Фантастика, 1979 год - Сборник

Почти одновременно мы подняли головы: у затененной стены, в тридцати метрах от аквариума, слышен был шорох и почудился возглас. Женщина возникла среди лунно-лимонных полос слабого света на темных стволах, под глянцевыми гирляндами листьев, а выше, над головой ее, над кронами де-ревьев, светились россыпи звезд. Она стояла на траве, выросшей под пластиковым куполом и никогда не видевшей солнца.

Нечто вдруг будто проснулось во мне, встрепенулось сердце, потеплели вдруг пальцы рук.

Ее влажные волосы блестели от серебряных капель, она поправляла их легко и быстро, прикасаясь к ним белыми тонкими руками. Глаза темны и прозрачны, но в них светлый и чистый зеленый огонь, и удивление, и тревога, и радость,…

Я не смог бы сказать ни слова, даже имени ее не смог бы произнести: на запястье ее левой руки сиял изумрудный браслет.

Меня охватил запоздалый страх: что было, если бы мы с Нельгой успели вмешаться в работу фитотрона и восстановить (какой ценой!) первоначальный, обычный его режим…

– Я могу рассказать вам… - прозвучал в тишине ее голос.

АНДРЕЙ ДМИТРУК НОЧЬ МОЛОДОГО МЕСЯЦА

Только теперь, после раскопок, могу я сказать кое-что об исчезновении Сергея Ивченко.

Кое-что, но ничего такого, что могло бы, допустим, пригодиться работникам милиции. (Я уже давно знал, что Серж исчез, я выдержал многодневную бурю телефонных звонков, обмороки его матери, был вынужден участвовать в бессмысленных метаниях Ирины по городу и все-таки полностью ощутил пропажу только перед РОВД, где красовалась на стенде розыска листовка “Найти человека” с фотографией Ивченко.) Возможно, я единственный, кто догадывается, где сейчас Серж. Но если я прав, то вернуть его к нам не легче, чем с того света или из другой Галактики. (Это был хорошо известный мне снимок, профессиональный, хотя и сделанный в домашних условиях. Снимал наш приятель - оператор кинохроники, фоном служила белая простыня, повешенная на стену. Я держал самодельный “ручник” - сильную лампу, ввинченную в рефлектор для лечебного “синего света”. Держал слишком близко, левая щека Сержа залеплена светом и стерта. Святый боже, если бы мы знали, для чего послужит эта сделанная в подпитии фотография! Представительный Серж со своими глазами чуть навыкате и ровно подстриженными светлыми усиками смотрел с милицейского стянда, сохраняя выражение комического пафоса: разворот в три четверти, нижняя губа выпячена, голова вздернута…) Да, он считался моим ближайшим другом. Одиннадцать лет мы с ним прогуливались, ездили на пляж и по грибы, ходили в кино или в театр, философствовали за стаканом вина - одним словом, общались, как положено людям, любящим друг друга, но не связанным никакими деловыми интересами. Раз или два Серж составил мне протекцию у каких-то должностных лиц, раз или два я “замолвил словечко” за него; чуть больше было случаев денежной взаимовыручки.

На основании всего изложенного мне трудно сказать, пошел бы я с Сержем “в разведку” и как бы он себя в этой “разведке” вел по отношению ко мне. Наверное, не хуже, чем я по отношению к нему. Может быть, мы действительно были друзьями.

Серж отличался высоким ростом, имел отличную выправку и ровную мужественную походку, однако большим успехом ни в обществе, ни у женщин не пользовался. Немало людей неизмеримо уступают Сержу и внешне и духовно, и при этом некая безошибочная интуиция подсказывает им, как себя вести, что где сказать… Такой человек чувствует себя в любой компании как рука в удобной перчатке. Наглость, хамство, откровенный эгоизм - все сходит ему с рук. Зато красивому, изысканному, чуткому Сержу с его бархатистыми “низами” голоса и холеными руками - Сержу всякое лыко ставили в строку. И происходило это по причине его вечной неуверенности в себе. Достаточно было кому-нибудь отпустить в его адрес ироническую реплику или женщине зашептать на ухо подруге, косясь при этом на Сержа, чтобы он растерялся, стал делать промах за промахом, сделался скучен, мрачен и в конце концов умолк совсем, иногда чуть ли не со слезами на глазах. (Может быть, полное равнодушие к людям и их мнению - это и есть секрет успеха помянутых мной гениев адаптации?…) Серж довольно часто влюблялся: многие охотно назначали ему встречу, но тут же разочаровывались, поскольку мой романтичный друг уже считал избранницу необыкновенным существом, своим вторым “я” и обрушивал на нее все свои переживания и выстраданные мысли. Видя же, как прекрасная дама становится все холоднее, мой друг начинал донимать ее столь страстными и требовательными признаниями, что мигом отпугивал окончательно. (Он был единственный сын: его родители уезжали в долгие командировки, и Серж с малолетства оставался на попечении безвольной старенькой бабушки, наедине с огромной библиотекой.) В общем, я от души радовался за Сержа, когда мне удалось свести его с Ириной. (В давнее, студенческое время мой роман с ней не слишком удался: она властолюбива, и я тоже…) Ира умна, эрудированна, энергична; была замужем и разошлась не по какой-нибудь тривиальной причине вроде мужниного пьянства, а “из-за несходства убеждений”! Продолжает ждать принца, однако настолько трезва житейски, что понимает: скорее всего принца придется взять самой из кого-нибудь потенциально подходящего на эту роль.

Серж ей подошел. Они не только выдержали почти ежедневные встречи в течение полугода, но даже обменяли свои однокомнатные квартиры на одну двухкомнатную, и Ира окончательно добила моего друга тем, что оделась для регистрации брака в черное велюровое платье.

Он металлофизик, я археолог. Нас объединяет пристрастие к возвышенному и отвлеченному. Впрочем, если высокоуглеродистые стали и гексанитовый абразив для меня совершенно недоступны, то Сержа мне удалось заразить археологией. То есть не столько самой наукой, сколько тем духом полусказочных культур, который делает священнодействием нашу кротовью работу.

Все-таки я косвенный виновник пропажи друга. Читая на стенде розыска список примет Сержа, я дошел до одежды, Джинсы старые, гимнастерка армейская, очки темные солнцезащитные, сумка синяя на ремне через плечо, с надписью: “Аэрофлот”. Обморочные секунды я пережил. Значит, Серж отправился в поле, и можно с уверенностью сказать куда.

Разумеется, этот маршрут впервые показал им я в июне прошлого года. Не так уж далеко от Города: час с небольшим на рейсовом автобусе до его конечной остановки - крошечного сельмага посреди пыльной площади. Потом проселком направо, по плотине через озеро, где в тесных камышах пестрые дикие утки дружат с белыми домашними. От плотины - извилистой лесной дорогой, которую некогда пытались замостить, да так и бросили, уложив короткую цепочку бетонных плит.