Лукоморье. Каникулы боевого мага - Сергей Бадей

— Н-да, нормально, — констатировал я, выслушав рассказ Жереста. — Так ты понял чего или нет?

— Понял! — заверил меня тот. — Я почти применил заклинание на Кере, но он был к нему готов.

— Научишь нас заклинанию? — Тимон заинтересованно смотрел на Жереста.

— Жизнь надоела? — фыркнула Аранта. — Да этот кадр тебя такому научит, что можно будет сразу на погост топать.

— Не хочешь, не учи, — пробурчал Тартак, — а я все-таки рискну. Это, пожалуй, мне может пригодиться.

Я с Тартаком был согласен.

Внезапно за нашими спинами раздалось легкое покашливание. Мы обернулись. Перед нами стояли несколько человек. То, что они не обитатели термина, местного общежития студентов, было видно по их сытым, ухоженным лицам, полным фигурам и белоснежным сарохам. Видимо, это и есть благороднорожденные, о которых речь шла в термине. Что-то они поздновато появились.

Тем временем, стоящий чуть впереди толстячок с брезгливо оттопыренной губой, чуть повернул голову и сказал своему товарищу:

— Эти, что ли, благороднорожденные, которых поселили в термине?

Раздавшееся ехидное хихиканье дало понять, что эти слова восприняты как шутка.

— Что-то не похожи они на благороднорожденных, — продолжал лидер этой шайки-лейки, — особенно вон тот, рыжий.

— А девчонка ничего, симпатичная, хоть и худа, — поддержал предводителя второй субъект, с такой же презрительно оттопыренной нижней губой.

Я обернулся к Тимону:

— Граф, вам это стадо ничего не напоминает? Я имею в виду первый день занятий на первом курсе.

— Очень даже напоминает, — согласился Тимон. — А вам, барон, вот это ничего не напоминает?

Тимон кивнул в сторону, Жереста. Тот стоял с крепко сжатыми кулаками и, набычившись, зло смотрел на благороднорожденных.

— Какая прелесть! — восхитилась Аранта. — Такие милые, толстенькие, чистенькие мальчики. И главное, они убеждены в своей полной безопасности. А обед еще не скоро.

— Какую тушку предпочитаешь? — пророкотал Тартак.

— Вы, кажется, осмелились заговорить без разрешения? — приподнял левую бровь предводитель.

— Жерест, а давай-ка все-таки примени свое заклинание левитации, — тихо проговорил я, наклонившись к плечу Жереста, — только направь его не на себя, а на него, с учетом новых знаний. И постарайся, чтобы получилось точь-в-точь как на первом занятии по левитации.

Жерест вздохнул, отходя от злости, с признательностью взглянул на меня, расплылся в плутоватой улыбке, прикрыл глаза и через пару секунд щелкнул пальцами.

Предводитель вдруг изменился в лице, чуть пригнулся, сдавленным голосом пробормотал: «Я сейчас!» — и опрометью кинулся вдоль коридора.

— Не успеет! — глядя предводителю вслед, со знанием дела заявил Жерест.

— Вы посмели применить магию по отношению к благороднорожденному? Свиньи! — К нам шагнул друг предводителя.

Надо же! Быстро сообразил.

— А вот мы сейчас и посмотрим, кто у нас будет свинками, — вышла вперед Аранта.

Она уже достаточно себя взвинтила и была очень зла. Это чувствовалось по отрывочным, чуть смазанным движениям. Глаза налились алым, из-под верхней губы быстро вылезали острейшие клыки. Я взглянул на ее ногти, простите, уже когти. Только смертоубийства нам и не хватало!

— Дорогая, может, все-таки потерпишь до обеда? — Я шагнул к Аранте и обнял ее за талию.

Аранта бешено взглянула на меня, раздосадованная помехой. Потом до нее дошел смысл сказанного мною. От удивления произошла обратная трансформация, и передо мной снова стояла милая и хрупкая девушка. Но Аранта быстро взяла себя в руки. Благороднорожденные зачарованно смотрели на нее.

— Ты прав, милый, — улыбнулась мне Аранта, — я подожду. Но эти невежи меня утомили. Барон Тартак, будьте так добры, оделите каждого по кумполу.

Тартак довольно хрюкнул, выдвигаясь вперед:

— Я уж думал, что ты сама ими займешься, а о друге и не вспомнишь! Ну, что, толстячки? Не хотите магии, так я и без магии могу!

— Только не перестарайся, хорошо? — проворковала Аранта.

— Без фанатизма, Тартак, без фанатизма! — поддержал я.

— Ага! — легко согласился Тартак. — И без него тоже. Я только с палицей.

Наши противники в панике переглянулись и толпой рванули по коридору вслед за своим предводителем.

— Странно! — проговорил Жерест. — Я ведь направлял заклинание на одного, а подействовало на всех. Ну, эти точно не успеют!

— Так вы говорите, уважаемые, что эти монстры напали на ваших сыновей?

— Да, уважаемый Гашага. И мы требуем убрать их, оградить от них благородных молодых студентов. Лучше всего было бы отослать их обратно, туда, откуда они прибыли.

Гашага обернулся и посмотрел на посетителей. Сытые, самоуверенные лица, повелительные интонации, поведение людей, привыкших приказывать. Это ему, что ли, приказывать? Великий Хевлат — повелитель Нарадуна, да продлит Шаршуд его дни, ясно дал понять Гашаге, что заинтересован в успехе программы обмена и одобрит любые действия ректора. Уж больно велики были выгоды для Хевлата при успешной реализации программы. А эти двое пришли сюда требовать. Ну, он, Гашага, им сейчас в два счета поменяет выражение лиц!

— А знаете ли вы, уважаемые, что в нашей Академии у стен есть и уши, и глаза? И, что немаловажно, у наших стен есть отличная память. А у меня есть соответствующие средства просмотреть эту память. И я, знаете ли, не преминул. Ага, уделил. Ваши сыновья, уважаемые, вели себя далеким от достойного образом. Они вели себя, не побоюсь этого слова, хамским образом. Я даже удивлен, что наши благородные гости сдержались и сразу не оторвали им выступающие части тела.

— Уважаемый ректор, как вы позволяете себе такое говорить нам?! — возмутился один из посетителей. — Я Хултуф ас Тутус, заведующий департаментом поставок повелителю, да пребудет с ним милость Шаршуда, подушек! Моих связей хватит, чтобы вас, несмотря на ваш пост, стереть в порошок!

Гашага с интересом рассматривал Хултуфа. Этот тупой вельможа самозабвенно роет себе яму. Второй, видимо, умнее. Молчит. Чует, что дело не простое.

— Знаете, уважаемый Хултуф ас Тутус, вот как раз хорошо, что вы мне напомнили о повелителе, да пребудет с ним милость Шаршуда. Он просил меня принести ему что-нибудь забавное. Отнесу-ка я ему запись нападения страшных монстров на ваших сыновей. Посмотрим, посмеемся, ну, а потом, как водится, Великий примет решение. А он почему-то заинтересован в наших гостях. Благородных гостях, уважаемый Хултуф! Там, откуда они прибыли, иные взгляды на внешний вид благородных людей. Там ценится подтянутость, сила и умелое владение оружием. Я, конечно, не понимаю, зачем это. Если есть магия, то этого достаточно, но не мне устанавливать законы в других мирах. — Гашага помолчал, с удовольствием рассматривая разом потерявшего лоск Хултуфа. — Я вот думаю, а может, показать Великому и этот наш разговор? Может быть, его заинтересуют ваши связи, при помощи которых можно стереть в порошок? А вдруг и ему надо будет кого-то стереть?