Беглянка для наследника - Дарья Мариенко

отпустил меня, предварительно убедившись, что крепко стою на ногах. И если сбросить с плеч шкуру смогла без проблем, то одеть местное платье оказалось непосильной задачей.

Ник тут же отреагировал на мой стон и тихое ругательство. Без лишних слов повернулся и бережно, помогая в каждом движении одел на меня одежду. Мои щеки вспыхнули, но думаю, учитывая количество крови на лице, это было не очень заметно.

— Ник, я могу тебя попросить…

— Конечно.

— Возможно, это странно, но чуть дальше по коридору есть закуток, это место, где я спала, там лежит подушка с вышивкой леса. Я бы хотела её забрать.

— Зачем? — недоуменно вскинул брови Ник. Понятно, что эти странная просьба, но…

— Она напоминала мне о доме в самые тяжёлые часы…

— Хорошо, я сейчас. Не двигайся лишний раз.

Я благодарно кивнула, облегчённо выдохнув. Ник вернулся быстро с маленькой подушкой в руках. И я, в последний раз окинув взглядом пристройку, в которой провела худшие дни своей жизни, покинула это место, в уверенности, что больше никогда сюда не вернусь.

Глава 28

28.1

В простой одежде и сандалиях, я почувствовала себя более уверенно. Как же много значит для человека одежда, без неё, как без брони, беззащитная перед окружающим миром. Такая странная иллюзия защиты.

Когда вышли из дома, к Нику тут же подошёл молодой мужчина. Он доброжелательно посмотрел на меня и улыбнулся, сразу располагая к себе. Хотя, стоит признать, что улыбка на лице, забрызганного кровью смотрится жутковато.

— Я Димар, для друзей просто Дам, — галантно представился он, слегка склонив голову. Смотрелось такое проявления аристократизма, среди ночных джунглей и племени островитян, совсем странно. Но, почему-то, вызвало ответную улыбку.

— Ева, — представилась в ответ.

— Ева, вы даже не представляете, как я рад вас видеть, — продолжил светскую беседу Дамир, тактично промолчав по поводу моего физического состояния и внешнего вида. Возможно, мне было бы даже неловко, но слишком вымотанной я себя чувствовала для стыда. Его перекрывало единственное желание, уйти отсюда подальше.

— Дам, не время, — хмуро отрезал Ник, — Еве нужно скорее оказаться на корабле.

— Да, ты прав, — тут же посерьезнел Дамир.

Никас дал команду выдвигаться, и мы плотным кольцом стали выходить из племени. Ни один выживший островитянин не шелохнулся в нашу сторону, они все так же смиренно ждали ухода, молясь своим богам, чтобы больше никогда не видеть ни одного белого человека на территории своего племени. Когда мы проходили мимо очередной хибары, показалась Кэржтина. Её глаза стали неестественно широкими, она тряслась от страха, даже с расстояния было это очевидно. Не удивительно, ведь ничего хорошего я от неё не видела. И Кэржтина понимала, что одно моё слово, и её убьют.

Я отвела взгляд и молча прошла мимо. Я не святая и к всепрощению не склонна, но… слишком много сегодня погибло людей.

— Ник, — тихонько позвала я.

— Да?

— А из тех, кто пришёл с тобой, все остались живы?

— Все, — из меня вырвался вздох облегчения. — Есть раненые, но ничего критичного.

С сомнением посмотрела на него. Думаю, наше понятие "критичного" различается. Сейчас, кровь н лице из нанесенной вождем раны перестала течь, и слегка запеклась, создавая эффект маски. У Ника останется шрам на щеке, как напоминание об этом дне, и лишь чудом он не лишился глаза. При мысли о том, что он мог ослепнуть, или ещё хуже, просто погибнуть, закусила и без того разбитую губу, от чего ранка снова открылась. Но даже это не помогло и нос предательски защекотало, в преддверии близких слез.

Сделал глубокий вдох, от чего тут же заныли ребра, и я сдавленно охнула.

— Подожди, малыш. Сейчас, — взволнованно проговорил Ник и попытался взять меня на руки.

Но, во- первых, после полученных ранений и сил, потраченных на прорыв, даже мой, относительно небольшой вес, тащить на руках оказалось не так то просто, а во-вторых, опытным путем выяснилось, что в таком положении мои ребра болят ещё сильнее, а потому пришлось идти через джунгли по старинке, своими ножками. Но я совсем не жаловалась, ведь каждый маленький шажок вёл меня к дому.

28.2

Когда подошли к береговой линии, над джунглями уже стало рассветать. Все это время, что мы продирались сквозь растения, молясь Единому, чтобы запах крови не привлёк хищников, я украдкой смотрела на Ника.

И все не могла поверить, что он пришёл за мной. Я бы хотела задать ему миллион вопросов, или наоборот, обнять, и сидеть в тишине несколько часов подряд, наслаждаясь лишь ощущением близости. Ник ловил мой взгляд и тепло улыбался, но мы не проронили ни слова, как будто копя все вопросы для того, чтобы задать их в подходящий момент.

Боль в теле из острой превратилась в ноющую, отдающую молотком по нервам. Но присутствие Ника давало сил, и я шла, понимая, что многие получили травмы и ранения вытаскивая меня из западни.

Когда увидела корабль на горизонте и лодки, вытащенные на берег, мои ноги подкосились, и я бы рухнула прямо на песок, если бы меня не придерживал Ник.

— Ева, что такое? — обеспокоенно спросил он.

Я лишь мотнула головой и слабо улыбнулась, не в силах выдавить ни слова. Только сейчас осознавая, что мы смогли уйти. Что спасение пришло. И это лишило последних сил. Кажется, Ник все понял, потому что больше не задавал вопросов. А поднял на руки, и пронёс последние метры до лодки. И пусть все тело болело сильней, но пройти эти шаги я бы уже не смогла.

Лодка мерно покачивалась от волн и гребков весел, Ник всматривался в берег, следя, чтобы из джунглей никто не появился, а я же просто смотрела в небо, отдающее красными всполохами рассвета, и это было прекрасно. Возможно, самое прекрасное, что я видела в жизни. И запах, солёный запах моря, ещё недавно ассоциировавшийся лишь с заточением у работорговцев, вдруг приобрел привкус свободы.

Я на какое-то время выпала из реальности и очнулась лишь когда почувствовала лёгкий удар лодки о борт корабля.

Подниматься по веревочной лестнице, стало отдельным испытанием, исключительно на упрямстве и сквозь яростно стиснутые зубы, смогла это сделать. Но вот оказалась на палубе, и смогла внимательно осмотреться. Рядом стояли димарцы, они с любопытством и даже радостью косились на меня. А когда стало ясно, что вернулись все, послышались облегченные шепотки. Укол совести снова кольнул. Так много людей рисковали жизнью.

Ник поднимался последним, когда удостоверился, что остальные на