целей подводной войны. Но этот плюс не мог, однако, перевесить очевидных минусов. Что операция вызвала бы новые повышенные притязания союзников на германские ресурсы, было очевидно. А такие притязания были в высшей степени нежелательны. Что вслед за какими-либо болгарскими успехами несомненно будут расти и притязания Австро-Венгрии на Балканах, считалось также нежелательным. По крайней мере, приходилось вновь опасаться расхождения во мнениях между двумя союзниками. Захват Салоник для обоих имел большую притягательную силу. Сверх того, приходилось беспокоиться, чтобы внимание Австро-Венгрии к Балканам не возросла более, чем это было допустимо в интересах войны на главных театрах. И без того такая опасность уже была налицо. Конечно, изгнание Антанты из Салоник имело бы для Болгарии благоприятный результат, освободив ее от непосредственной угрозы, но для общего хода войны это имело бы разве только условную выгоду. Освободившиеся силы Антанты могли быть применены на других театрах, а болгарские – нет: они и не пригодны были для этого, да и болгарское правительство не было обязано их выставлять. Провести же изменение этого пункта в договоре при нерасположении общественного мнения Болгария к военным предприятиям в чужих странах было трудно. То обстоятельство, что болгарский народ продолжал чувствовать себя под угрозой и обязанным, и то, что перед его глазами оставалась военная цель, достойная достижений, могло только благоприятно подействовать на его поведение.

Против развития и на Балканах столь ужасной для Австро-Венгрии и Болгарии позиционной войны с точки зрения общих интересов Центральных держав не приходилось много возражать. Если этим болгарские войска связывали значительные силы Антанты, то тем самым они оказывали большую услугу общему делу. А возможность была налицо. Были данные рассчитывать, что Антанта не захочет добровольным очищением или из-за применения недостаточных сил подвергнуться опасности повторного и тяжкого морального поражения, какое она только что понесла на Дарданеллах. К тому же можно было не бояться неудачи, раз болгарам была оставлена хотя бы небольшая поддержка немецкими частями. Свойства местности на линиях, достигнутых войсками Макензена, исключительно благоприятствовали обороне. Если противнику в Вогезах, на Карпатах или на Изонцо при подобной же обстановке не удавалось достичь решительных результатов при величайшем напряжении, то здесь, где на стороне обороняющегося были климат и другие обстоятельства, конечно, можно было рассчитывать на то же самое.

На постоянных позициях 1-я болгарская армия – генерал Бояджиев – двумя болгарскими пех. дивизиями и одной кавалерийской бригадой располагалась от Охридского озера через Монастырь, где находился приданный к ней немецкий отряд, и дальше вдоль греческой границы южнее и юго-восточнее Прилепа. Части для обеспечения флангов она двинула на албанскую территорию у Дибры и Эльбасана. 11-я армия – генерал от артиллерии фон Галльвиц – держалась у греческой границы с 2 немецкими дивизиями и 1,5 болгарскими от Натьи до Беласика – Планины к северу от озера Додран. Позади ее в резерве у Белеса и Стипле располагался немецкий Альпийский корпус. 2-я болгарская армия – генерал Тодоров – с тремя болгарскими дивизиями выдвинулась на линию Струмица – Еникиой – Петрич – Неврекоп. Невключенные сюда немецкие части, перешедшие в октябре Дунай, частью были расположены на отдыхе по квартирам в южной Венгрии, частью уже были переброшены на Западный фронт. Вместо требуемой в договоре болгарами целой германской дивизии с их согласия была отправлена к Черному морю только усиленная бригада 101-й дивизии; обстановка здесь допускала это уменьшение. Со стороны германских частей, оставленных на Балканах у болгар, сделано было все, что только было можно, чтобы в обстановке позиционной войны оказать поддержку в самом широком размере своим боевым союзникам, которые для такого типа войны не подходили ни по своему темпераменту, ни по своему вооружению и обучению. Если результаты поддержки давали о себе знать, только мало-помалу, то главная вина должна быть отнесена на долю тех затруднений, которые вызывались взаимным незнанием языка учителей и учеников.