Тени школы Кейбл - Гиббс Эбигейл

— Я буду вести, тебе не о чем переживать, нечего бояться. Не сейчас, не в эту минуту. Потанцуй со мной, Отэмн.

И вот мы уже шли сквозь расступающуюся толпу. Я увидела Элфи и Лизбет, но силуэты были размытыми, словно я смотрела на них сквозь матовое стекло. По-настоящему я видела только Фэллона. Я чувствовала тепло наших сомкнутых рук, стопами ощущала силу его шагов. Он что-то сказал безликой толпе, но я ничего не слышала.

Мы отпустили руки, я сделала реверанс, а потом шагнула в его объятия. Он повел меня в медленном вальсе, который я знала настолько хорошо, что могла полностью отдаться ощущениям от прикосновения его щеки без шрамов к моей, закрыть глаза и забыть о толпе вокруг нас.

— Мне так хочется тебе что-то сказать, но я не могу. Мне кажется, если бы я решился, то ты бы сломалась.

На последнем слове его голос оборвался, рука обвилась вокруг моей талии, и он крепко прижал меня к себе.

— Тогда не говори, — вздохнула я, прижавшись щекой к его плечу. — Пожалуйста, не причиняй мне боли.

— Никогда, маленькая герцогиня. Никогда.

Я почувствовала, как принц выпрямился, расправил плечи и поднял голову, его кожа под моей щекой натянулась.

Я знала, что должна быть довольна, но это было не так. У меня возникло ощущение, что нас преследуют — кто, мне не было известно, — что меня загнали в озеро, а теперь я тонула. Музыка докатывалась до меня медленными, рваными волнами. Я не чувствовала пола под ногами, течение качало меня в его руках. Я открыла глаза и увидела людей, как нарисованные акварелью фигуры, которые уходили в глубину зеркал.

И я знала, что так будет всегда, если я останусь в его объятиях. Знала, что всегда буду жить, как в аквариуме, и что моим единственным шансом избежать боли было забыться самообманом и умереть в притворстве.

Но мне было все равно.

А потом мы отпустили друг друга, и я знала, что так будет всегда. Он обратился к гостям и поблагодарил за то, что они пришли. Тем временем музыка стихла, а свет стал ярче. Люди начали расходиться, слуги показывали им, куда идти, и я тоже исчезла в толпе, внезапно почувствовав себя безмерно уставшей. Единственным моим желанием было добраться до своей комнаты, но кто-то удержал меня за руку. Это был Фэллон.

Он сжал мою ладонь.

— Доброй ночи, герцогиня.

Он отпустил мою руку, и я внезапно почувствовала себя совсем потерянной. Обхватив себя за плечи, я ответила:

— Доброй ночи, Ваше Высочество.

Принц опустил взгляд в пол, а потом снова поднял глаза, как будто у него не было сил отвернуться. Когда наши взгляды встретились, он слегка улыбнулся и потянулся к моей левой руке. А затем нагнулся и поцеловал мой безымянный палец, на который когда-то будет надето обручальное кольцо. Выпрямившись, он медленно кивнул и пошел прочь, заложив руки за спину, словно тоже чувствовал себя потерянным.

Я стояла, оцепенев, и смотрела ему вслед. Мое сердце взорвалось, когда мозг осознал происшедшее. Я много раз видела такое в Атенеа, в то время, когда подростки казались мне взрослыми, а взрослые — великанами.

Он за мной ухаживает!

Кто-то хлопнул меня руками по плечам, и я вздрогнула.

— Это правда сейчас случилось? Это правда сейчас случилось? Ты ведь пойдешь за ним, правда? — кричала Джо, подталкивая меня к двери.

— Думаешь, стоит?

— Да!

Я осторожно пошла в сторону двери, оглядываясь через плечо на Джо, которая одобрительно кивала. Но снаружи принца не оказалось, а когда я робко постучала в дверь его спальни, нервно оглядываясь и опасаясь, что меня кто-то заметит, ответа не последовало. Возвращаясь к коридору, я встретила Ти, которую служанка вела в одну из комнат, потому что малышка оставалась здесь ночевать.

— Ты не видела принца Фэллона?

— Он шел куда-то по тому коридору.

Она указала на проход за лестницей и заговорщически улыбнулась, отчего я залилась краской.

— Он хотел побыть один, миледи, — недовольным тоном сказала прислуга и удалилась, забыв сделать реверанс.

Я стояла и смотрела в спину Ти.

— Еще бы.

Я повернулась на своих высоких каблуках и, спустившись по лестнице, пошла назад. Последние оставшиеся гости внимательно меня рассматривали. Но мне было все равно. По правде говоря, мне это даже нравилось — так же, как мучить Валери. Я стояла, расправив плечи и подняв голову.

В этот момент никто не мог бы сделать мне больно.

За окнами ночь была безлунной, и единственным источником света и тепла был не вписывавшийся в интерьер каменный очаг, где гудел огонь, пожирая недавно подброшенные поленья. На низком дубовом столике стояли графин и два бокала.

Принц стоял в тени, наполовину скрытый высокими растениями с восковыми листьями, что росли в горшках. Я замерла в дверном проеме, ожидая. Он повернул голову, посмотрел через плечо, после минутной паузы развернулся и уверенной походкой хозяина начал решительно, но очень медленно сокращать дистанцию между нами, словно я была диким зверем, которого можно спугнуть.

Он остановился метра за два до меня.

— Ты ведь понимаешь, что я этим хотел сказать.

Это был не вопрос, а скорее приказ отвечать.

Дрожа, я как можно элегантнее опустилась в поклоне на одно колено и почувствовала, как платье скользнуло вверх по бедрам.

— Я так и не поблагодарила вас, Ваше Высочество, за то, что вы пригласили Джо в Барратор. Она польщена честью видеть вас.

В глазах Фэллона появилось что-то теплое, чего я раньше там не видела. Не сводя глаз с моих ног, он сделал длинный глоток из стакана, что держал в руке, в котором, похоже, был бренди.

Внезапно он развернулся и пошел к серванту справа от меня. Я услышала, как он поставил стакан, и осмелилась взглянуть на него. Он стоял, ухватившись за край серванта и опустив голову.

— Я пригласил твоих друзей не из-за их общественного положения.

В его голосе звучало раздражение. Я оставалась неподвижной. От неудобного положения колено начало неметь. Помолчав ­несколько секунд, он посмотрел на меня, и я услышала, как он с силой втянул воздух.

— Опусти колено.

Я не шевельнулась.

— Опусти колено, Отэмн!

Я повиновалась и теперь, выпрямившись, стояла на коленях. Ноги мои дрожали, и я изо всех сил пыталась не потерять равновесия, чувствуя себя невероятно глупо. У меня не было ощущения, что я преклонила колени перед принцем.

— Фэллон? — прошептала я под хор трещавших в камине поленьев. — Ты меня пугаешь.

Один за другим он разжал пальцы и отпустил деревянную поверхность серванта, потом тяжело сглотнул, поднял голову и повернулся ко мне. Через секунду он уже был рядом, положил руку мне на затылок и запустил пальцы в волосы.

— Ты не можешь ответить мне взаимностью, не так ли? — спросил он. В голосе его звучало леденящее кровь спокойствие.

— Я…

Продолжить я не смогла.

Его рука сжалась в моих волосах. Он несколько раз глубоко вдохнул и сказал:

— Пойдем-ка присядем.

Опершись на предложенную им руку, я поднялась, одновременно пытаясь опустить подол платья.

О Лизбет, ну почему именно это платье?

Принц поудобнее устроился в углу дивана у камина, а я села напротив, сжав колени. Он смотрел на меня, закинув ногу на ногу и положив руки на спинку дивана. Он сидел раскованно, как будто все его напряжение передалось мне, пока я стояла на коленях. Я же словно одеревенела и сидела, не отрывая глаз от огня.

— Я пытался, — сказал он, — пытался сдерживать свои чувства. Я знаю, что тебе нужно залечить старые раны, прежде чем ты сможешь дать мне то, чего я хочу, и я готов помочь тебе в этом. Но ведь я остаюсь мужчиной, и когда я увидел тебя сегодня… такой красивой, такой уверенной в себе… Мне нужно было знать. Мне нужно было выяснить, если ли надежда.

Я не смотрела на него.

Как я могу? Он прав.

Но этот тон спокойного смирения… он сломал меня. Я подняла глаза. Лицо принца напряглось, он наклонился и взял графин.

— Господи, тебе же по закону даже пить еще нельзя, — выдох­нул Фэллон сухо и невесело. Руки его и голос дрожали, когда он наливал вино в два бокала.