Убить дракона - Валерий Самохин

Раздался сдвоенный рык: Улках и Ирга (так звали суку мастиффа) синхронно приподняли губы в угрожающем оскале. Карри (кобель), едва дернувшись, обиженно затих под вцепившимися в холку коготками.

– Сидеть! – грозный окрик усадил двоих. Ирга, плотоядно облизываясь, спряталась за софу, оставив в пределах видимости лишь горящие глаза да черную пуговку носа; подполковник испуганно опустился на ближайший стул.

– Это я не вам, – раздраженно махнула рукой Златка. Незадачливый парламентер суетливо вскочил, смущенно оправляя камзол. Отбарабанив по столу замысловатую дробь, она мило улыбнулась: – Не в русских традициях вести беседы, не накормив дорогого гостя. Приглашаю вас, господин лейтенант-колонель, составить мне компанию за обедом… – и, не вслушиваясь в изъявления благодарности, тихо прошептала: – Улках, подготовь спецназ.

Обед прошел в светской болтовне. Ни слова о делах. На полигон отправились в разных каретах – Златке не терпелось получить доклад от своего премьер-министра. Де Брюэ уложился в несколько фраз:

– Колонель Хэнкок – командир королевской пехоты – редкостный болван. Как и его протеже, едущий за нами следом. Но, что хуже всего, ни тот ни другой не входят в партию ваших поклонников, мадемуазель Утренний Цветок.

Наедине он иногда позволял себе называть ее полюбившимся прозвищем. В устах элегантного француза это звучало как изысканный комплимент.

– Значит, комендант гарнизона здесь нас переиграл. – Златка не спрашивала, размышляла вслух, отдавая дань генералу Пейджу. – А что губернатор?

– Под ним самим кресло шатается… И есть еще одно неприятное известие – арестован королевский сборщик налогов.

Это был удар ниже пояса. Метрополия, высасывая из колоний последние соки, облагала драконовской пошлиной любые товары, приходящие в портовый Бостон. Обходные пути не отличались особыми изысками: либо контрабанда, либо подкуп королевского сборщика.

– Ну что ж… – с угрозой протянула девушка. – Они сами не оставили нам выбора. Денис Иванович оказался прав – чем раньше начнется война за независимость, тем лучше.

Де Брюэ молча кивнул в ответ – слов не требовалось. Приглашения на заседание Континентального конгресса были отправлены. От некоторых влиятельных плантаторов и членов законодательных собраний уже получены согласия. И не просто согласия – благожелательные отзывы и уверения в поддержке. Единственное, в чем ошибся гость из иной эпохи, так это в предполагаемой роли Джорджа Вашингтона. Сказался стереотип мышления. Будущий президент США сегодня был лишь одним из многих.

Предпринимались и другие шаги. Воззвания, листовки и статьи в газетах. Набор бездельников, готовых драть глотки на митингах за пару медяков в день. Ядовитые памфлеты, в коих правда и вымысел переплетались с иезуитской изощренностью. Прямой подкуп, льстивые обещания и завуалированные угрозы. В ход шло все. Изобретенный рекламщиками от политики «белый шум» стоял во главе угла. Против технологий грязного пиара будущего у нынешних обитателей иммунитета не было. Знаменитое «Бостонское чаепитие», с которого и началась война за независимость, на фоне готовящихся акций выглядело невинной забавой.

Словом, основной источник будущего могущества Британской империи можно было считать отрезанным ломтем. В той истории, получив формальную независимость от метрополии, Америка продолжала платить колониальный налог через финансовые схемы. Правду сказать, продолжалось это недолго – вскоре ученик превзошел учителя, обложив данью весь мир.

– А где ваши войска? – едва покинув коляску, нетерпеливо спросил Самуэль Хейз. Быстро окинув заинтересованным взором учебный полигон, он не удержался от восторженного восклицания: – Очень любопытно задумано!

Зеленое поле, поросшее редким кустарником, было расцвечено ярко-красными пятнами. Деревянные мишени в цветах британской армии стройными колоннами ожидали начала учений. Несколько выкрашенных в черный цвет бревен, как фигуры в «городках» изображали артиллерию. Каждое «орудие» было укомплектовано «расчетами».

– Начали! – Ее Высочество резко взмахнула рукой и, спустя мгновенье, пронзительно свистнула. Как обычно – через два пальца. Наткнувшись на укоризненный взгляд де Брюэ, тихонько хихикнула – без тени смущения, даже не пытаясь принять виноватый вид.

Но парламентер не обратил на детскую выходку никакого внимания – он зачаровано следил за происходящим. Впрочем, следить особо было не за чем. Дружный залп невидимых стрелков уничтожил всю «британскую» пехоту и орудийные расчеты. Небольшие глиняные горшки, заменяющие головы, брызнули в стороны сотнями осколков. Дальняя сторона поля потонула в пороховом дыму. Метров триста – если навскидку.

– Отличная стрельба! – в скупой похвальбе лейтенант-колонель тщетно пытался укрыть завистливые нотки. – На уровне наших лучших снайперов.

Он лукавил – такая дистанция была за пределами возможностей любой из армий мира. За исключением полков Заморья.

– Снайперов? – удивленно переспросила Златка. Ей всегда казалось, что термин появился значительно позже.

– Ну, да… – с не меньшим удивлением выкатил глаза подполковник. – Охотники на бекасов. В эту верткую птицу чрезвычайно трудно попасть. – Бросив взгляд на полигон, он недоуменно спросил: – А почему я до сих пор не вижу ваших солдат?

– Вы их и не увидите. В искусстве маскировки им нет равных.

– То есть, если правильно понял вас, Ваше Высочество… – Самуэль Хейз нахмурил брови. Видно было, что он тщательно подбирает слова. – Вы собираетесь воевать с нами из засад и укрытий?

– А что вас удивляет? – искренне поразилась Златка и обернулась за помощью к де Брюэ. Француз с отсутствующим видом мрачно смотрел куда-то в сторону, явно избегая встречаться взглядом со своей повелительницей.

– Это неблагородно, – безапелляционно заявил парламентер. Породистая бледность лошадиной физиономии расцвела пунцовыми пятнами.

– Скажите еще – не эстетично, – язвительно предложила девушка, скрывая неловкость.

Ей вспомнилось ворчание француза на первых учениях спецназа. Дворяне разных стран той эпохи придерживались негласных правил ведения боя. Стрелять по противнику из засады считалось недостойным занятием. Большинство офицеров даже запрещали своим солдатам выцеливать командиров вражеской армии. Случайно убивать разрешалось, специально отстреливать – возбранялось категорически. Лейтенант-колонель согласно кивнул – не эстетично.

– Зато дешево, надежно и практично.

Де Брюэ осуждающе кашлянул. Златка сердито посмотрела на него – и без тебя тошно. На этот раз лавры первопроходца давили тяжким грузом.

Не говоря ни слова, подполковник резко бросил руку к виску, отдавая честь, круто развернулся на каблуках и, печатая шаг, двинулся к карете.

Спустя две недели полк королевской пехоты под командованием полковника Хэнкока поднялся в самоубийственную атаку на позиции казаков, усиленных сербским батальоном под командованием секунд-майора Алексича. Живыми в Бостон вернулось меньше полуроты. Лейтенант-колонель Самуэль Хейз в их числе не значился. Среди защитников Лысой горы погибших не было. Ни одного.

– У батюшки, говоришь? – Шереметьев прищурился. – На дальних заимках последний холоп имел свою лампу?

Голова закружилась. Внезапный озноб пронзил тело с головы до пят. Юлька, тихонько ойкнув, покачнулась и ухватилась за спинку стула.

– Да ты горишь вся! – молодой граф приложил прохладную ладонь ко лбу. – Никак в дороге застудилась? Да под ливень еще угодила. И я не подумал тебя в сухое переодеть… – он выругался сквозь зубы.

Девушка слабо улыбнулась в ответ. Зябко поежившись, она обхватила себя руками за плечи. Влажное платье, еще минуту назад не доставлявшее ни малейшего неудобства, неожиданно превратилось в орудие пытки – морозные щупальца иглами впились в позвоночник. Пламя свечей завертелось, замелькало перед глазами в странном хороводе.

– Пойдем-ка, милая моя, – откуда-то издалека донесся заботливый голос. Приятная тяжесть пледа опустилась на плечи. – Семен, доктора срочно разыщи… – яростный шепот был едва слышен. – Угробите девку, обоих взашей прогоню…

Жар отступил, исчез, оставив вместо себя мокрую от пота подушку. День, два, три или неделю? Сколько она пролежала, то свернувшись в клубок под пуховым одеялом, то разметавшись в бреду, сухими горячими губами шепча далекое, любимое имя? Сколько? Она не помнила.

Яркими вспышками возникают видения. Вот Агашка с круглыми от испуга глазами ложечкой вливает ей в рот горький травяной настой. Молодой граф с озабоченным лицом осторожно гладит ее по голове, что-то говорит… непонятно, слов не разобрать. В глазах туман, уши забиты ватой. А этого господина она не знает. Доброжелательный взгляд за блеском пенсне, мягкие, но сильные пальцы, порошки и пилюли, от которых рот заполняется тягучей слюной. Хочется сплюнуть, но непослушен язык и саднит охрипшее горло.