Развороченная могила - Джоан Роулинг

она ровным голосом, — и о том, как бороться со своим ложным “я”. Я поняла, что ложное “я” — это та часть меня, которая хочет плохого. Очень важно победить ложное “я”. Сегодня я с удовольствием поужинала. У нас была курица с рисом и песни.

Под столом наконец-то устроился Бэзил, его шерстяная голова покоилась на ноге Робин.

— Потом, когда тебе исполнялось тринадцать лет, ты переезжал во взрослое общежитие, — продолжала Нив, — и начинал посещать Манифестации и готовиться к переходу в чистого духом. Дети, выросшие в церкви, рассказывали мне, что чистые духом получают особые способности. Помню, как по ночам я фантазировала, что очень быстро стану чистой духом, разнесу стены общежития, схвачу маму, Ойсина и Мейв и улечу с ними… Не знаю, думала ли я, что это действительно возможно… После того как ты побыл там некоторое время, ты начинаешь верить в безумные вещи.

— Но я не могу сказать, как ты становишься чистым духом, — сказала Нив с язвительной улыбкой, — потому что мне было всего одиннадцать, когда мы уезжали.

— Так что же было в порядке вещей для младших детей? — спросил Страйк.

— Заучивание церковных догм, много раскрасок, иногда походы в храм на песнопения, — сказала Нив. — Это было невероятно скучно, и нас очень сильно контролировали. Никакого нормального обучения. Изредка нам разрешали пойти поиграть в лес.

— Я помню, как однажды, — тон Нив немного смягчился, — в лесу мы с Ойсином нашли топор. Там было большое старое дерево с дуплом. Если забраться достаточно высоко на ветви, то можно было увидеть дупло. Однажды Ойсин взял длинную ветку и стал тыкать ею в ствол, и увидел что-то внизу.

— Он был примерно такого размера, — Нив держала руки на расстоянии фута друг от друга, — а лезвие выглядело ржавым. Наверное, им рубили дрова, но Ойсин был уверен, что на нем кровь. Но мы не могли его вытащить. Мы не смогли дотянуться.

— Мы никому не рассказывали. Ты учился никогда никому ничего не рассказывать, даже если это было невинно, но мы втайне придумали всю эту историю о том, как Мазу забрала непослушного ребенка в лес и убила его там. Мы наполовину верили в это, я думаю. Мы все боялись Мазу.

— И вы? — сказала Робин.

— Боже, да, — сказала Нив. — Она была… такая, какой я никогда не встречала ни до, ни после.

— В каком смысле? — спросил Страйк.

Нив неожиданно вздрогнула, затем слегка пристыженно рассмеялась.

— Она… Я всегда думала о ней, как о большом пауке. Ты не хочешь знать, что она может с тобой сделать, ты просто знаешь, что не хочешь быть рядом с ней. Вот так я относилась к Мазу.

— Мы слышали, — сказал Страйк, — что были избиения и порка.

— Детей не подпускали ни к чему подобному, — сказала Нив, — но иногда можно было увидеть взрослых с синяками или порезами. Ты научался никогда не спрашивать об этом.

— И мы знаем, что одного мальчика привязали к дереву в темноте на ночь, — сказала Робин.

— Да, это было довольно распространенное наказание для детей, я думаю, — сказала Нив. — Дети не должны были рассказывать о том, что с ними произошло, если их забирали, чтобы наказать, но, конечно, в общежитии об этом шептались. Лично я никогда не была наказана, — добавила Нив. — Я соблюдала все правила и следила за тем, чтобы Ойсин и Мейв тоже их соблюдали. — Нет, дело было не столько в том, что с тобой происходило на самом деле, сколько в том, что ты боялся. Всегда было ощущение затаившейся опасности.

— Мазу и Папа Джей могли делать сверхъестественное — то есть, конечно, это не были сверхъестественные вещи, я знаю это сейчас, но тогда я в это верила. Я думала, что у них обоих есть способности. Они оба могли заставлять предметы двигаться, просто указывая на них. Я видела, как он левитировал. Все взрослые верили в это, или делали вид, что верят, поэтому, конечно, мы тоже верили. Но самым страшным для детей был Утонувший пророк. Вы знаете о ней?

— Мы знаем немного, — сказала Робин.

— Мазу рассказывала нам историю о ней. Предполагалось, что она была идеальной девочкой, которая никогда не делала ничего плохого и была отмечена для такой важной судьбы. Нас учили, что она утонула специально, чтобы доказать, что дух сильнее плоти, но она вернулась на ферму Чепмен в белом платье, в котором утонула, и появилась в лесу, где она обычно играла, — и мы ее видели, — тихо сказала Нив. — Пару раз ночью я видела ее, она стояла среди деревьев и смотрела в сторону нашего общежития.

Нив вздрогнула.

— Я знаю, что это, должно быть, был трюк, но мне потом несколько лет снились кошмары. Я видела ее за окном своей спальни в Уитби, мокрую, в белом платье, с длинными черными волосами, как у Мазу, смотрящую на меня, потому что мы все были плохими и уехали с фермы Чепмен. Все дети на ферме Чепмен боялись Утонувшего Пророка. “Она слушает. Она поймет, если ты лжешь. Она придет и найдет тебя в темноте”.

Этого было достаточно, чтобы напугать нас всех и заставить вести себя хорошо.

— Я уверена, что так оно и было, — сказала Робин.

Теперь Страйк полез в нагрудный карман и достал сложенный список.

— Я могу назвать несколько имен и узнать, помните ли вы кого-нибудь из этих людей? — спросил он Нив, которая кивнула. Однако первые полдюжины имен, которые зачитал Страйк, она не узнала.

— Извините, это было так давно, и если только они не были в нашем общежитии…

Первое имя, которое узнала Нив, было имя Кевина Пирбрайта, и по ее реакции Робин поняла, что она не знала о его смерти.

— Кевин Пирбрайт, да! Я помню его и его сестру, Эмили. Они были милыми. И у них была старшая сестра, Бекка, которая вернулась вскоре после нашего приезда.

— Что значит “вернулась”? — спросил Страйк, держа ручку наготове.

— Она пробыла в Бирмингемском центре три года. Папа Джей как бы ускорил ее продвижение как будущего лидера церкви. Она была очень властной. Большая любимица папы Джея и Мазу. Мне она не очень нравилась.

Страйк продолжал зачитывать имена, но Нив продолжала качать головой, пока Страйк не произнес “Флора Брюстер”.

— О, да, кажется, я ее помню. Она была подростком, верно? Я помогла ей сделать ее первую кукурузную куколку — их много делают на ферме Чепмен, чтобы продавать в Норвиче.

Страйк продолжал двигаться по списку имен.

— Пол Дрейпер? Он был старше вас. Тоже подросток.

— Нет, не могу