Смерть прокурора - Лев Кожевников

-- Из органов?

-- Допустим.

-- В позапрошлый месяц, во вторник приезжал, ну? К этой... На "УАЗе", кажись.

Алексей промолчал, выжидая не без любопытства, что последует дальше. Мужичонка поскреб щетину и неожиданно грязно выругался.

-- Под замок ее, стерву, мать-размать... Ну? Дело говорю.

-- За что под замок? -- усомнился Алексеи.

-- Степаиа Гирева знаешь? В СМУ на автокране вкалывает, три года как с химии...

Мужичонка зашелся опять длинно и грязно матом по одному ему известному поводу. Потом в его пространном и путаном рассказе появились какие-то кроли, две пары. Выяснилось в конце концов, что это кролики, которые были куплены то ли у Степана Гирева, то ли у кого-то из Степановых родственников, и сколько его, суку, пришлось поить водярой. Потом вновь мужичонка начал перебирать чью-то родню, матерился и сплевывал под ноги, тыкал большим пальцем за плечо и рубил ребром ладони воздух.

Алексей понял, что из затянувшейся тирады без посторонней помоши этому пошехонцу не выбраться. "Типичная клиника,-заключил он, с любопытством наблюдая оратора.-- Нечто вроде разжижения мозгов в запущенной стадии сифлиса".

-- Ну, и при чем тут Калетина?

Мужичонка вдруг с подозрением, исподлобья уставился на Алексея, как на недоумка. Тот в очередной раз остро почувствовал себя совершенным иностранцем, Миклухо-Маклаем.

-- Ты че, бля, думаешь? Ушла? Квартал вокруг обежит, и домой!

Он оглянулся по сторонам и с видом заговорщика поманил Алексея к себе. Алексей подставил ухо.

-- Дома! Дома, говорю, сидит, ну? Торкнись поди в ворота, падло буду!

Алексей недоверчиво хмыкнул. Но мужичонка, шаркая галошами и озираясь, уже семенил к своему палисаду. Однако не ушел, а встал поодаль, зорко наблюдая за дальнейшими действиями "органов".

Как и в прошлый раз дверь легко подалась. Похоже, ее тут никогда не запирали. Алексей поднял глаза и застыл от неожиданности. Перед ним в дверном проеме плавало бледное лицо с вопрошающе устрвмленннми перед собой глазами. Темнота внутри съедада очертания фигуры, и оттого лицо казалось картонной маской, подвешенной под притолокою на невидимой нити.

-- Извините, я не заметил, когда вы прошли.

Бледная маска едва заметно шевельнулась.

-- Я думаю, нам следует поговорить. Если позволите? -- Он сделал шаг вперед и остановился, выжидая.

-- Проходите.

В доме царил полумрак с запахом гнили и сырости. Алексей осторожно двинулся следом, едва угадывая впереди легкое двивоздуха. Хозяйка остановилась посреди комнаты лицом к гостю. Оглядевшись, Алексей узнал комнату покойной дочери. Портрет Иры в траурной раме, выполнеиный халтурщиком из местного фотоателье, смотрел на них со стены с напряженной, вымученной улыбкой.

-- В мае месяце я был у вас. Вы помните?

Женщина молчала. Было похоже, внешние события нимало ее не занимали. В том числе он сам -- всего лишь очередная докука, которую необходимо перетерпеть и забыть.

-- Мы тогда говорили о вашей дочери. Ире Калетиной.

-- Да.

Веки прогнули, и она остановила на нем встревоженный взгляд. "Помнит,-- отметил Алексей.-- Во всяком случае то, что касается дочери".

-- Вы говорили, она бывает у вас? Это так?

-- Приходит.

-- Вам не кажется это странным, учитывая, что Иры вот уже год нет в живых?

Калетина вновь потупилась. В быстро густеющих сумерках ему показалось, что плечи ее вздрагивают. Алексей подошел к портрету на стене, чтобы как-то разрушить дурацкую мизансцену и собственную не менее дурацкую роль строго вопрошающего учителя.

-- Она привязана ко мне и не может уйти совсем,-- тихо прошелестело в темноте.

-- Вы тоже любили ее?

-- Да.

-- В прошлый раз, когда я провожал Иру, я просил разрешения навестить ее еще раз. Она согласилась, как будто. Могу я поговорить с ней?

Он затаил дыхание, чувствуя, что в своем любопытстве зашел слишком далеко. Ответ как всегда последовал не сразу.

-- Не знаю.

-- Мне бы очень хотелось. Если возможно,-- с настойчивостью добавил он, не слыша в ответе категорического отказа.

-- Это зависит от Ириши.

-- Когда? Сегодня, завтра?.. Где она?

-- Здесь.

Калетина неловко повернулась и вншла из комнаты. Алексей постоял в растерянности и опустился на софу. Прошло минут десять-пятнадцать, хозяйка не возвращалась. Он подумал вдруг, что ответ Калетиной мог означать что угодно. Например, память о покойной, которая, как боль, постоянно здесь, в сердце матери. Или что-то в этом роде.

Он заметил белеющий в сумерках возле двери выключатель и пощелкал кнопкой. Свет почему-то не горел. Алексей потуже прокрутил лампу в люстре и снова пощелкал. Безуспешно. Ждать больше не имело смысла. Впотьмах, ударяясь плечами о многочисленные косяки, он кое-как выбрался наружу. И вдруг столкнулся с хозяйкой в калитке. Похоже, она откуда-то возвращалась, одетая в темное, в темном платке, прошла мимо, даже не взглянув. И скрылась в доме.

-- Черт знает что...-- Он пожал плечами и вышел на дорогу, чувствуя себя идиотом.

На столбе бросились в глаза обрывки провода на изоляторах, около полуметра длиной. Остальное было смотано и висело на заборе Калетинского палисада.

-- Ну? Теперь видал? А я че говорил? -- Прежний небритый мужичонка стоял в нескольких шагах от него и делал руками какие-то знаки. Алексей сообразил наконец, что его зовут.

-- Айда в дом, поговорим. А то на виду у этой...

В прихожей, склонясь над оцинкованным тазом, поставленном на табурет, мыла голову дебелая баба. Халат на ней был спущен с плеч до пояса, и белые, непомерно большие груди тяжко колыхались в такт движениям рук. Мужичонка фыркнул и с порога обложил бабу матюгами.

-- Выставила вымя, корова недоена! Тут человек у меня из органов, а ей хрен по это самое!

Баба протерла глаза от мыла и, ойкнув, скрылась за занавеской. Мужичонка протопал следом. Алексей услышал его приглушенный бормоток, из которого удалось разобрать всего два слова -- "гость" и "из органов". Еще "дура". Обратно он появился с торжествующей ухмылкой на небритой физиономии, зажав в горсти бутылку "Пшеничной".

-- Айда, по такому случаю.

Сели за стол на кухне, довольно грязной и больше напоминающей кладовку. Мужичонка ловко скусил зубами пробку и набулькал водки в два грязных, захватанных стакана до самых краев.

-- Ну, бывай! -- бормотнул он, вытягивая губы сосочкой. Острый кадык заходил у гостя перед глазами. Алексей понял, что ушлый мужичонка довольно ловко его использовал. Человек из "органов" и "по такому случаю" произвели на супругу необходимое впечатление. Иначе "Пшеничной" супругу было бы не видать как собственных ушей.

Вскоре появилась она сама в туго повязанной на голове косынке. Молча прошла к лавке и уселась напротив гостя, скрестив руки под грудью. С этого момента она ни разу не пошевелилась и, кажется, не сморгнула. Хозяин уже нес околесицу, яростно напирая на какие-то свои права. Но его разговоры, сколько Алексей мог разобрать, по-прежнему крутились вокруг Степана Гирева, который "робил" в СМУ на автокране, и все тех же злополучных кролей, которые сдохли вместе с приплодом из-за "этой стервы". Алексей отодвинул стакан с водкой в сторону.

-- Провода у Калетиной твоя работа?

-- Ну дак... бля такая, она во у меня где!

Мужичонка полоснул ребром ладони по кадыку и заматерился скороговоркой, бросая на гостя подозрительные, сверкающие взгляды. Тот жестом остановил его.

-- Теперь слушай. Завтра провода у Калетиной должны быть на месте, а не на заборе. Если она пожалуется, или узнаю сам, пеняй на себя. Все понял? -- С порога он еще раз обернулся.-- Я не продаюсь.

Дом Калетиннх на противоположной стороне улицы показался ему в темноте похожим на черный гроб, случайно забытый в кустах.

-- Вот и сходили подружки по ягоды,-- пробормотал он, вспоминая анекдот отца Амвросия про двух озабоченных дурех. Пожалуй, при встрече стоит рассказать батюшке продолжение анекдота. Заодно поинтересоваться его "точкой зрения" на обстоятельства.

Глава 10.

В начале рабочего дня Алексей заглянул в отдел социального обеспечения, но проторчал там около часу, пока не убедился, что с бабушкой Тани Чераневой все будет в порядке.

По дороге из райсобеса в прокуратуру он нос к носу столкнулся со следователем облпрокуратурн Круком. Не ответив на приветствие, Крук уперся в него сонным, невыразительным взглядом.

-- Сбежал, Леша?

Алексей усмехнулся.

-- Выпал из поля зрения, так скажем.

-- В следующий раз,-- промямлил Крук,-- придержи свои соображения для приватной беседы.

Он неторопядво двинулся дальше. Ни здравствуй, ни до свидания. Но из его реплики Алексей понял: Крук нацелен на результат и дает понять, что на него можно рассчитывать.

В приемной Алексея дожидалась телефонограмма из ЭКО УВД.

@EP=Срочно!

@EP=Следственный отдел прокуратуры

@EP=Валяеву

На Ваш запрос высskаем справку о результатах aизико-химического исследования.