На линии огня. Слепой с пистолетом - Макс Коллинз

— Папочка! — воскликнула она. — Почему так долго?

Стряпал кушанье из Иисуса, — прошепелявил генерал Хам, усаживаясь рядом.

Она захихикала. Ее смех напоминал бульканье жира. Она выехала на полосу движения прямо перед автобусом и рванула вперед так, словно черные пешеходы были невидимками. Они шарахались во все стороны, чтобы не попасть под колеса.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Сержант Райан поднялся из подвала, чтобы заняться допросом. Он захватил фотографа Теда, сделавшего все необходимые снимки. Надо было освободить место криминалистам, приехавшим снимать отпечатки.

Комнаты были маленькие. В каждой имелись умывальник, гардероб, батарея отопления, а также двойная кровать и туалетный столик под дуб. Все ставни были закрыты и в комнатах было невыносимо душно. Все они были одинаковы, кроме передней комнаты, в которой имелось второе окно, выходившее на улицу. Появление четырех детективов создало впечатление переполненности.

Переднюю комнату занимала парочка — мистер и миссис Тола Онан Рамсей. Тола работал гладильщиком в химчистке в центре города, а его жена Би гладила рубашки в соседней прачечной. Окна были так низко, что из помещения можно было без труда стаскивать с прохожих шляпы, каковые удачно дополнили бы весьма обширней гардероб из костюмов и рубашек, имевшийся в комнате. Но услышав эту реплику, Тола обиженно отозвался, что костюмы и рубашки его куплены на потом заработанные денежки, а шляпы ему совершенно не нужны. Местные детективы промолчали, хотя и показалось странным, что Тола переплачивает за комнату с окнами на улицу, хотя вполне мог бы довольствоваться и более дешевым жильем с окнами на задний двор.

Если они только воровали у своих хозяев, то лишнее окно на улицу означало и лишний расход. Би отозвала Гробовщика в сторонку и осведомилась, не желает ли он приобрести рубашки по дешевке, а ее муж тем временем категорически отрицал, что видел, слышал или знал что-либо в связи с убийством. Он сообщил сержанту, что он и его супруга Би крепко спали, намаявшись за день, а потому не слышали ни соседей в коридоре, ни прохожих на улице, хотя обычно и те и другие страшно топали, словно ходили прямо через их комнату.

Вскоре сержант Райан потерял к ним интерес. Они показались ему слишком невинными. Он что-то пробормотал насчет «самых честных, законопослушных и безобидных чернокожих из всех, что когда либо встречал». На это Могильщик и Гробовщик и бровью не повели.

В средней комнате жили мистер и миссис Сократ Икс Гувер. Он был высокий, худой, с выступающими зубами и сероватыми курчавыми волосами. На длинных руках дергались мышцы, словно умирающие змеи, а красноватые глазки возбужденно горели под пристальными взглядами детективов. Он сидел на кровати в одних джинсах, которые успел надеть, когда пошел открывать дверь полиции, а его жена Пун лежала голой на кровати, до подбородка закрывшись простыней. Это была крупная желтая женщина с рыжими распрямленными волосами, которые торчали во все стороны.

Мистер Сократ Икс Гувер начал с того, что предупредил не пугаться запаха — это он курил кубуб от астмы. А жена его добавила, что лично она занималась тем, что разглаживала волосы вон тем утюгом. Видя, что Могильщик не утратил недоверчивого вида, она вспылила и сказала, что если он вынюхивает, не занималась ли она любовью с законным мужем, то это между прочим вполне естественное занятие. Что касается запахов, так это разве что белые, по ее словам, умеют заниматься любовью так, чтобы не пахло.

Сержант Райан густо покраснел.

Сократ сообщил, что он честно зарабатывает свой хлеб на автостоянке «Якки стэдиума». Прошлой зимой? Он не жил здесь прошлой зимой. Сержант Райан оставил эту тему и спросил, чем занимается супруга. Она сказала, что у нее встречи. Какие встрече? Самые обыкновенные. Сержант Район попытался поймать взгляды Гробовщика с Могильщиком, но они смотрели в сторону.

Насчет того, что творилось в доме или на улице этой ночью или любой другой ночью они знали меньше первой пары. Они сказали, что всегда опускали шторы и закрывали окна, чтобы в комнате не было так шумно. Нет, они сегодня не слышали ничего такого, даже у соседей. Сержант Район замолчал, и в комнате стал слышно, как у соседей отодвигают ящик комода и раздаются голоса. Но он не стал это комментировать. Ну, а если кто-то из них идет в туалет, предположил сержант. Пун так разволновалась, что даже села, отчего обнажились ее большие отвислые груди с красными круглыми отметинами от лифчика и с твердыми коричневыми сосками, похожими на черенки тыкв, которыми они крепятся к стеблям. Ходит в сортир? Это еще зачем? Нет, они не маленькие дети и не мочатся в кровать. Могильщик так выразительно покосился на умывальник, что ее лицо прямо-таки распухло от негодования, и она вообще откинула простыню, представ перед взорами детективов в чем мать родила. Тотчас же комнату заполонил резкий запах многократных половых сношений. Сержант Райан воздел руки вверх.

Когда все немного успокоились, он выслушал их показания, они понятия не имеют о том, что случилось в подвале. Они смутно помнили в торце какую-то дверь, но ничего определенного сказать не могли. Что с того, что их комната помещалась как раз над подвалом и бойлерной — они никогда ничего такого не слыхали. А зимой они тут не жили. Они понятия не имеют, кто жил здесь до них. Они не видели, чтобы кто-то входил или выходил из той двери. Они не видели никаких подозрительных белых в этом районе. И белых женщин тоже не видели.

К тому времени, когда сержант добрался до последней комнаты, он совсем пал духом. Обитатели последней комнаты называли себя мистер и миссис Букер Т. Вашингтон. Букер сказал, что он управляющий в развлекательном центре в верхней части Седьмой авеню. Что это за развлекательный центр? Ну, где люди отдыхают, развлекаются. Как они развлекаются? Во что играют? А в бильярд. Значит, вы промышляете в бильярдной? Я менеджер. Ладно, а как зовут вашу жену? Мадам Букер, отвечала та сама. Это была еще одна полногрудая, желтокожая бабища с распрямленными рыжими волосами. Муж был худ, черен и красноглаз, как и его сосед. Что же представляют собой эти худые, с красными глазами и голодными взглядами мужчины, вдруг подумал сержант, что они так нравятся желтокожим толстухам? Ну, а как зарабатывает на жизнь мадам Букер? Ей нет в этом никакой необходимости, ее задача ухаживать за мужем. Но время от времени она занимается гаданием — так, чтобы как-то скоротать вечера, когда муж на работе. Сержант посмотрел на телевизор и на транзистор на туалетном столике, но промолчал. Ну, а кто ее клиенты? Люди. Какие именно? Да всякие. Мужчины? женщины? И те, и другие. Есть ли среди ее клиентов белые мужчины? Нет, чего нет, того нет. Она никогда не гадала белым. Почему же так? Неужели гарлемские авгуры не котируются у прочих нью-йоркцев. Насчет авгуров она не в курсе, а вот гадать белым не приходилось.

Дальнейшие расспросы показали, что эта парочка видела, слышала и знала еще меньше, чем две другие вместе взятые. Она не желали иметь ничего общего с прочими жителями этого дома — не потому что высокомерны, а потому что тут живут очень плохие люди. Кто именно? Ну, они точно не знают, как их зовут. А где они живут, на каком этаже — первом, втором, третьем? Точно не известно, но где-то в этом доме. Откуда же они знают, что это плохие люди? По лицам понятно. Сержант Райан напомнил, что они только что утверждали, что никого и в глаза не видели из соседей. Они это сказали в том смысле, что они сталкиваются с разными людьми в коридоре или вестибюле, откуда им знать, кто откуда. А не попадались ли им там белые мужчины? Нет, только раз в месяц появляется какой-то белый — собирать квартплату. Ну и как же его фамилия, быстро спросил сержант, надеясь, что вышел на какой-то след. Они не знали. Выходит, вы платите человеку и не знаете даже, кто он такой? Может, они и не знали его фамилии, но зато не сомневались, что он делает то, что ему положено. Он приходит, регулярно раз в месяц. А давно они тут живут? А три года. Значит, они прожили тут зиму? Целых две. Тогда, выходит, они знают про подвал? Известно ли им, что в доме есть подвал? Разумеется. А как же иначе отапливать дом? Сержант отметил, что это вопрос, а не ответ, и сам спросил, кто же тут техник-смотритель? Лукас Кови, он из Вест-Индии. Он цветной? Цветной? А разве в Вест-Индии есть белые? Сержант согласился, что они правы. Ну, а что, этот мистер Кови живет в бойлерной? В бойлерной? Господи, да где же ему там жить. В котле что ли? А как насчет пустой комнаты? Пустой комнаты? Там есть пустая комната? А когда они были в подвале в последний раз? А они там вообще никогда не были. Они только знают, что раз в доме центральное отопление, то горячая вода откуда-то должна поступать.

Сержант вытащил из кармана носовой платок, чтобы отереть пот со лба, но, вспомнив, что брался им за запачканную кровью ручку двери, снова убрал назад. Он вытер потный лоб рукавом.