Час убийства - Гарднер Лиза

Кимберли заговорила не сразу. Мак тоже. Она снова была усталой, но уже по-другому. Это было физическое изнеможение после долгой, изнурительной ходьбы и недосыпа. Такая усталость ей нравилась больше. Была привычной. Почти утешительной. Кимберли всегда подвергала тело большим нагрузкам, но оно быстро восстанавливалось. А вот израненная душа-Мак взял ее за руку. Она стиснула его пальцы.

– Я бы сейчас выпил кофе. Галлона эдак четыре.

– Я бы устроила отдых. Дней на сорок.

– А как насчет приятного прохладного душа?

– А как насчет кондиционера?

– Свежая одежда.

– Мягкая постель.

– Громадное блюдо бисквитов с сиропом.

– Кувшин ледяной воды с ломтиками лимона.

Кимберли вздохнула. Мак тоже.

– В ближайшее время нам не удается поспать, верно? – спросила она.

– Похоже на то.

– Что случилось?

– Непонятно. Появился твой отец, сказал, что прибыла Специальная опергруппа ФБР и нас в игру не берут. Чертовы федералы.

– Папу и Рейни отстранили от дела? – Кимберли в это не верилось.

– Пока нет. Возможно, помогло то, что они выключили сотовые телефоны. Но, судя по всему, федералы хотят заново изобрести колесо, и твой отец это понимает. Мы работали с Кэти Левайн, определяли, что именно на теле жертвы может оказаться путеводными нитями, потом забрали половину улик. И теперь, полагаю, официально мы находимся в самовольной отлучке. Кимберли, ты очень хочешь быть агентом ФБР? Ведь после этого…

– К черту ФБР. Теперь изложи мне план.

– Мы работаем с твоим отцом и Рейни. Постараемся найти двух оставшихся девушек. Потом выследим сукина сына, который это устроил, и прижмем его к стене.

– Это лучшее, что я слышала за всю ночь.

– Стараюсь, – скромно отозвался Мак.

Вскоре машина Куинси свернула в одну из живописных просек. Мак последовал за ним. В этот час других машин поблизости не было, и они находились довольно далеко от Скайлайн-драйв, так что их не могли оттуда увидеть. Все вышли и собрались у капота взятой напрокат машины Мака.

Ночь все еще была гнетуще жаркой. Стрекотали сверчки, квакали лягушки, но даже эти звуки казались приглушенными, словно все притихло и ждало. Сейчас бы шумную июльскую грозу, несущую освежающий дождь и прохладу. Но вместо этого их томила жара, окутывающая мир Удушливой влажностью, заставляющая молчать половину ночных существ.

Куинси снял куртку, ослабил узел галстука и закатал рукава.

– Итак, у нас три возможные путеводные нити, – начал он – Склянка жидкости, рис и какая-то пыль с головы жертвы. Есть соображения?

– Рис? – удивилась Кимберли.

– Невареный, белый, длинные зерна, – сообщил Мак, – Во всяком случае, Левайн не смогла сказать ничего больше.

Кимберли покачала головой.

– Это бессмысленно.

– Он любит усложнять, – сказал Мак. – Принимай правила игры.

– Как далеко, по-вашему, две другие жертвы? – спросила Рейни. – Раз он похитил несколько девушек, может, указания на теле первой относились ко всем троим. В конце концов, он всего лишь человек и время у него ограничено.

Мак пожал плечами.

– Само собой, об этом новом сценарии я не могу судить. В Джорджии он покрывал большие расстояния. Мы начали с парка штата, знаменитого гранитным ущельем потом перебрались на хлопковое поле, затем на берега реки Саванны и, наконец, на соляные болота у побережья. Четыре совершенно разных района штата. Здесь, однако, вы правы – у него были кой-какие практические проблемы с размещением тел по всему штату, тем более за двадцать четыре часа или меньше.

– Перевозка нескольких тел – дело сложное, – заметил Куинси.

– Очевидно, для перевозки использовался грузовой фургон. Там есть где разместить похищенных девушек, ввести им в кровь наркотик, а потом увезти. В данном случае ему явно требовалось много места, потому что жертв четыре.

– Как ему удалось похитить сразу четверых? – удивилась Кимберли. – Могла же хоть одна из них оказать сопротивление?

– Сомневаюсь, что у них была такая возможность. Он избрал особый метод внезапного нападения – стреляет дротиками. Он подъезжает к машине, поражает девушек быстродействующим кетамином, и они теряют сознание, не успев ничего предпринять. Если кто-нибудь проезжает мимо, он может притвориться водителем, которому поручили развезти четверых мертвецки пьяных пассажирок. Когда поблизости никого нет, он перегружает девушек в свой фургон, добавля им еще кетамина, чтобы они оставались без сознания столь времени, сколько ему нужно, и приступает к выполнением основной части своего хитроумного плана. Он не вспыльчивый убийца, дело свое знает хорошо.

Все мрачно кивнули. Да, этот человек определенно знал свое дело.

– Рейни говорит, вы снова получили звонок, – обратился Куинси к Маку.

– На месте обнаружения трупа. Однако звонящий клянется, что он не убийца. Он разозлился, когда я обвинил его в этих преступлениях, стал убеждать меня, что только старается помочь, и сказал, что сожалеет о смерти еще нескольких девушек. Заметьте, он не называет ни имени убийцы, ни своего, но клянется, что к убийствам непричастен.

– Звонящий лжет, – уверенно сказал Куинси.

– Думаете?

– Обратите внимание на время двух последних звонков. Первый поступает ночью накануне обнаружения первой жертвы – кстати, примерно в это время убийца должен был планировать засаду, если еще не захватил всех четырех девушек. Второй поступает сегодня ночью, когда вы находитесь на месте обнаружения второй жертвы. Видимо, особый агент Кэплан счел бы это поразительным совпадением.

– Думаете, Экокиллер близко? – спросил Мак.

– Убийцы любят наблюдать. Почему этот «несуб» должен быть другим? Он, как Мальчик-с-пальчик, оставил нам дорожку из хлебных крошек. Может, ему и приятно видеть наши успехи. – Куинси вздохнул, потом стиснул пальцами переносицу. – Вы говорили раньше, что БРД несколько раз пыталось найти Экокиллера. Вы старались установить, какими наркотиками он пользуется. Составили стандартные психологические портреты жертв, обращали внимание на ветеринаров, экскурсантов, туристов, орнитологов – всех проводящих много времени на открытом воздухе.

– Да.

– И создали психологический портрет убийцы. Это белый мужчина, имеющий уровень умственного развития выше среднего, возможно, занимается умственной работой. Он часто разъезжает, навыки общения у него ограниченны, склонен к приступам ярости при неудачах.

– К такому выводу пришел эксперт.

– У меня есть два соображения, – сказал Куинси. – во-первых, я думаю, убийца даже умнее, чем вы считаете по замыслу, его игра заставляет вас обращать первоочередное внимание и бросать все силы на поиски второй жертвы – вместо того чтобы искать его.

– Да, вначале, само собой…

– След простывает. Мак. Это знает любой детектив. Чем больше проходит времени, тем труднее найти подозреваемого.

Мак нехотя кивнул.

– Верно.

– Во-вторых, теперь мы знаем кое-что любопытное, чего вы не знали раньше.

– То есть?

– Убийца имеет доступ на базу морской пехоты в Квонтико. Это сужает круг подозреваемых до сравнительно небольшой группы людей в штате Виргиния. И данной версией нельзя пренебрегать.

– Думаете, это совершил морской пехотинец или агент ФБР? – нахмурился Мак.

– Пока не знаю. Но упор на Квонтико, звонки вам… Тут есть нечто знаменательное. Только мне пока не ясно, что именно. Можете вы записать сегодняшний разговор? Слово в слово, все высказывания звонившего? Доктор Эннунцио захочет увидеть эту запись.

– Думаешь, он все равно будет помогать нам? – спросила Кимберли.

– Ты полагаешь, Эннунцио знает, что мы отстранены от дела? – Куинси пожал плечами. – Он кабинетный ученый; агенты-оперативники не вводят таких в курс дела. Они живут в своем мире, отдел поведенческих наук-в своем. К тому же без него нам не обойтись. Пока наша непосредственная связь с Экокиллером – только те письма и телефонные звонки. Что очень важно. Если мы хотим уничтожить эту систему, необходимо опознать убийцу. Иначе будем бороться только с симптомами, а не с болезнью.