Второе пришествие - Александр Новичков

— Плохое мясо хочет в деревню, – выдавил он, выглядывая из‑за дерева. – Плохое мясо хочет к Уруку. Я отведу. Урук накажет плохое мясо.

Собственно, именно этого я от него и добивался.

Деревня огров чем‑то напомнила мне поселение папуасов, задолго до того, как до них добралась цивилизация. Только по масштабам раза в три побольше. Тесные хижины, составленные из цельных необработанных стволов деревьев, примитивные орудия труда, утварь и предметы быта. В центре, в оправдание ожиданий – большой чугунный котел, в котором запросто поместятся два, а то и три человека сразу. А если мелко нарубить, то и того больше.

Обитатели занимались повседневными делами. Появление в деревне человека не было для них чрезвычайным происшествием, это было просто хорошим событием, вроде сбора урожая или отела скота. В дом пришла еда, а принесли ее на руках или же пришла она своими ногами, это не особо интересовало желудки.

Удалось мне увидеть нечто, что людям слабохарактерным и впечатлительным не стоит видеть вообще – женщину огра. Настолько уродливого и бесформенного существа я не мог даже представить. Если вдруг у огров наступит просветление и они поймут, что на свете есть еще и красота, этот день станет днем заката их расы. По деревне бегали и огры–дети, жутковатые создания, надо сказать. Но их было мало, очень мало.

Огр беспрепятственно довел меня до самой большой и внушительной хижины в деревне, очевидно, дому того самого Урука, который должен был меня наказать, и встал у входа. В хижине было темно. Мой провожатый долго терзал себя думами, не зная, видно, как объяснить начальнику появление плохого мяса. Затем жалобно проскулил:

— Урук.

Он вжал свою маленькую голову в плечи и боязливо покосился на меня.

Из хижины донеслось недовольное кряхтение. Оно становилось все недовольнее и громче по мере того, как ее обитатель преодолевал метр за метром. Затем наружу вышел предводитель людоедов. Он был уродлив, но не жуткий и не страшный, а какой‑то жалкий. Был он небольшого, для огров, роста, всего в полтора человеческих, сутулый и хромой на левую ногу. Вот только сородич, превосходящий его размерами в два раза, трепетал перед ним, так что я тоже поневоле стал опасаться огра–карлика.

Урук повернулся и смерил меня взглядом. Даже будучи одержимым демоном, я поневоле остолбенел. У этого огра было две головы. И вторая голова не была имитацией или муляжом, она была настоящей, самой что ни на есть настоящей. Она, казалось, спала, прикорнув у него на плече, такая же лысая, уродливая, бровастая, только немного меньше размерами, чем первая.

Я отказывался верить своим глазам. Мне пришлось уже многое увидеть, многое принять, даже демона в своем теле, но разум все равно цеплялся за привычную реальность, за реальность мира, который я когда‑то считал своим домом, мира, которого словно уже и не существовало вовсе. Мне нужно было объяснение, подходящее под критерии, которые я считал стандартом. Чаще всего я не мог отыскать такого объяснения, и мне приходилось мириться с неизвестностью, но ответ на вопрос, почему у этого огра две головы я, кажется, нашел.

Близнец. Зародыш, развивавшийся с ним в одной утробе. Он должен был умереть, но почему‑то не умер, не разложился, а частично врос в его тело, став крупным паразитом, бесполезным, пусть и родным по крови.

— Чуук, – прокряхтел двухголовый огр, – почему это ты позволяешь еде гулять по деревне?

— Это плохая еда, – захныкал огр. – Она убила Геека…

— Еда убила Геека? – Урук снова посмотрел на меня, и на этот раз задержал взгляд подольше, но все равно не нашел во мне ничего примечательного.

— Отнеси еду в пещеру, – приказал он, – а будет сопротивляться – убей и разделай. И не возись долго.

Чуук медленно повернул голову ко мне и затрясся, как осиновый лист на ветру.

— Я боюсь, – залепетал он. – Это мясо страшное, оно может говорить!

Урук скривил свою и без того уродливую физиономию.

— Твоя понимать, что наша говорить? – спросил он. Только говор его неожиданно стал неуверенным, сбивчивым, с обилием ошибок. – Зачем твоя приходить?

— Чтобы принести вам новую культуру питания – вегетарианство! – смело заявил я.

— Моя твоя не понимать! – нахмурился огр.

— Люди еда хоть и калорийная, но совершенно неправильная! Вам бы уменьшить содержание белков и жиров, а вот углеводов добавить. Огурчики там покушайте, редиску, лучок репчатый, петрушку, наконец. И жирок лишний сбросите, и морщины разгладятся.

Нет, все же рекламный агент был из меня неважный, да и шутки шутить, будучи окруженным пятью заинтересовавшимися странной едой ограми, было как‑то неразумно. Тем более что один из огров, ростом повыше Чуука, носил подобие кожаных доспехов и выглядел довольно воинственно, явно не чета глуповатой парочке охотников, посланных за мной.

— Люди, которые много говорят, – дураки. – Эти слова он произнес правильно. – Прибейте его! Только мяса побольше сохраните…

Воинственный огр в кожаных доспехах двинулся на меня, выуживая из‑за спины огромную дубину, также изготовленную из ствола дерева, только отесанную. Трусливый Чуук проворно спрятался за угол хижины Урука, не желая вмешиваться в драку. Кажется, он просто понял, что сейчас произойдет, и решил не рисковать шкурой. Довольно мудрый огр.

Тем временем меня атаковали. Но огр в кожаных доспехах оказался не проворнее своих бездоспешных собратьев, он даже промахнулся, когда ударил дубиной, – она вошла в землю в полуметре от меня. Но так, что та содрогнулась и в воздух взвились грунт, пыль и песок, на радость огрских ребятишек, издалека наблюдавших за развитием событий. Им, видно, никогда не показывали, откуда берется мясо, которое они едят.

Правда, огру в кожаных доспехах все же удалось меня удивить. Когда его дубина прижалась к земле, он внезапно начал орудовать ею, словно огромной скалкой, попытался раскатать меня в тесто. Если бы я зазевался хотя бы на одно мгновение, кости мои тут же превратились бы в муку. Поэтому я не зевал, а ловко перепрыгнул смертоносную дубину, нырнул под руку гиганту и, взобравшись по креплениям кожаного доспеха, как альпинист по зацепам, мгновенно обезглавил противника.

Кто‑то заревел. Кто‑то зарычал. Кто‑то жалобно заскулил. Двое огров распахнули рты и уставились на дергающуюся в конвульсиях тушу, изливающую литры крови на землю. А крови у огров было существенно больше. Какая‑то толстая и уродливая орчиха схватила трех или даже четырех детишек в охапку и рванула в лес. Несколько огров–мужчин сразу же последовали ее примеру, правда, забыли про детишек.

Нет, все же огры не были настолько агрессивными и кровожадными существами, какими их видели люди, особенно жители ближайших деревень. Их невероятные размеры, устрашающий вид, инфантильность и глупость, вкупе с пугающим, странным аппетитом, не представляли возможности людям оценить в принципе довольно дружелюбную расу.