Если он грешен - Ханна Хауэлл

— Ты еще не вполне здорова, — сказал он, предприняв последнюю попытку отговорить ее.

— Нет, я уже выздоровела. И я же не собираюсь участвовать в задержании преступников… Но я вполне здорова для того, чтобы поехать с вами и посмотреть, что там происходит. И чтобы позаботиться о бедняжке Фейт. Я хочу, чтобы она обрела покой. — Пенелопа все это время пыталась спустить платье с плеча. Наконец ей это удалось, и она продемонстрировала Эштону то, что осталось от раны. — Вот видишь? По-твоему, она не зажила?

— Да, впечатляет, — пробормотал Эштон. Он увидел шрам и небольшую красноту. — Как тебе удается так быстро восстанавливаться? Я видел множество ранений — колотых, рубленых, огнестрельных, — но ни одна из ран не затягивалась так быстро, как твоя. Это и доктора Прайна поразило, не так ли?

Пенелопа мысленно отругала себя за опрометчивость. Она всего лишь хотела доказать Эштону, что уже выздоровела и может ехать с ним к миссис Крэтчитт, а вместо этого ей сейчас придется объяснять, как случилось, что рана зажила с быстротой, отчасти ошеломившей даже ее.

— Ты ведь знаешь, что у Септимуса есть дар облегчать боль?..

— Он умеет и исцелять?

— Нет, но он может помочь человеку выздороветь немного быстрее. А это, — она указала на плечо, — сделал Делмар. Я не знаю, кого мне благодарить за скорое исцеление — Делмара и Септимуса или только Делмара. Но временами, когда Делмар держал меня за руку, я физически ощущала, как затягивается рана. Я не уверена, что Делмар осознает, что сделал. Я еще никому об этом не говорила. — Пенелопа накрыла руку Эштона ладонью. — Пожалуйста, и ты никому не рассказывай. Дар целителя может быть очень опасен для того, кто им обладает. Каждый человек, у которого болен или ранен близкий, хотел бы найти такого целителя. Но, исцеляя других, обладатель этого дара сам слабеет. Он может даже умереть, если применяет этот дар слишком часто.

Эштон поднес к губам ее руку.

— Не беспокойся, я никому ничего не скажу. Но Делмару надо об этом сообщить. Он может применить свой дар неосознанно и тем самым выдать себя.

Пенелопа кивнула, подумав о том, что Эштон словно прочитал ее мысли.

— Да, я с тобой согласна. Так я могу ехать с вами? — Эштон молчал, и она добавила: — Поверь, я ничем вам не помешаю. Но я непременно должна поехать к миссис Крэтчитт.

Эштон со вздохом кивнул:

— Ладно, хорошо. Но только при одном условии: оказавшись на месте, ты никуда не станешь совать нос до тех пор, пока я не скажу, что ты можешь к нам присоединиться.

— О, спасибо тебе, Эштон! Я клянусь, что не сделаю ни шага без твоего разрешения.

Эштон обнял ее и поцеловал. И тотчас же прорвалась безумная, безудержная страсть, туманившая сознание. Он едва успел познать сладость ее желания, когда ранение и болезнь Пенелопы внезапно лишили его этой радости. Эштон ужасно изголодался по ней, изголодался по ее нежности, и сейчас он не смог бы с собой совладать, если бы Пенелопа внезапно не оттолкнула его.

— Кажется, кто-то пришел, — сказала она, пытаясь подняться.

«Когда же я успел опрокинуть ее на спину?» — промелькнуло у виконта. Прошло несколько секунд, прежде чем до него дошел смысл ее слов. Он тут же выпрямился и принялся приводить в порядок одежду. Краем глаза он заметил, что Пенелопа занята тем же. Ему было стыдно из-за того, что он едва не взял ее прямо в гостиной, на кушетке. И при этом — о ужас! — он очень жалел о том, что не овладел ею. «Что же со мной происходит?» — спрашивал себя виконт. На этот вопрос Эштон не мог бы ответить, но точно знал, что сам себя не узнает.

Внезапно из вестибюля донесся знакомый — слишком уж знакомый! — голос с неприятными визгливыми нотками, и Эштон похолодел. Разумеется, испугался он не за себя, а за Пенелопу. Было совершенно очевидно: разгневанная отсутствием жениха, Кларисса приступила к решительным действиям. Обиды ее множились с каждым пропущенным по его вине балом, с каждым званым ужином, с каждым представлением в опере. Не способствовал улучшению ее настроения и тот факт, что Эштон оказался прав в отношении ее брата: Чарлз без обиняков заявил сестре, что не даст согласия на расторжение помолвки ни при каких обстоятельствах. Зная Клариссу, виконт опасался, что его невеста, лишенная возможности поквитаться с женихом, манкирующим своими обязанностями, и братом, против которого она была бессильна, захочет сорвать злость на безответной Пенелопе. Но Пенелопа, как выяснилось, владела собой гораздо лучше, чем он. Она ласково погладила его по руке и, ободряюще улыбнувшись, тихо сказала:

— Не переживай, Эштон. Главное — не дать Клариссе закатить скандал и по возможности удержать ее в рамках приличий, что, конечно же, будет нелегко. Но мне кажется, Кларисса не станет заходить слишком уж далеко. Ведь она все еще надеется в скором времени стать виконтессой, а потом, возможно, и герцогиней. Поверь мне, она не расторгнет помолвку, даже если застанет тебя в постели с тремя женщинами сразу.

Эштон рассмеялся, хотя его неприятно удивил тот факт, что Пенелопа так спокойно относится к мысли о том, что он вскоре женится на ее сводной сестре. Разумеется, Пенелопа прекрасно знала, что под давлением обстоятельств он был вынужден искать брака с богатой невестой, и все же ему хотелось бы, чтобы эта женщина питала к нему чувство более глубокое, чем просто страсть.

Переступив порог гостиной, Кларисса воскликнула:

— Так вот вы где! Резвитесь с моей сводной сестрой!

— Он вовсе не резвится, что бы ты под этим ни подразумевала, — сказала Пенелопа.

— Конечно, нет, — с жизнерадостной улыбкой заявил Септимус, вошедший в гостиную со стопкой книг, одна из которых по виду напоминала гроссбух. — Виконт пришел обсудить со мной кое-какие цифры.

Кларисса, брезгливо поморщившись, посмотрела на молодого человека:

— Цифры?..

Септимус снова улыбнулся и кивнул:

— Совершенно верно. Это такие маленькие значки, которые пишутся в столбик, а затем складываются, чтобы можно было проверить, способен ли человек платить по счетам. Я понятно выражаюсь?

— Чего вы хотите, Кларисса? — спросил Эштон, когда почувствовал, что может говорить без смеха. — И как вы узнали, где меня найти?

— Я следила за вами. Только не делайте вид, что вас это раздражает или оскорбляет. У меня есть на это право. Потому что вы мой жених. Вы обязаны ухаживать за мной и всюду меня сопровождать. Но вы не делаете ни того ни другого. Вы слышали, о чем шепчутся люди? Всякий раз, когда я вынуждена появляться на публике без жениха, я становлюсь объектом насмешек, и с каждым разом эти насмешки становятся все более унизительными.