Ужас Дикого Леса - Василий Горъ

– Принципиальное согласие на выделение вашей четверки в отдельную группу с экспериментальной программой получено. Единственный затык возник с моим желанием отказаться от исследований, преподавания и всей сторонней нагрузки – в серьезность этого намерения не поверили, так что дали две недели на обдумывание столь безумного шага. Впрочем, не все так просто и с принципиальным согласием: для того, чтобы оно побыстрее превратилось в реальность, вам желательно еще раз продемонстрировать подавляющее преимущество над остальными студентами. К примеру, завтра утром. Способ я опишу: ровно в восемь ноль-ноль в целительском корпусе начнется выписка первых сорока семи выздоровевших жертв чужой агрессии. Выходить из здания они будут через центральный вход по одному и раз в две-три минуты. Если вы вернете обратно хотя бы половину, то впечатлятся даже особо упертые скептики…

…Превращать Ухтомскую в девочку-припевочку я не собирался. Счел это небезопасным для нас с Ладой. Поэтому еще до начала процедуры настроился на откат к возрасту лет двадцати трех-двадцати пяти, представил, как это должно выглядеть в реальности, и потерялся во времени. Как обычно, никуда не торопился – посвятил порядка часа откату нервной, эндокринной и сердечно-сосудистой системы, затем привел к идеалу нейрогуморальную регуляцию обменных процессов и так далее. В процессе обнаружил шесть залеченных ран, два перелома и один серьезный ожог, отрешенно отметил, что большая часть целителей, когда-либо занимавшихся восстановлением организма Ольги, работали спустя рукава, и исправил все недоработки. Походя заменил давно устаревшую версию печати бесплодия на новую, а до внешности добрался только к пяти утра. Но прорыв на пятую звезду мастера, подаривший море «дури», пойманный кураж и помощь Знака Макоши очень неслабо упрощали процесс, поэтому уже к семи с минутами я перешел к финальной «шлифовке». Тут в полутрансе не зависал – то и дело выходил в реальность, придирчиво разглядывал ту или иную часть тела, возвращался обратно, доводил до ума все, что царапало взгляд, и двигался дальше. А в семь тридцать был вынужден прервать процесс из-за вибрации будильника на коммуникаторе.

Да, расстроился, ибо работы оставалось от силы часа на полтора-два. Но выписку выздоровевших никто не отменял, поэтому я разбудил и Ладу, и Олю, признался, что последней нужна еще одна двухчасовая процедура, ибо ночи не хватило, и предложил Ухтомской прогуляться к большому зеркалу.

– Не знаю, чего тебе не хватило, но я чувствую себя божественно! – заявила она, потягиваясь. Потом встала с кровати, под предвкушающее хихиканье Лады добралась до указанного предмета интерьера, посмотрела на свое отражение и охнула.

– Вот-вот! – подтвердила Рыжая после того, как вышла из скачка рядом с ней. – А ведь это еще полуфабрикат! Правда, Ярик?

– Угу. Доведу до ума в обеденный перерыв или вечером… – буркнул я, взбодрил себя очищением разума, набрал и отправил «соседкам» сообщение, встал с кровати и пошел к двери. А на половине дороги чуть было не рухнул на пол, когда у меня на шее повисла Умница-Разумница. Ну, и не удержался от шутки:

– Лад, спасай – ко мне пристает голая женщина!

– Этой можно! У нее на редкость уважительная причина… – хохотнула сестренка и вообще сбежала из спальни. А «голая женщина», уставившись мне в глаза совершенно дурным взглядом, нервно сглотнула:

– Я не была такой красивой даже в юности и теперь до смерти боюсь проснуться!

– Это не сон. И работа еще не закончена.

– Мне хва-…

Я накрыл ее рот ладонью и посерьезнел:

– Оля, я не умею бросать работу на половине или делать что-либо тяп-ляп. Поэтому ты позволишь мне закончить! Договорились?

Она медленно кивнула, а после того, как я убрал руку, уткнулась лбом мне в грудину и вздохнула:

– Яромир…

– Так, стоп! – воскликнул я, почувствовав, что ее вот-вот понесет куда-то не туда. – Что тебе вчера советовала Лада? Наслаждаться счастливым настоящим или мечтать о еще более счастливом будущем?

– Да.

– И что тебе мешает последовать ее совету прямо сейчас? – улыбнулся я, услышал еще один вздох, но уже повеселее, и добавил к объяснениям последний штрих: – Кстати, девушка, вы меня смущаете!

– Я пока не девушка, а полуфабрикат! – наконец, хихикнула она. – И у меня есть официальное разрешение вашей супруги.

– Тогда посмотрите, пожалуйста, на экран моего комма: уже без двадцати восемь, значит, всего через двадцать минут я должен начать убивать народ в промышленных масштабах, а вы меня настраиваете на романтический лад.

– Скажешь тоже – романтический: мне со-…

– Чтобы я таких глупостей больше не слышал! – негромко, но грозно рыкнул я. – В новой жизни, подаренной мною, тебе двадцать пять. Вот и веди себя соответственно!

– Прости. Я исправлюсь. Честно… – торопливо протараторила она, и я, вспомнив объяснения Рыжей, ласково погладил женщину по голове:

– Оль, у тебя есть мы с Ладой. Вот и не забывай об этом. Ни на миг. И приходи или звони, не задумываясь, как только становится одиноко. Договорились?

– Да! – твердо сказала она, встала на цыпочки, поцеловала меня в щеку и разомкнула объятия: – Спасибо. И за откат, и за сеанс психоанализа, и за тепло души. А теперь беги собираться и убей их всех…

…Добраться до целительского корпуса к восьми утра мы не успели, так что самую первую жертву, черноволосого крепыша с очень тяжелой нижней челюстью и крючковатым носом, перехватили у поворота на Главную Аллею. Его зарубил я, быстренько продавив покров несколькими ударами кастета и без затей вбив в глаз ледяной шип. Второго и третьего порвали дамы. Что интересно, практически одновременно, хотя Лада измывалась над своим в одиночку, а «соседки» парой. А потом мы добрались до парадного подъезда здания и устроили бойню – забивали очередное тело или пару тел буквально секунд за десять-пятнадцать, деловито оттаскивали условный труп, окутанный алым свечением, в сторону и ждали следующую жертву.

Минуты через три-четыре после начала мероприятия к этому процессу подключилась еще и дежурная бригада. Их конвертоплан приземлялся справа, целители деловито перетаскивали в грузовой отсек очередные тушки и улетали, чтобы вскоре вернуться и снова приступить к погрузке.

В восемь двадцать шесть наружу вышла целая группа из восьми человек, но мы перемололи и их. Правда, нам с Рыжей пришлось от души попрыгать скачками и по разику вытащить Сашу с Наташкой из почти безнадежных ситуаций, но обошлось даже без пробития покровов. А сразу после этого побоища случилась нечаянная радость – из дверей, да прямо в наши ручки, вышли родичи «соседок». Правда, только двое.

Тип, который как-то угрожал нам ежедневным обнулением, оказался неплох и рванулся в атаку еще до того, как сообразил, что нас четверо против двоих. Но толку