Отблеск безумной звезды - Тронина Татьяна Михайловна

— Где она? — задыхаясь, быстро спросила Оля.

— А там, на веранде…

И Мура поспешно засеменила вслед за Олей.

Оля бежала не по аллее, а, чтобы сократить расстояние, прямо через сад, заросший высокой травой и мощными кустами репейника.

— …вот она! — закричала тетя Агния, — перепуганная, в драповом черном пальто, несмотря на то, что до настоящих холодов было еще далеко, и в неуклюжих черных ботах, называемых в народе «мокроступами», — и бросилась к Оле.

— Что случилось? — с беспокойством спросила Оля. — Ты в порядке?..

— Это мы вызвали твою тетю, — строго произнесла Эмма Петровна, поднявшись из кресла. Рядом, опираясь на его спинку, стоял Викентий.

— Зачем? — изумленно спросила Оля.

Тетя Агния вдруг сморщилась и зарыдала, уткнув лицо в платок.

— Оленька… голубка… что же ты делаешь! — сквозь всхлипы выдавила она из себя. — Ты себя просто губишь!..

— А, вон оно что… — сразу догадалась Оля. — Вы ей на меня наябедничали! — она снова повернулась к тетке. — Немедленно перестань реветь, со мной все в порядке! Я сама хотела позвонить тебе и рассказать, что мы расстались с Кешей, но…

Эмма Петровна усмехнулась и многозначительно посмотрела на сына. На ней был один из ее лучших костюмов — темно-синяя классическая «двойка» от Диора, волосы тщательно уложены, как будто Эмма Петровна только что вернулась из парикмахерской, брови выщипаны, а на лицо наложен толстый слой пудры. Судя по всему, она тщательно готовилась к этой сцене.

— Вот, Агния Васильевна, полюбуйтесь на плоды своего воспитания! — холодно произнес Викентий.

— Что за спектакль! — разозлилась Оля. — Делать вам больше нечего… Тетя Агния, идем!

— Куда? — пролепетала тетка, сморкаясь в платок.

— Ко мне, куда же еще! У меня комната есть в санатории! Я только не понимаю, почему ты сразу ко мне не пошла…

— Мне Кеша позвонил и встретил потом на станции и повез сюда… Оля! Тебе же уже почти тридцать пять и ты…

— Вот именно! — зарычала Оля. — Я взрослый человек и сама решаю, как мне жить… Где твои вещи?

— У меня нет вещей…

— Ну и прекрасно, пошли отсюда!

— Минутку… — преградил им путь Викентий. — Мы еще не все обсудили.

На виске у него билась синяя жилка…

— Кеша, не надо! — нетерпеливо произнесла Оля. — Это же смешно!

Она потянула тетю Агнию за рукав. Викентий потянул Олину тетку в свою сторону.

— Кеша, Оленька… Может быть, вы все-таки помиритесь? — с тоской произнесла Агния. — Ну мало ли что в жизни бывает…

— А вы в курсе, что ваша Оленька связалась с Павлом? — ядовито спросила Эмма Петровна. — Вы об этом знаете?..

— С каким Павлом? — растерянно спросила тетка.

— С Павлом, сыном Степана Андреевича! — закричала Эмма Петровна.

— Мама, тише, он услышит, — хмуро произнес Викентий, мельком посмотрев на потолок.

— Пусть слышит! Пусть знает, что его сынок опять натворил!

У тети Агнии было такое лицо, словно она только узнала, что ее любимая племянница связалась с Гитлером.

В этот момент на веранду поднялся Иван в вязаном свитере, с благодушной улыбкой на полном лице.

— Что за шум, что за гам?.. — благодушно пропел он. — А, Оленька, добрый вечер! И вам… — он поклонился тетке.

Агния машинально кивнула ему в ответ все с тем же выражением непереносимого ужаса на лице.

Вслед за Иваном появилась Лера, держа на отлете мундштук с дымящейся сигаретой. Она оглядела всю компанию и моментально поняла, что к чему.

— Добрый вечер… Ваня, идем, нам здесь совсем не место.

— Нет, почему же! — закричала Эмма Петровна вне себя. — Пусть все знают! Все!

— Мама… — поморщился Викентий.

В распахнутое окно с живейшим любопытством глядела Мура, боясь пропустить хоть слово. Викентий попытался захлопнуть раму, но Мура немедленно снова распахнула ее.

— Нет, мы пойдем… — Оля снова потянула тетку на себя. — Тетя Агния, да не слушай ты их!

— Она бросила моего сына, она связалась с Павлом!.. — кричала Эмма Петровна. — Всю весну они были вместе и потом все лето здесь! За спиной моего сына…

— Мама, не надо! — тоже закричал Викентий.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В этот момент дверь, ведущая на второй этаж, распахнулась, и появился Степан Андреевич, опираясь на палку. На его лице блуждала неопределенная улыбка, бесцветные, стеклянные глаза смотрели на окружающих с любопытством.

Ваня немедленно подвинул ему кресло.

— Это восхитительно… — произнес Степан Андреевич, садясь. — Чудесные новости! Одобряю.

— Да что, что вы одобряете? — с отвращением спросил Викентий, поворачиваясь к нему.

— Пашин выбор, чего же еще. Юленька просто чудесна…

— Оленька, — машинально поправил Иван.

— …ну, пусть Оленька, — благодушно согласился старик. — Вы ведь знаете, что я в молодости играл в самодеятельности Гамлета, а Офелией была вот такая же хорошенькая, светловолосая… не помню, правда, ее имени!

Лера выдохнула дым и заинтригованно посмотрела на Олю.

— Степан Андреевич, вы здесь? — на веранду ворвался Кирилл в кожаной куртке. — Я только что приехал… Надо обсудить кое-какие моменты, касающиеся сметы!

— Это Павел? — вдруг дрожащим голосом спросила Агния, указывая на Кирилла.

— Это Кирилл… — с досадой ответила Оля.

— Павел уехал! — громко произнес Иван, словно Агния была глухой. — Оленька, я догадался, это ваша тетя, да?.. Очень приятно познакомиться!

— Может быть, ты специально все это придумала? Про свой роман… — неожиданно спросил Викентий, пронзительно глядя на Олю. — Скажи, что придумала!

— Ничего я не придумала! — ответила Оля. — Все правда! Я люблю Павла, а он любит меня, и я сама не понимаю, почему все так получилось…

— Она не понимает! — с ненавистью воскликнула Эмма Петровна. — Змея, которую мы пригрели на своей груди…

— Мама!

Тетя Агния снова зарыдала.

В этот момент на веранду ворвалась Кристина, прижимая к груди уже знакомую Оле папку.

— Так, все здесь… Отлично! — задыхаясь, произнесла она. — Сейчас я вам всем кое-что скажу…

— А нельзя ли потом? — лениво спросила Лера, выдыхая дым.

— Нельзя!.. — заорала Кристина, глядя на ту испепеляющим взглядом. — Сейчас или никогда!

Оля обняла тетку, пытаясь успокоить.

— Вы все должны знать! — закричала Кристина, вскочив на дубовый стол и потрясая в воздухе папкой. — Степан Андреевич! Ваня!

— Заткнись, — сквозь зубы произнес Кирилл и попытался схватить Кристину за щиколотку. Кристина взвизгнула, отпрыгнула назад и свалила на пол хрустальный прибор со специями, тот вдребезги разбился.

Мура за окном ахнула.

— Кирилл — вор! А Лера — его любовница! — завизжала Кристина.

— Что такое? — с недоумением спросила Эмма Петровна, повернувшись, на миг она даже забыла об Оле.

— Заткнись! — рявкнул Кирилл.

— Ты мне рот не закроешь! Я молчать больше не собираюсь! Степан Андреевич… — Кристина наклонилась и бросила старику на колени папку. — Вот, взгляните, я кое-что выяснила… Ваш помощник вас обворовывает! Тут документы, выписки из счетов… Вы сами поймете, когда увидите! Напрасно вы доверяли этому человеку!

— Я тебя убью! — Кирилл схватился за голову. — Степан Андреевич, да не верьте вы этой ненормальной…

Лера хладнокровно продолжала курить.

— Минутку! — фальцетом произнес Иван. — Я что-то не понял… Кристина, вы сказали…

— Ваня, ты правильно все понял, твоя жена — его любовница!

— А доказательства? — спросила Лера.

— Они тоже есть! Я сначала хотела без них обойтись, а потом поняла — ты, Ваня, должен это увидеть… — и Кристина подбросила вверх стопку фотографий. — Специально детектива нанимала!

— Так это же дорого, поди?.. — удивленно спросил Степан Андреевич, палкой переворачивая одну из фотографий, лежавшую перед ним на полу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Какая разница!

— Лерочка, что это? — дрожащим голосом произнес Иван, держа в руке несколько снимков.

— Это фотомонтаж, — пожала Лера плечами.

— Ты на дату посмотри, Ваня! — закричала Кристина. — Ты помнишь, их в этот день обоих не было! Что она тебе тогда сказала, а?..