Любовный приворот (СИ) - Вансловович Лика

- А почему вообще целители выступают первыми? - поинтересовалась магичка.

- Официально - это некая дань уважения! Ну, знаешь, что-то типа: "Да, мы маги у власти, но нет, мы нисколько не притесняем простых смертных", - язвительно сообщила Шайла. - Но на практике никто нам даже особо не аплодирует, а после выступления «Магиата» всем и каждому становится очевидным Ваше превосходство, - с удручающим видом сообщила она.

- Это не так, Шай! Большинство этих напыщенных себялюбивых личностей ничего из себя не представляют, кроме дара, который перешел к ним по наследству, - спокойно заметила Камила.

- Хорошо, что ты у меня не такая, - буркнула целительница.

- О да, я скорее самая бездарная из всех этих дарований, - фыркнула магичка, в очередной раз тоскливо вздохнув из-за невозможности обратиться к своей стихии. Вот хоть бы и сейчас - уж она бы мигом подпалила эту Дарию - королеву заносчивости и стервозности, по вине которой они и вляпались в эту историю.

- Главное, не волнуйся, закрой глаза, если станет страшно. Просто слушай музыку, хорошо? - в сотый раз наставляла подругу Камила.

- Хорошо, - почти незаметно кивнула целительница.

Шум в зале стих, и ведущий вышел на сцену, объявляя о начале первого выступления.

Затем двое магов вышли на сцену и, остановившись у самого края, призвали стихию воздуха, а потом произнесли одновременно одно и то же заклинание, которое должно усиливать звучание поющих, даже в самых отдаленных уголках зала.

Камила вышла первой, Шайла за ней, остановившись чуть правее подруги. Магичка окинула публику небрежным взглядом: зал поражал воображение своими грандиозными размерами и дорогим, отчасти даже вычурным убранством. Сегодня сюда смогли вместить полчище студентов с трех факультетов и самых разных курсов - всех, кто принимал участие в состязаниях и кто имел высокие заслуги в обучении, а это, по меньшей мере, пятьсот или даже шестьсот человек, не говоря уже о преподавательском составе во главе с ректором и нескольких десятках стражей. Девушка поудобнее перехватила гитару, медленно выдохнула и начала петь, закрыв глаза и не видя больше чужих и холодных лиц.

Ее голос, как и раньше, звучал сильно и проникновенно, заставлял прислушаться и прочувствовать его, едва ли ни онеметь от одного этого звука, слитого почти воедино с живой и обволакивающей разум мелодией.

Проникает в мою душу страх,

Пожирая все тепло, что есть.

И от веры остается прах,

Что не воскресила даже месть.

Между кончиками пальцев дрожь,

Но упрямо я допью до дна.

Даже если ты сейчас соврешь,

Я не брошусь в омут никогда.

Окончив куплет, она открыла глаза и вдруг встретилась с внимательным взглядом наследника престола, который был в первом ряду, но не сидел, как все нормальные люди, а стоял на ногах с левой стороны зала и не сводил с нее глаз, словно точно знал, кто она.

Сложно было понять, о чем он думает: лицо парня не выражало почти никаких эмоций, а вот весь его вид выдавал какую-то внутреннюю напряженность.

Камила не смогла закрыть глаза снова: она заставила себя петь, но была не в силах отвести взгляд.

Голос дрогнул на первой ноте припева, но это лишь придало чувственности его звучанию, а Шайла присоединилась к ней при повторе и их голоса смешались и в то же время звучали раздельно, высвобождая страхи и переживания каждой в отдельности.

Есть лишь боль... от одного касанья,

Есть лишь боль... от взгляда одного,

Есть лишь боль... от его дыхания,

И даже боль от запаха твоего...

Магичка с трудом перевела дух, прогоняя прочь свои сны и воспоминания.

Шайла сжала руки в кулаки: она тоже не видела больше никого из собравшихся, кроме Норта, который сидел напротив и завораживал, почти гипнотизировал ее своим взглядом. Его воздействие на нее было на столько сильным, что казалось, будто она и, в самом деле, чувствует боль от этого взгляда, а пальцы обжигают ее кожу.

Голос Камилы немного отрезвил ее, но не смог заставить отвернуться и она просто пыталась слышать слова песни, а не отчитывать в мыслях пульс его сердца.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Кто-то ждет, когда пройдет тоска

И расслабит на груди тиски,

Только в сердце у меня война -

Нам ее уже не усмирить.

Остывает пепел на губах -

Страстный поцелуй в пылу борьбы.

Уходи же и оставь меня,

Я не выдержу твоей любви

Взгляд Рея стал "читаемым": она, определенно, узнала в нем и страсть, и гнев, и похоть, и досаду. Парень приблизился к сцене только на полшага, а Камила словно слышала его прерывистое дыхание и едва не выронила гитару от этого странного и дикого ощущения его близости.

Есть лишь боль... от одного касанья,

Есть лишь боль... от взгляда одного,

Есть лишь боль... от его дыхания,

И даже боль от запаха твоего...

Пока продолжалось выступление, в зале воцарилась настоящая тишина. Мало кто мог отвести взгляд от поющих, и даже сложно оценить, кто из трех факультетов был удивлен больше всего, потому что даже сами целители с трудом узнавали в этих дарованиях своих студенток.

Дик тоже был среди присутствующих и не мог не заметить перекрещивающихся взглядов его девочки и "этого недоноска". Больше всего ему хотелось забрать Камилу со сцены и утащить подальше ото всех, чтобы никто никогда не пялился на нее ТАК! Вторым почти равным по силе желанием было прибить Рея, задушить прямо на месте, а потом еще порубить на мелкие куски, чтоб наверняка.

"Как этот недомерок узнал ее? Объявили ведь другое имя, другой факультет!"- не было сомнений в том, что Рей прекрасно осознает, на кого так пристально смотрит, и его пожирающий, просто горящий желанием взгляд не предвещал ничего хорошего. Парень уже даже не пытался скрыть своих эмоций по отношению к этой девчонке.

Дик заставил себя отвернуться от наследника престола, чтобы не сорваться и наткнулся на еще один не менее "приятный" взгляд.

Гров Мерик сидел в третьем ряду прямо по центру и тоже с какой-то удивленно-ленивой улыбкой следил за девушками, задумчиво почесывая подбородок.

"Вот же сволочь, мало я тебе ребер поломал! Надо было глаза выдавить и челюсть свернуть, чтоб не смотрел на нее и не скалился так!" - стиснув зубы от злости, думал Дик, а руки непроизвольно сжались в кулаки так, что подлокотники заскрипели.

В тот день, когда он подрался с этим странным типом, Дик понял одну очень важную вещь: парень не тот, за кого себя выдает. Он явно скрывает что-то и он, упырь его дери, дрался с ним не в полную силу. Это бесило больше всего, но он был достаточно опытным воином, чтобы не сомневаться в своих выводах. Создавалось впечатление, что этот маг делает ему одолжение, позволяет победить: а за такими нужно глядеть в оба и не упускать из виду!

Когда прозвучали последние аккорды, зал взорвался аплодисментами, звучание которых, казалось, тоже было усиленным, потому что у обеих девушек в раз заложило уши.

Рейтон хлопал стоя, лицо его при этом было задумчивым, а на губах играла понимающая улыбка. Другой маг - его одногруппник - широко улыбался целительнице и тоже активно аплодировал, вид его при этом был донельзя довольный, даже удовлетворенный, словно Шайле удалось заслужить его одобрение.

Девушки, взявшись за руки и подбадривая друг друга довольными улыбками, почтительно поклонились и покинули сцену.

Сейчас обоим было плевать на результаты этого соревнования и на то, как выступят следующие участники. Обе были переполнены эмоциями и желали оказаться как можно дальше от неприятного, болезненного прошлого, которое с наглой мордой стояло в первых рядах и прожигало взглядом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Я найду Ташу и переоденусь! - шепнула Камила подруге.

- Я с тобой! Давай уйдем, Мил, не могу выходить туда! Зачем он так смотрел на меня, зачем? - она дрожала от волнения и ощущения, что Норт снова обретает над ней какую-то власть.

- Успокойся! Ты же со мной! - сжала ее ладонь Камила.