У палача за пазухой - Кейт Ринка

Они освобождали его вместе, в три руки. А пока он надевал презерватив, она продолжила ругаться:

– Давай быстрее, пока я не передумала.

Она точно над ним издевалась, обещая изводить всё ближайшее будущее. Царапала кожу ноготками, подогревая жар. А когда он наконец-то в неё вошёл, это показалось чем-то невероятным, словно выиграл приз всей своей жизни. Будто встретились после долгой разлуки, как какие-то любовники. И ведь трахать её было одним удовольствием. Она принимала его любым, любой его ритм, хотя сейчас и пришлось проявлять аккуратность. А её ласка заставляла млеть. Он буквально купался в её нежности. Не доставало одного – её губ, которые ему не хотелось тревожить, а все равно то и дело хватал их своим ртом. И в такой момент, глядя на избитое лицо, он для себя решил – Тихон за это заплатит.

В этот раз она кончала так громко, что разбудила, наверное, весь дом. В этот раз вообще не хотелось от неё отходить и подниматься с кровати.

– Ты меня так сильно обидел, а я всё равно тебе уступаю, – произнесла она. – Это нормально?

Странно, но он так не считал. Это не она уступила – это он, предурок, не в состоянии себя сдерживать рядом с ней, не в состоянии отказать в удовольствии своей принцесске. Она лишь крутанула хвостом перед его носом – и он тут же понесся следом.

– Не знаю. Я не эксперт.

И ведь смотрела на него так, как не должна была. С какой-то нежностью, с надеждой, чего так не хватало. Вдруг захотелось закрыть глаза и побыть слабым в женских руках. Потому что глупо было отрицать – с ней он забывался, с ней отпускала боль. Когда последний раз был приступ? Далеко не вчера. А когда её пальцы невесомо прошлись по его лицу и остановились на губах, он всё-таки закрыл глаза. Ведь это так приятно – быть таким нужным кому-то.

– Тебе не наплевать на меня, правда? – задала она хитрый вопрос, какие любят задавать женщины.

Пришлось посмотреть в её глаза и сказать честно:

– Не души. Я плохо переношу подобные разговоры.

– Хорошо, не буду. Так где моё мороженое?

Чёрт, он уже забыл про него. Пришлось вставать и идти на кухню. Но мороженого в холодильнике, как назло, не оказалось. Вернувшись в комнату, Глеб снова надел футболку, взял сигареты, ключи от машины и вышел на улицу. Он знал, что неподалеку есть круглосуточный магазин, где можно было купить это самое мороженое. Всё-таки пообещал. И после этого она будет ему говорить, что он эгоистичная сволочь? Он несётся к ней в больницу через весь город, беспокоится, собирается решать её проблемы, ставшими теперь его, надевает латексную удавку на свой член, а теперь ещё поздно вечером едет покупать ей мороженое… твою мать!..

Сегодня ему сообщили из больницы, что его жена вышла на прогулку и не вернулась. Искали её, суетились там. А он был уверен – Лиза снова у Барса. Нутром чувствовал, хотя на это мало что указывало. Его женушка решила с ним поиграть. Снова звонила матери с неопределенного номера. А это уже не похищение, это побег – настоящее предательство. То есть эта бл*дь теперь добровольно ускакала к Барсецкому?! Когда официально она – все ещё его жена! Нет, ну это верх наглости. За такое он вправе наказывать, и вполне официально. Чтобы какая-то шлюха вот так с ним поступала? Чтоб макала его мордой в дерьмо? Мало, что уже весь отдел над ним насмехается. Пусть не в глаза, а как трусливые хорьки за спиной, щерясь по углам. Его перестают уважать уже достойные лица.

– Что же ты, Тихонов, позволяешь кому-то жену свою похищать? – задел его тут один, важная звезда в управлении. – Это плохой показатель, знаешь ли. Уж если ты жену свою не в состоянии защитить или контролировать, то что об остальном говорить?

Это резануло острее любого ножа. Да он чуть не сгорел на месте. И ведь сказать на это было нечего. Не хватало ещё, чтобы из-за какой-то шалавы загнулась его карьера, которую так упорно и долго выстраивал.

– Я над этим работаю, Павел Израилевич.

– Вот, давай. А то слухи вокруг тебя, одни лучше других. Не к лицу такое будущему начальнику отделения.

– Понял.

Здесь нужно было что-то решать. Посадить Барсецкого – было бы отличной галочкой в его послужном списке, а также личным достижением. Хоть несколько лет не мешался бы под ногами. А там, может, и дольше. Только одна проблема – главная потерпевшая сбежала. Только девочка не учла, на что он способен ради достижения своей цели. Слишком плохо его знает, особенно с плохой стороны.

– Нина Павловна, – произнёс он в трубку телефона своей тёще.

– Да, дорогой.

– Вы дома?

– Нет, я на даче.

– А отец где?

– Он сегодня на сутках. А что такое?

– Не возражаете, если я приеду. Хочу обсудить с вами кое-что, это на счет Лизы.

– Конечно, приезжай.

Этой ночью я плохо спала. Часто просыпалась и находила взглядом Глеба рядом с собой. Он всё-таки принёс мороженое, а потом остался и уснул на моей кровати. А я смотрела на него и думала – его нельзя было назвать красивым, к настоящим мужчинам подобный эпитет неприменим. Он был таким, что внутри всё замирало – от восторга. Если не вспоминать про его отрицательные качества, Барс был решительным, честным, страстным. И он сильно страдал. Я вдруг поняла, что глупо ждать от него того, что я привыкла получать от мужчин. Он другой. Он хищник, который сам делает выбор, всегда, и остается ему верным.

Утром же, когда я проснулась, Глеба уже не оказалось рядом. На улице было тихо и солнечно, так и хотелось выйти из дома. Но первым делом я отправилась в душ и в очередной раз ужаснулась своего лица. Хорошо хоть спал отек, оставалось ждать, когда сойдут синяки. Я намазала пол лица кремом, который мне принёс Никита, нанесла немного тонального крема, который нашла в ящичке, и спустилась вниз, уже на лестнице