Техно-Рай - Алексей Юрьевич Булатов

– Да на чем с вами сконцентрируешься, если вы при любой возможности в запой уходите всем островом? – Элиза кипела и возмущалась. И в гневе была по-настоящему прекрасна. Пожалуй, была в ней какая-то магия. Фигурка простенькая – грудь дай Бог первого размера, тонкая талия, точеные бедра… на любителя, в общем. Но что-то в ней завораживало и приковывало взгляд.

Совещание зашло в тупик. Народ ни в какую не хотел бороться с алкогольными запасам. Элиза явно проигрывала этот бой. С ней не особенно спорили, но и делать ничего не собирались. Мне даже стало ее жалко. В итоге она сникла, вжала голову в плечи и попросила оставить ее одну. Все словно только этого и ждали – вскочили, и, жарко шепча что-то друг другу, рванули к выходу чуть ли не бегом.

Элиза проводила их взглядом, посмотрела на меня и спросила:

– Ты на пароме приехал?

– Да.

– Тебя там ребята встретили?

– Да.

– Виктор, и как же мне тут спасать человечество? Полный трюм, небось, загрузили. Опять на неделю выпадут и половину урожая потеряют. Сезон штормов уже через пару недель. Не хочу я больше ничего, устала. Прости меня, Икахха, не смогла я выполнить просьбу твою.

Эльфийка поминает имя местного святого? Меня это насторожило. Но жалость к Элизе была сильнее. На ее лице была такая тоска, просто не передать словами. В груди у меня все сжалось, и я выпалил:

– Я знаю, как уничтожить железок!

Анаконда и Элиза уставились на меня:

– Как?

– Башню нужно построить.

– Ты, о чем, Алешенька? – вкрадчиво спросил Виктор Сергеевич.

Я замялся. Может, Клава вообще просто сбрендившая старуха, может никто тут не хочет уничтожить железок? Я покраснел и почувствовал себя, как первоклашка у доски.

Уставившись на свои ботинки, я начал рассказывать:

– Я там в городе недалеко от Табула старушку со стариком встретил. Клава мне и сказала, что вы ищете способ расправиться с железками. Так вот… я знаю способ.

– Клава? – с изумлением произнесла Элиза. – Ты с ней встретился?

– Да.

– Удивительно! Прямо как в пророчестве! Так это ты вчера на материке салют запускал?

– Ну да, последний вечер в Техно отмечал, – грустно ответил я.

– На утро после самого безопасного извержения Катилу явится Он и даст ключ к спасению. Но ключ тот лукавый будет. – Процитировала Элиза. – Вот Ванька-то больной на голову, а будущее, значит, реально видел. Клава-то ему верила, вот и пошла тебя встречать. И встретила. Все-таки люди – удивительные создания… Ну ладно, об этом потом. Что ты там насчет уничтожения железок говорил? Что за башня?

– Да я тут в Мезру в больничку загремел давеча. Неудачно на лыжах покатался. Пока болел – башню Эйфелевою строил. Для этого пришлось мост разобрать, иначе ресурсов не было. Вот я и подумал, а что если башню побольше да повыше построить? Так, чтобы всех железок на нее разобрать. Они же ради человека в лепешку расшибутся.

Когда я поднял глаза, Элизу было не узнать. Ее иссиня-черные, прямые, как стрелы, волосы, превратились в золотые кудри. А на лице светилась улыбка.

– Алексей, ты это сам придумал?

– Да я же говорю, в больничке лежал и придумал.

Элиза подошла ко мне, и, взяв за руки, поцеловала в губы.

Если до этого поцелуя я еще сомневался в целесообразности уничтожения Техно, то теперь он был обречен. Вас когда-нибудь било током? От поцелуя Элизы было ощущение, как от мощного удара электричества, силой не меньше 220 вольт. Только это было приятное электричество. Хотелось еще и еще, чтобы вот так пробивало и разбегалось по телу веселыми теплыми мурашками. Я поплыл и потянулся к ней руками. А Элиза словно опомнилась и, весело засмеявшись, оттолкнула меня:

– Ах, Алексей, всему свое время. Ты просто подарил мне хорошее настроение впервые за долгие годы, что я провела в этом месте. Ты сделаешь это для меня?

– Да.

– Виктор, смотри, какой хороший мальчик. Он решил задачу, над которой мы тут с тобой уже неделею бьемся. А я так уже больше двухсот лет.

– Да, Алешка, он умный парень, хоть и дурак, – сказал Анаконда, глядя на меня.

– Чего это сразу дурак? – взъерепенился я.

– Да ладно, Алексей, ты на меня не обижайся. Ты мне такое приключение устроил под старость мою, что я был тысячу раз готов убить тебя голыми руками. Но есть и за что спасибо тебе сказать. У нас еще будет время поговорить об этом. Ты рассказывай, что нужно, чтобы план твой осуществить?

– Да пока ничего. Угол какой-нибудь для меня, да время. Башню в Мезру я за неделю запустил. Тут, конечно, побольше времени понадобится.

– Леша поживет у меня, ты не против? – почему-то Элиза советовалась с Анакондой.

Но пожить рядом с ней было настолько превосходной идеей, что я решил разобраться со всем позже. Тем более что Анаконда был не против.

– Вот и славно. Проводи его к нам, пожалуйста, покажи все. А потом приходите, обсудим план более подробно.

Анаконда поманил меня рукой:

– Пойдем, Алексей, тут все рядом. Лизонька, а ты распорядись, чтобы чайку сварганили, а то у меня пересохло во рту от таких эмоций.

– Конечно, может пообедаем заодно? У меня даже аппетит проснулся от таких новостей.

– Да я уж вижу, – весело ответил ей Анаконда и засмеялся.

Элиза засмеялась ему в ответ. Я понял только, что скоро будет чай и обед. И подумал, что мне пока хватит этой информации. Мы поднялись на второй этаж, где Виктор (кличку Анаконда я дал ему в Родном и тут она была не очень уместна) показал мне на двери:

– Здесь мы поживем какое-то время. Это моя комната, соседняя будет твоя. Элизина в конце коридора. Тут все просто, даже по-спартански. Туалет на улице, уж не обессудь. Ванная тоже одна на всех. Магистральной воды нет, но мы тут вроде как полубоги, поэтому нас накормят, воды наносят, не беспокойся. Я как в себя пришел, так сразу сюда рванул. А ты, я смотрю, не торопился. Вкусил все блага цивилизации?

– Ну а что?

– Да нет, Леша, не осуждаю. Я бы, может, тоже вкусил, только стар я уже. Хоть и добавил ты мне годков-то благодаря Техно, ох добавил… У меня же рак был, в последней стадии, не операбельный. А теперь… вырезали мне все, Леш, да еще кучу болячек вылечили. Так что ты мне, можно сказать, вторую жизнь подарил. Я теперь, Леша, твой должник. Ты, конечно, нехорошо со стариком поступил, я там в этих кустах чуть не помер. Хоть, конечно, сладкая