Сердце пламени - Алеся Владимировна Троицкая

груди щемящее чувство: сердце словно сдавили тиски. И та, в чьем теле она оказалась, взяла подругу за руку:

— Кадэ, слушай меня внимательно и не спорь. Не создавая паники, ты сейчас уведёшь всех в безопасное место. Как можно дальше.

Девушка напротив смутилась, высвободила белые руки:

— Ты что-то видела… — Не вопрос, утверждение. — Расскажешь, что?

— Ты же знаешь, я не могу.

— Это что-то плохое, да? А изменить можно?

— Нельзя. Всё слишком серьезно. Если попытаюсь изменить, будущее станет ещё печальнее и мрачнее. Будет полно слёз и страданий.

— Ты говоришь о войне?

— Я говорю о нашем мире, о Линнее. Война — лишь малая часть событий. Она здесь ни при чём. Я говорю о будущем после войны, где наш мир просто перестанет существовать и где его может поглотить Змей вечности.

— Хаосит?! Но это невозможно! — девушка ахнула и прижала ладонь ко рту.

— Прошу, уведи жителей, и как можно скорее, только без паники. Скажи, что собирается совет и что каждый должен на нём присутствовать.

— Но что сказать твоему отцу?

— Что я люблю его и что это мой выбор. Янар тут ни при чём.

Кадэ стала печальной, на красивом лице отразилась скорбь. В отличие от Ивонет, она понимала, о чем идёт разговор, и просто кивнула. А потом крепко обняла подругу:

— Я верю тебе, Авели. Делай, что должна.

Кадэ воспарила, а Авели медленно побрела в сторону ладного двухэтажного домика, сложенного из гладких камней. Она не спешила, наслаждаясь шёлком травы, что нежно трогала босые ступни, порывами тёплого ветра, трепавшего длинные пряди. Запахом луговых цветов, что кружил голову. Невероятно синим и необъятным небом, обнимающим прекрасный мир. Шла и ни о чём не думала, но, что самое главное, не испытывала ни страхов, ни сомнений. Она давно смирилась с тем, что должно произойти, и принимала это, как и любая Изначальная, с открытым сердцем.

Девушка остановилась. Посмотрела на колечко, ещё не тронутое чёрными прожилками. Задумчиво покрутила его и наконец решительно поднялась на первую ступень. В дверях показался Янар. Ни суровости, ни напряжения. Увидев возлюбленную, он кинулся к ней с невероятной пылкостью. Обнял, подхватил на руки, закружил. Ивонет обуяло счастье, тревоги, что ещё секунду назад сковывали, отпустили ее. Она улыбнулась. Никогда она не видела Янара таким цельным, наполненным, а главное — счастливым. Ивонет даже забыла, что находится в чужом теле, так как его крепкие объятья чувствовала так остро и горячо. Их губы слились в безудержном поцелуе, что едва не заставил сердце выпорхнуть из груди.

— Янар… — простонала то ли Авели, то ли Ивонет, не облекая мысли в слова.

— Я скучал, разлука с тобой была для меня самым страшным испытанием. Авели, ты не поверишь, но всё получилось и я обуздал огонь. Знаю, что ты боялась за мою жизнь, но напрасно: мысли о тебе давали силы. Твоё незримое присутствие я чувствовал всегда.

— Янар…

— Все разговоры потом, — лукавая, хмельная улыбка вновь окрасила мужское лицо, сделав его обворожительным. Губы его стали ещё более нетерпеливыми и требовательными, как и жадные ладони, что буквально срывали слои воздушного платья. Потянули в стороны — и ткань на груди треснула, разошлась, оголяя молочную кожу. Страсть накрыла обоих. Авели прижалась плотнее, позволила подхватить себя под бедра, усадить на стол и трогать, ласкать, целовать, нашёптывать слова, что вгоняли в краску. Казалось, этому волшебству не будет конца — всё правильно, слишком правильно и идеально. Их тела и души созданы друг для друга, и это никому не изменить… Но внезапно ладони на её коже стали ощущаться слишком горячими и, кажется, запахло палёным.

Ивонет дёрнулась, вернее, Авели, но останавливать мужчину не стала. И только когда терпеть обжигающие ладони стало сложно, она издала короткий стон боли. Янар замер, хмельной взгляд с трудом сфокусировался на её лице. Хотел дотронуться, но увидел, что его руки раскалены докрасна. Он испугался, стремительно дёрнулся назад, пытаясь стряхнуть с рук огонь, что был готов вырваться наружу. Тщетно: руки стали ещё краснее. Безумным, непонимающим взглядом Янар оглядел дорожку из алых вен, по которым текла не кровь, а лава.

— Авели, что происходит?!

Страсть схлынула, словно её и не бывало, сменившись страхом. Мужчина с ужасом осознал, что его руки оставили ожоги на её белом теле, и он словно очнулся ото сна. Их взгляды встретились.

— Это было в твоём видении? Ты это от меня скрывала?

— Янар… — Авели потянулась к нему навстречу, но он метнулся в сторону:

— Не подходи! Я опасен!

— Только не для меня. — Она стремительно кинулась к нему на шею и горячо зашептала: — Я люблю тебя больше всего на свете, но это не помешает мне выполнить своё предназначение.

— Предназначение? Уходи, улетай скорее, я не могу контролировать силу! — отчаянно закричал мужчина и попытался отстраниться, но её руки сплелись крепко. И не важно, что искры от его ладоней попадали на белые крылья и подпаливали их, что боль пронзала тело. Ровным и спокойным голосом она произнесла:

— Когда придёт время, ты всё поймёшь и примешь. А пока знай, что ты ни в чём не виноват и что я всегда буду рядом…

Её губы коснулись его щеки, и огонь, что не смогло сдержать человеческое тело, хлынул в мир взрывом сотни небесных цветов.

Боль была скоротечной: всего мгновение — и она уже лишь дуновение ветерка, смотрит со стороны на бесчувственное мужское тело, осыпанное пеплом в центре разрушений и выжженной дотла земли.

Янар пришёл в себя довольно скоро. Ошалело осмотрелся по сторонам, и из его горла вырвался рёв, скорбный рёв раненного зверя. Скорбь о той, кого он любил больше жизни… Перепачканный сажей и грязью, он встал на колени и отчаянно зашарил руками в груде пепла, оставшейся от его прекрасной альвийки. Сдался, откинулся в сторону и разжал кулак.

На ладони чёрными прожилками пульсировало её кольцо.

Глава 21

Ивонет часто заморгала, обнаружив себя на коленях в том самом месте, где случилось непоправимое, — в эпицентре чёрной выжженной земли. Она ощущала опустошение и внутреннее разрушение. Каждая клеточка тела после увиденного страдала и заливалась скорбью. И умом она понимала, что это всё в далёком прошлом и что изменить ничего нельзя. Но сердце кровоточило. И в это мгновение она осознала, что её боль и её личное горе смехотворны и ничтожны. И не идут ни в какое сравнение с тем, что пережил Янар.

По глупости или прихоти судьбы, не важно. В тот момент он потерял всё, чтобы дорого