Грани воды - Элизабет Джордж

Дженн смотрела и слушала, как Коротышка разговаривает по телефону с самыми разными людьми. В зависимости от того, с кем он в этот момент беседовал, он превращался то в студента-дипломника, то в полицейского чиновника, то в ассистента лаборатории, то в добровольца, принимающего участие в спасении диких животных. Она поражалась его способности дружелюбно разговаривать со всеми этими телефонными незнакомцами.

В конце концов ему удалось добраться до главного. Она смотрела ему через плечо, когда он записывал в блокноте: «Эволюция… экологический… микро… человеческий», а потом, наконец, «морской!». В итоге он даже выяснил, кому именно звонила Энни Тэйлор. Он не хотел называть ее имени – но это ему и не понадобилось. Он упомянул только остров Уидби и сказал про старый передатчик на тюлене, который появляется в тех местах, а потом показал Дженн большой палец и начал слушать, поспешно делая записи.

Она обняла его за плечи и чмокнула в щеку, а потом сунула язык ему в свободное ухо. Он отмахнулся от нее и поднял палец в знак «подожди немного». Завершил он разговор, очень вежливо сказав:

– Это очень поможет нам в нашей работе, доктор Паркер… Да, правильно. Ф – Е – Р – Г – Ю – С. Фергюс Купер… Сослаться? Непременно… Никаких сомнений. Вы нам очень помогли.

А потом разговор закончился, и Дженн накинулась на него:

– Ну что, что?

Коротышка сказал:

– Должен признаться, что порой сам себя удивляю.

– Да говори же!

– А ты меня поощришь?

Она ударила его кулаком в плечо.

– Уй! Ладно, ладно. Я все узнал. Кстати, Энни Тэйлор нас опередила. Когда я сказал «остров Уидби»…

– Ага, я догадалась.

– Этот тип, его зовут Майкл Паркер, все мне рассказал. И, по его словам, он уже говорил с Энни. Короче: во-первых, передатчик очень старый. Ему больше двадцати лет. И этот тип, Паркер, сказал: странно, что он все еще на Нере.

– Значит, он старее разлива нефти, – сообразила Дженн. – А это говорит о том, что Нера – не какой-то мутант, который родился из-за загрязнения.

– Угу. Его ей надели в ходе исследования в заливе Монтерей, и вот что круто. Как только я сказал про угольно-черного тюленя, этот Паркер сразу понял, о ком я говорю. Или про тюленя нельзя говорить «о ком», а надо говорить «о чем»? Короче, по словам Паркера, они метили всех тюленей и морских львов на большом участке калифорнийского побережья. Это было исследование мест кормежки, проблем с размножением и прочего такого. Заказчиком было Управление по охране окружающей среды, и они проводили исследование от Кембрии до Санта-Круза… это примерно двести пятьдесят – триста миль. Но тот черный тюлень? По его словам, она вышла за пределы работы передатчика уже через неделю.

Дженн нахмурилась. Коротышка говорил это так, словно рассчитывал на салют после завершения рассказа. Она спросила:

– И что?

– А то, что тюлени себя так не ведут, вот что сказал этот тип, Паркер. Он сказал, что поражен, что она вообще оказалась в этих широтах. А когда Энни сказала ему, что она появляется в Лэнгли каждый год практически в один и тот же день, у него вообще крыша поехала. И он сказал, что когда она была там и на ней закрепили передатчик, то она словно поняла, что ее хотят изучать, потому что исчезла с концами. То есть ушла за пределы действия передатчика. А когда Энни сказала ему, что передатчик все еще на Нере, он заявил: «Чертовски интересный тюлень». По его словам, Энни создаст себе имя в науке, если сможет исследовать Неру, особенно если окажется, что она – какой-то новый вид или что-то в этом роде. Тогда все решили, что у нее просто эта штука с окрасом… как она называется? Противоположность альбинизму?

– Меланизм, – сообщила ему Дженн. – Так это Энни называла.

– Ага, точно. Он сказал, что Энни сказала, что не думает, что это меланизм, потому что Нера не похожа на тех тюленей, которые здесь водятся.

Так что, раз она не сбросила передатчик и у нее не меланизм, а черный окрас из-за того, что она особый тюлень, то это означает, что она какой-то новый вид тюленя, о котором не знает ни один ученый-биолог.

– Не считая Энни Тэйлор, – мрачно отметила Дженн. – И она захочет ее изучить, ага?

– Она захочет выяснить, что это за тюлень, это точно. То есть – какой ученый-биолог не захотел бы? Если хочешь знать мое мнение, то этот Паркер скорее всего уже сейчас покупает билет на самолет, чтобы опередить Энни Тэйлор.

Дженн встревожили выводы, которые следовали из того, что они узнали – в основном в том, что касалось безопасности тюленя. Ей ничего не было известно о процессе объявления чего-то новым видом, но она почти не сомневалась, что несколько фотоснимков Неры не станут достаточно веским доказательством для научного сообщества. Чтобы Энни признали первооткрывательницей совершенно нового вида млекопитающих, понадобится гораздо больше сведений. Понадобится само животное. В крайнем случае понадобится масса образцов ДНК и всего прочего, что только получится заграбастать.

Коротышка задумчиво проговорил:

– Но во всем этом есть одна странность.

Она посмотрела на него. Он откинулся на спинку дивана, глубокомысленно глядя в потолок. Одну руку он закинул за голову, и футболка на нем задралась, демонстрируя полоску белого живота. Линия завитков ржавого цвета, уходящая вниз под джинсы, заставила Дженн покраснеть и отвести взгляд.

Она спросила:

– Какая?

– Ну, про нее ведь знают все чокнутые тюленьи наблюдатели, так? Ей посвящен сайт в Интернете, и они звонят друг другу, как только она показывается. Они устраивают из-за нее собрания и… Посмотри, как Айвор Торндайк добивается, чтобы к ней никто не приближался. Казалось бы, кто-то должен был заметить, что она необычная – не считая ее цвета, правда? Я хочу сказать – задолго до этого момента.

– Задолго до появления Энни.

– Ага. Так что вопрос вот в чем: почему никто не заметил? А если кто-то заметил, то…

Он быстро посмотрел на нее.

– То это Айвор.

Они переглянулись.

– Как ты думаешь, что именно он знает? – спросила Дженн.

– По-моему, вопрос не в том, – ответил Коротышка.

– Да? А в чем?

– Почему он не хочет, чтобы об этом узнали другие? – Он зевнул и почесал живот. Заметив, что ее глаза следуют за его рукой, он спросил: – Ну что… готова платить?

– Целоваться с открытым ртом или?..

– Или, – сказал он.

Он стянул с себя футболку.

У нее была всего секунда.

«Уродская лесбийка».

«Нет уж», – сказала она себе и тоже сняла футболку.

Глава 39

Диана Кинсейл узнала про девушку на Позешн-пойнт точно так же, как и все: из местной газеты. Поэтому как только Бекка заговорила про нее, Диана сразу же поняла, а ком идет речь. Она признала, что во всей этой ситуации есть нечто неправильное, а когда Бекка рассказала, что у Силлы нет шепотков, Диана отошла к окну террасы и несколько минут смотрела на воду Саратога Пэссидж.

Это был один из тех моментов, когда Бекка жалела, что шепотков нет и у самой Дианы. То, как серьезно она рассматривала воду, еще раз подтвердило Бекке, что с некоторыми взрослыми в городе все не так просто, как может показаться на первый взгляд.

Наконец Диана отвернулась от окна и сказала:

– Не знаю, насколько полезной я смогу быть в случае обычной болезни.

– Я знаю, что вы не сможете ее вылечить, – ответила Бекка, – но мне подумалось… Ну, может, мы с вами смогли бы сообразить, кто она. Мы могли бы найти ее родителей, ведь, наверное, им захотелось бы знать, что она больна.

Произнося эти слова, Бекка ощутила, что тот небольшой камень, который постоянно лежал у нее на сердце, стал чуть тяжелее. Родители. Мама. Ее мама. Она откашлялась, судорожно сглотнула и крепко сжала губы.

Диана озабоченно наблюдала за ней. Она негромко сказала:

– Ну, давай съездим. Не знаю, что нам удастся сделать, но лучше попытаться, чем ничего не предпринимать, правда?

Когда они оказались на Позешн-пойнт, то обнаружили рядом с машиной Энни грузовик Чада Педерсона. У дома Макдэниелсов никого не оказалось, а Чад с Энни стояли у причала и, похоже, обсуждали нечто важное. Бекка секунду наблюдала за ними, сузив глаза. Энни указывала на северо-восток в сторону воды, а потом махала рукой в сторону правой части причала, куда приставали катера и баркасы, чтобы ходившие на них рыбаки могли купить у отца Дженн наживку. Молодые люди были настолько заняты своим разговором, что не заметили Бекку с Дианой. Бекка решила, что это даже к лучшему. Гораздо проще будет повидать Силлу и попытаться разобрать ее мысли так, чтобы Энни Тэйлор не засоряла атмосферу своими шепотками.

Они вошли в домик на колесах. Силла лежала на диване, укрывшись до подбородка пледом. Она шумно дышала, а глаза у нее были полуоткрыты, хоть она и казалась спящей. Ее длинные черные волосы спутанным облаком укутывали ее плечи. Они свисали до пола. Диана бережно взяла одну прядь пальцами.

Она села на придвинутый Беккой стул и сказала: