Новое следствие по делу Рудольфа Гесса - Алексей Подъяпольский

Потом по Красной площади торжественным маршем шли войска, на груди солдат и офицеров сверкали боевые награды, а у подножия Мавзолея грудой лежали знамена с изображением свастики — древнейшего символа «колеса истории».

Но с самого начала истории фашизма нацистская свастика мистическим образом оказалась закручена в другую сторону, что в той же мистике означает поворот истории вспять, а сделать это еще никому и никогда не удавалось в прошлом и не удастся в будущем, несмотря на использование различных, часто очень хитроумных, идеологий и технологий.

Поэтому главным и вечным уроком для всех желающих повернуть вспять колесо истории обязательно должны быть 12 лет существования нацистского «Тысячелетнего рейха» и особенно бесславный конец его и его руководителей!

На этом можно бы закончить историческое эссе-расследование тайн гитлеровского Третьего рейха. Цель, возможно, достигнута — дан пример того, как при изучении загадок истории необходимо иметь достаточно широкий взгляд на события, и при этом обязательно брать во внимание психологию их современников и участников.

Но данное исследование было бы неполным, если бы теперь, в начале XXI века, не постараться понять, основываясь на новейших знаниях, как специалисты организации СС «Аненербе» могли делать открытия, намного опережающие свое время.

Приложения

Ранее предполагалось, что создание диска Белонце могло начаться с наблюдения шведского авиаинженера Хенри Кьельсона в начале 30-х годов XX века за фантастическим подъемом камня в Тибете. Как и почему в начале 30-х годов шведский авиаинженер оказался в Тибете, предположительно известно — он работал на организацию СС «Аненербе». Это был как раз тот случай, когда нужный человек, причем явно талантливый специалист, оказался в нужном месте в нужное время. Итак, вспомним подробности его наблюдений:

Дотащив с помощью яка камень примерно в 1,5 метра диаметром до небольшой горизонтальной площадки, его свалили в яму глубиной 15 см, соответствующую размеру камня. Площадка находилась на расстоянии 100 метров от отвесной скалы высотой 400 метров, на вершине которой возводился храм.

В 63 метрах от ямы (инженер точно замерил все расстояния, полагая, что в этом заключается один из элементов последовавшего загадочного явления) стояли 19 музыкантов, а за ними 200 монахов, располагавшихся по радиальным линиям, несколько человек на каждой. Угол между линиями составлял 5 градусов, причем в центре этого построения лежал камень.

У музыкантов было 13 больших барабанов весом по 150 кг трех различных размеров, подвешенных на деревянных перекладинах и обращенных звучащей поверхностью к яме с камнем. Между барабанами размещались в разных местах шесть больших металлических труб, тоже обращенных раструбами к яме. Около каждой трубы стояли по два музыканта, дующие в нее по очереди. По специальной команде весь этот оркестр начинал громко играть, а хор монахов подпевал в унисон.

И вот, как рассказывал Хенри Кьельсон, через четыре минуты, когда звук достиг своего максимума, валун в яме стал сам собой раскачиваться и вдруг воспарил по параболе прямо на вершину 400-метровой скалы! Таким способом, по словам Хенри, монахи поднимали к строящемуся храму 5–6 огромных валунов каждый час!

Пусть не обижаются исследователи паранормальных явлений, но в начале 30-х годов их всех «переплюнул» швед Хенри Кьельсон, т. к. только авиаинженер мог понять, что при изучении «из ряда вон выходящего» важна каждая мелочь в виде расстояний, углов, количества и т. д. и т. п.

Все, кто связан с авиацией, обязаны знать (а Кьельсон уж точно знал!), что в их работе нет мелочей, ибо очень часто всякие «мелочи» оплачиваются жизнями летчиков и пассажиров!

Кьельсон наверняка проводил свои измерения ручным угломером и обычной рулеткой, из-за чего у него были погрешности в измерениях, но они оказались очень близки не только к истинным размерам, но и привели специалистов из «Аненербе» к выдающемуся открытию.

Камень находился в центре окружности, образуемой оркестром и монахами, которые посылали звуковые колебания в яму, являющуюся отражателем этих колебаний. Они-то и поднимали валун на 400 метров. Звуки явно нарастали плавно (четыре минуты или 240 секунд), следовательно, колебания были гармонические, т. е. можно считать, что достаточно… красивые (мелодичные), и вот это понятие красоты является в этом деле одним из главнейших, что специалисты из «Аненербе» поняли довольно быстро!

Древнейшим символом красоты и гармонии является пропорция так называемого «золотого сечения», равная «1,618» и обозначаемая греческой буквой «φ» («фи»). Специалисты «Аненербе» это обязательно должны были знать, поэтому они должны были постараться попробовать найти «золотое сечение» в числах измерений Кьельсона.

Поначалу найти «φ» в цифрах Кьельсона наверняка не удавалось, пока не была учтена возможная погрешность при измерениях, ведь авиаинженер мог располагать только, как сказано ранее, ручным угломером, рулеткой и наручными или карманными часами, но, похоже, у него не было секундомера. Скорее всего, именно это обстоятельство и сыграло главную роль в последующем открытии. Его «четыре минуты» на ручных или карманных часах могли быть несколько больше или меньше 240 секунд, но по одним только периодам времени найти «φ» было нельзя. Тогда исследователи обратили внимание на поднимаемый валун и яму для него.

Диаметр валуна примерно равнялся 1,5 метра, а эта величина близка к 1,618 — золотому сечению. Глубина ямы, куда помещали валун, равнялась 15 см, но учитывая, что Кьельсон проводил этот замер рулеткой, и наверняка оценивал глубину в центре относительно краев «на глаз», в «Аненербе» предположили, что в действительности глубина ямы была равна 16,18 см — либо 10φ, либо 0,1φ!

Далее в «Аненербе» должны были обратить внимание на расстояние в 63 метра — от ямы до музыкантов. Здесь «φ» поначалу тоже не могли найти: 63 на 1,618 делилось с остатком. Однако с учетом ошибки при измерении, из-за неровностей поверхности, немецкие исследователи пришли к выводу, что в действительности расстояние должно равняться 63,1 метра или 39φ.

Угол в пять градусов между линиями, на которых стояли монахи, под «золотое сечение» никак не подходил, при попытке разделить 5 на 1,618 получилось 3,09. Потом наверняка кого-то из исследователей осенила догадка: пропорция «золотого сечения» известна с глубокой древности так же, как и известное число «пи» (3,14), являющееся отношением длины окружности к ее диаметру и обозначаемое греческой буквой π (пи).

После этого самого настоящего открытия все измерения Кьельсона сразу приобрели некую систему, в которой главную роль играли как произведение πφ, равное 5,08, так и каждая пропорция в отдельности!

Кьельсон мог своим угломером замерить угол в 5°, но 446 (четыре минуты 46 секунд угла), соответствующие 0,08, его угломер уловить не мог. Тоже могло произойти и при измерениях рулеткой — из-за неровности поверхности: 63 метра могли быть 62,8 метра (20π) или 63,1 метра (39φ) — об этом уже говорилось. Глубина ямы наверняка измерялась рулеткой в центре и ошибка вполне допустима: вместо 15 см глубина могла быть 16.2 см (0,1π или 10φ) — об этом тоже говорилось.

Расстояние от площадки с ямой до скалы составляло 100 метров. Здесь вероятность ошибки в замерах тоже имеется: либо 98,596 метра — 10π2, либо 100,48 метра — 20πφ, то в этом случае «золотое сечение» должно равняться 1,6. В варианте же «золотого сечения» 1,618 расстояние от площадки до скалы при 20πφ будет равно 101,61 метра.

Частоту колебаний швед никак не мог измерить, но шесть труб, 13 барабанов и хор из 200 человек должны были звучать оглушающе, тем более в горах. Играть и петь все-таки лучше, чем на себе тащить валуны диаметром полтора метра и примерным весом в четыре тонны на почти отвесную скалу высотой 400 метров. Диаметр валунов тоже был приближен как к числу «золотого сечения», так и к 0,5π. Масса валуна рассчитывалась автором по правильному гранитному шару диаметром 1,5 метра, и она сопоставима с взлетной массой легкого истребителя времен Второй мировой войны.

И уже теперь исследователи из «Аненербе» снова обратились к «4 минутам» Кьельсона: с учетом π и φ его «четыре минуты» на ручных или карманных часах могли быть несколько больше 240 секунд, и равняться 254,026 сек — 50πφ!

В варианте «φ = 1,6» время 50πφ будет составлять 251.2 секунды, т. е. еще более приближаться к «четырем минутам» Кьельсона.

Расстояние в 63 метра, от ямы до стоявших ближе всех музыкантов, тоже наверняка было не случайным. Ближе находиться могло быть опасно — отражавшаяся от камня часть звуковых колебаний могла оказывать на человеческий организм негативное, причем сильное, воздействие!