Грани судьбы - Алексей Шепелёв

— Однако, этот безобидный малыш, этот молокосос, этот ребёнок выпустил дракона, чем, несомненно, нанёс ущерб Империи.

— Вот, — обрадовано поддержал префект и выдохнул с шумом кузнечных мехов.

Отец Сучапарек позволил себе лёгкую улыбку: этого обвинение он предвидел и подготовил на него достойный ответ:

— Благородный сет, вероятно, изволил шутить. Любой маг Империи подтвердит, что столь сложное волшебство ребёнку не под силу. Даже самые талантливые чародеи встречают свою двадцатую весну раньше, чем успевают сдать экзамен на звание Мастера Слова. Будь иначе, весь мир был бы другим.

— Но дракона же кто-то выпустил?

— Я уже говорил, что существовал гнусный заговор. Мальчишка — не более чем лазутчик. Он выведал слабости школьной стражи и передал о них своим сообщникам. Я не сомневаюсь, что ночью в школу проник сильный маг, может и не один. Увы, школьная стража оказалась не на высоте. Их усилий хватило лишь на то, чтобы поймать маленького негодяя, но не его сообщников. И дракона они тоже упустили.

Благородные сеты переглянулись.

— Согласно законам, мальчишку стража передала Ордену, дабы Инквизиция могла расследовать злодеяние. Он оказался очень упорным, но брат Бодак умел добиваться раскаяния и не от таких упрямцев. Сегодня утром зверёныш начал говорить.

— Вы целые сутки возились с каким-то мальчишкой? — удивлённо и с ноткой презрения протянул Мерк.

— По регламенту Ордена допрос следует начинать с увещевания. Благородным сетам не пристало верить в россказни, которые придумывает чернь. Если за человеком захлопнулись двери обители, это вовсе не означает, что ему тут же начинают ломать рёбра раскалёнными щипцами.

— Не беспокойся, высокочтимый отец, мы понимаем, что Орден не чужд милосердию, и считаем это верным и справедливым, — заверил Гравлен. — К тому же пытать детей вообще неблагородно.

— А что было с ним делать?

— Прикрикнуть построже… дать пару раз по затылку… выпороть в конце концов… Мне кажется, этого вполне достаточно для любого мальчишки, — предположил наместник.

— Увы, ты плохо знаешь детей. Бывают такие маленькие мерзавцы, которым всё ни по чём. И этот дикарёныш оказался как раз таких. Пока брат Бодак не перешел к серьёзным средствам, негодяй так и не заговорил. Конечно, потом язык ему развязали, но, к несчастью, он молчал достаточно долго, чтобы его сообщники решились на дерзкое нападение. Сначала они с применением магии атаковали башню волшебника Нурлакатама. Когда же я отдал приказ братьям-инквизиторам и подчинённым мне воинам Ордена отправляться на место волшебной битвы и навести порядок, то иные злоумышленники напали на Вальдский замок. Они проникли в тюрьму, перебили стражу и палачей и выкрали проклятого мальчишку, а потом бежали из города через Болотные ворота, да ещё при этом сумели обрушить решетку. Нет никаких сомнений, что они постараются укрыться в Угольном лесу. Я уже отправил дозорного на гиппогрифе, чтобы тот издалека следил за беглецами, но без транспортных драконов догнать их будет непросто.

— Сколько их? — поинтересовался Гравлен.

— Точно неизвестно, по словам стражников у ворот — где-то около дюжины, включая детей.

— Каких детей?

— Не знаю. Но стражники в один голос утверждают, что были дети.

— Это что-то необычное. Впрочем, сейчас не до детей. Ты считаешь, что трёх дюжин преследователей будет достаточно?

— Более чем, — уверенно кивнул инквизитор. — Я лично возглавлю погоню.

— Что ж, — наместник нервно хрустнул сцепленными пальцами, — у нас с благородным Кермием Мерком остался последний вопрос.

— Я с готовностью на него отвечу.

— Скажи, отец Сучапарек, как могло случиться, что среди преступников оказалась Приёмная Дочь Императора и её воины? И почему поиски оборотня ты доверил магу Нурлакатаму, который, по словам его ученика, скрывал оборотня в своей башне?

Внутри у Верховного Инквизитора разливался липкий тёмный ужас. Кто-то из братьев успел донести наместнику разговор с подмастерьем мага. Но кто? И когда успел?

— Ты обвиняешь меня, благородный наместник?

— Я считаю, что в это истории слишком много неясного и не хочу рисковать. Божественный Император Кайл доверил мне эти земли, и я исполнен решимости сделать всё, что необходимо, дабы власть его стояла незыблема. Я не могу допустить, чтобы явные свидетельства заговора оставались без внимания. Можно поверить в одну случайность, но не в две сразу. Эльфийка, волшебник… А если учесть, что благородный Луций Констанций делился с Орденом своими опасениями по поводу мальчишки-раба, но ты, отец Сучапарек, не внял его тревоге, то…

Да, осведомители у наместника работали выше всяких похвал. На то он и наместник. Верховный Инквизитор Толы чувствовал себя словно на краю разверзнувшейся могилы. Ноги еле держали отца Сучапарека, во рту пересохло, на лбу выступил пот.

— Я не могу пройти мимо столь явных фактов, указующих на заговор. Если бы не подтвердилось хоть что-нибудь…

— Благородный Дентер, мне кажется, что ты излишне доверчив, — инквизитор сделал последнюю отчаянную попытку спасти свою жизнь. Сейчас придётся жертвовать многим, но и пусть. Потом можно будет отдышаться и посчитаться, а сейчас самое главное — уцелеть. — Мало ли что наплёл полудохлый от страха ученик мага. Нет никаких оснований ему верить.

— Ты хочешь сказать, что никакого оборотня в башне Нурлакатама не было? — строго сдвинул брови Гравлен. — Должен предупредить тебя, высокочтимый отец, что ты говоришь в присутствии двух благородных сетов, к тому же облечённых высоким доверием божественного Императора Кайла. Ложь в такой ситуации является государственным преступлением и отказаться от своих слов тебе не удастся.

Префект Кермий многозначительно хмыкнул и попробовал гордо выпрямиться. Получилось не очень удачно: в Мерке было слишком много от мясника и очень мало от государственного мужа. Сейчас он больше всего напоминал рыбу-клиента, что вечно крутится возле акулы, как настоящий клиент возле своего патрона.

А акулой, несомненно, был Гравлен. Настоящей акулой: кровожадной, беспощадной, зубастой и решительной. И Сучапареку нужно было срочно выбираться из пасти, в противном случае его ожидала гибель. Вот только сделать это было чрезвычайно сложно. Очень редко случалось такое, чтобы жертвам акулы удавалось уйти целыми и невредимыми. Единственным спасением сейчас было спокойствие. Начнёшь кричать и метаться — можно сразу заказывать по себе погребальную службу. Но если держать себя в руках, то можно было ещё побороться. Акула жаждала крови, но вместо себя Верховный Инквизитор Толы был готов предложить иную жертву. Точнее — жертв.

— Я верю фактам, благородный Дентер. Надеюсь, им веришь и ты. Никакого оборотня в башне мы не нашли, это подтвердит тебе любой из бывших там инквизиторов. Не нашли так же и неопровержимых следов его пребывания. Да, возможно, Нурлакатам там кого-то прятал, я не возьмусь перед лицом богов и Императорского правосудия поклясться в противном. Но не осмелюсь и дать клятву, что так оно и было. Нужны доказательства, которых сейчас у меня нет.

— Хочешь раскрыть преступление — ищи того, кому оно выгодно, — наставительно произнёс наместник. — Если в башне не было оборотня, то зачем преступникам нападать на неё? Какие причины?

— О, причин множество. Во-первых, им нужно было выманить меня и моих инквизиторов из замка, и, клянусь престолом Ренса, лучшего способа, чем бой магов, для этого было трудно придумать. Во-вторых, оборотень мог быть одним из заговорщиков, а честный Нурлакатам напал на его след. Или мог напасть в самое ближайшее время. Его убили как нежелательно свидетеля.

Благородные сеты снова переглянулись.

— Звучит убедительно, — задумчиво произнёс Гравлен.

— Честный маг, погибший от рук заговорщиков — мне нравится, — торопливо вмешался префект. — Помнится, он когда-то уже разоблачил заговор, за что и получил особое покровительство Императора.

— Совершенно верно. В своё время он очень своевременно поведал благородному Контию Глабру, который тогда был наместником Императора в Кервине, о заговоре в местном братстве волшебников.

Тесен мир. История с кервинскими некромантами была отцу Сучапареку отлично известна: Орден не брезговал учиться на своих ошибках. Но кто бы мог подумать, что маг, сообщивший о заговоре не инквизиторам, а наместнику — тот самый Нурлакатам. Если бы Верховный Инквизитор Толы знал об этом раньше, чернокожему чародею пришлось бы очень туго. Хотя сейчас он мёртв и вместо инквизиторов ему приходится общаться с другими слугами Аэлиса. Наверное, будь у него такой выбор, Нурлакатам бы предпочёл инквизиторов.

Живой чародей был помехой, мёртвый он мог спасти отцу Сучапареку жизнь и карьеру. Да что там мог, был просто обязан это сделать.