Пророк Зоны - Владислав Выставной

   Шевцов выбрался из башни, спрыгнул на землю, подошел к спутникам.

   – Внутри никого, – сообщил он. – Ни тел, ни их частей. Видать, ушли, когда снаряды расстреляли. Только вот никто из них в часть так и не вернулся.

   Повисла тягостная пауза. Ее нарушил сталкер:

   – Так атомную бомбу действительно на Зону сбрасывали?

   Шевцов не ответил. Вместо этого похлопал по стволу танкового орудия, сказал:

   – Я знаю, как нам лучше всего сориентироваться.

   – Как? – спросил сталкер.

   – А по орудийным стволам. Судя по радиопереговорам, стреляли в сторону университета, – Шевцов указал в туманную даль. – Пойдем туда – не ошибемся.

   Кот глянул на ржавый ствол первого танка. Поежился. Не очень-то хотелось продолжать путь туда, куда так отчаянно лупили из пушек танкисты. Надо думать, им было во что стрелять, и встречаться с «этим» совершенно не хотелось.

   – Эй, идите-ка сюда! – позвал Шевцов с кузова одного из грузовиков. Контрразведчик быстро ориентировался в хаотично разбросанной технике, за ним непросто было уследить.

   – Что там такое? – спросил Кот.

   – Тебе понравится, – пообещал Шевцов.

   Первым впечатлением от содержимого тентованного кузова действительно был совершенно неуместный, даже детский восторг. Кузов был до отказа набит смертоносным грузом. Основную массу составляли ящики с боеприпасами, в основном минометные мины. Но в глаза бросалась пара ручных пулеметов Калашникова и станковый пулемет типа «Корд» на мощных паучьих лапах.

   – Похоже, готовились ко всяким неожиданностям, раз такой резерв приготовили, – сказал Шевцов, заглядывая в один из ящиков. – Видал?

   Он продемонстрировал толстую метровую трубу с рукояткой:

   – «Шмель», он же «шайтан-труба». Пехотный огнемет. Их тут до черта. Даже не знаю, с кем они тут воевать собирались.

   – Будь спокоен – они сами не знали, – хмуро заметил Кот.

   Первая эйфория прошла, когда он понял бесполезность всего этого богатства. А потому с неудовольствием наблюдал, как тщательно вооружается его товарищ. Тот безо всякого сожаления отбросил автомат и взял РПК с дисковым магазином. Выкинул из рюкзака пару банок тушенки и закинул в него несколько найденных тут же гранат. В довершение всего закинул за плечи «шмель». Подвигался, привыкая к возросшему весу.

   – Натуральный Рэмбо, – усмехнулся Кот. – Только на хрена тебе все это? Ты еще не понял, что с Зоной воевать бессмысленно?

   – Я не собираюсь воевать с Зоной, – серьезно ответил Шевцов. – Но против тех, кто пришел в Зону, все это вполне сгодится. Или ты хочешь, чтобы нас на перо посадили? Думаю, при следующей встрече живыми брать уже не будут.

   – Лишняя тяжесть угробит еще до того, как мы снова с ними встретимся, – заметил Кот. – Зона вообще не любит оружия.

   – Судя по бандитам, я бы так не сказал, – криво улыбнулся Шевцов. Задумался. – А может, взорвать все это к чертям? Чтобы этим сволочам не досталось – вдруг найдут.

   Кот покачал головой:

   – Не надо. Зачем лишний раз тревожить Зону? Кто его знает, отчего здесь все погибли.

   Он спрыгнул на землю, еще раз порадовавшись легкости компактного «кедра». Все-таки эти силовики неисправимы. Даже Шевцову, которого он считал хладнокровным и продвинутым спецом, оказывается, иногда просто необходимо с ног до головы обвешаться оружием, как восторженному курсанту. Хотя в данном случае оружие скорее выполняет функцию талисманов и оберегов, чем реальной силы. Но этого не поймешь, пока не станешь настоящим сталкером.

   Мертвые боевые машины остались за спиной, а вместе с ними и последнее, пусть наивное, ощущение защищенности. Ведь дальше этой линии после Сдвига людям так и не удалось проникнуть. Хотя, может быть, просто не было такого желания.

   Сейчас они снова осторожно продвигались в густом киселе тумана, стараясь не налететь на дерево или, чего доброго, в очередную ловушку.

   Что едва не случилось.

   – Стой! – крикнул Кот, увидев, как Аким рванул в сторону образовавшегося в тумане просвета.

   Парень остановился у самой границы чистого пространства и вопросительно посмотрел на лидера. Кот быстро приблизился, схватил Акима за плечи и встряхнул так, что у того клацнули челюсти.

   – Ты что же, не видишь, куда лезешь?! – прошипел он. – Совсем расслабился, что ли?

   – А что такое? – непонимающе пробормотал парень.

   – А ты посмотри повнимательнее! – сквозь зубы процедил Кот.

   Он все еще не мог прийти в себя от страха. Перед глазами навязчиво маячила картина того, что должно было произойти с легкомысленным спутником, сделай он еще пару шагов навстречу этому «чистому пространству». Ясное дело, только опытный взгляд мог уловить происходящее с ходу. Но, если присмотреться, можно было заметить, как на границе зоны тумана белесая дымка приходит в движение, ускоряясь и быстро уходя к земле. А если осторожно податься вперед, становится видно, как туман в центре чистого пятна размером со стадион уплотняется и свивается в тонкий, но неимоверно плотный, бешено вращающийся вихрь. Высоко над головой вихрь расширялся воронкой, напоминая смерч, и стремительно, с тихим воем уходил прямо в землю.

   – Никогда такого не видел, – произнес тихо подошедший Шевцов. – Гравиконцентрат, что ли?

   – Похоже, – кивнул сталкер. – Спасибо туману, что так его обозначил. Не то влезли бы как пить дать. Я что-то расслабился, гайки швырять перестал, да и не будешь же их швырять все дорогу. Ладно, от этого пятна подальше держимся, обойдем его слева.

   Туман перед ними рассеялся внезапно, будто они вышли из него через открытую дверь. Группа даже замерла на месте от неожиданности, будто налетев на прозрачную стену.

   Перед ними было открытое пространство. И главный корпус НГУ в отдалении.

   Вокруг них возвышались мертвые здания Академгородка.

Глава одиннадцатая

   Здесь не было места живому человеку. Все эти некогда жилые дома, здания институтов, даже деревья – все было неживым, стерильным, будто выжженным убийственным ультрафиолетом. Ни пыли, ни мусора, ни опавших листьев – это несмотря на то, что уже год здесь некому было присматривать за чистотой. Это было похоже не на город – скорее, на детальный макет города в полную величину, на декорации грандиозного фильма. Даже небо здесь было какое-то чужое, искусственное. Словно оно было вывернуто наизнанку, это небо, и грубо повешено обратно – кем-то, не имевшим представления о нормальном земном небе. Жутковатое, тяжелое зрелище. И воздух, лишенный запахов жизни, отдающий металлом и чем-то еще, вызывающим тоску и тревогу.

   Даже не верится, когда-то это место было настоящим раем для ученых и студентов. После Посещения не возникло даже вопроса – где строить филиал Международного института. Казалось, Посещение просто нарочно произошло рядом с Академгородком – будто дразня ученых, бросая им вызов и будоража воображение. Зная все это, понимаешь, отчего во время прошлогоднего Сдвига Академгородок просто физически не смог эвакуировать ведущих сотрудников и наиболее ценную аппаратуру. Дело даже не во внезапности наступления Зоны – о том, что расширение началось, ученые знали уже за несколько часов до трагической развязки. Дело именно в том, что они знали – знали и ждали Сдвига с интересом фанатиков, заглядывающих в ядерный реактор и собирающих оружейный плутоний столовыми ложками. И ускоритель в Институте ядерной физики наверняка не случайно был запущен на полную мощность, на самых запредельных режимах.

   Потому что эти физики, химики, теплотехники, младшие и старшие научные сотрудники просто не могли спасать свои жизни, когда им предоставился такой шанс. Возможно, многие из них ждали такого шанса всю жизнь. Они не могли не устраивать свои эксперименты, как не могли физики из Лос-Аламоса не взорвать свою атомную бомбу – хоть и понимали, что это приведет к Хиросиме. Потому что, если ты не откроешь шкатулку Пандоры, это сделает кто-то другой.

   И для целого мира ты никогда уже не станешь первым.

   Те, кто в ту ночь разогнали ускоритель, очень хотели быть первыми. Никто не знает, что с ними стало, но, как сверкнуло, видели сотни. Эта вспышка искорежила множество судеб, и Кот до сих пор не понимал, как ему самому удалось избежать необъяснимых болезней, ночных кошмаров или запертой палаты психушки. Возможно, все это только ждет его.

   Но и сейчас даже невооруженным глазом видно зловещее сияние над Институтом ядерной физики. Никто не понимал, что произошло там, и даже самая робкая гипотеза звучала как безумие. Лавров иногда затрагивал эту тему в беседах с коллегами, но что-то понять в этих разговорах было совершенно невозможно, и единственное, что улавливал неподготовленный слух, были туманные намеки на «сдвиг измерений» и «окно в параллельный мир».