Книга несчастных случаев - Чак Вендиг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
38. Возвращение к реальности после соития
Настал момент, когда пришлось удалиться в спальню, поскольку кухонный стол является одним из самых неудобных мест для занятий любовью. Особенно такой любовью, какая состоялась у них сейчас: Мэдди отчаянно сквернословила, и энергия совокупления полностью соответствовала прихоти и напору ее направляющей похабщины. Она уже сознавала, что у нее непременно останутся синяки. Как и у Нейта. Они трахались не только в переносном, но и в буквальном смысле, то и дело натыкаясь самыми разными частями тела на ребра и углы стола.
И вот наконец развалились в кровати, раскинув конечности, скользкие и липкие от пота. Мэдди купалась в сиянии.
– Это было потрясающе!
Нейт даже не произнес ни слова, соглашаясь с ней, – его поддержка прозвучала в виде нечленораздельного бормотания. Вроде «гхх» и «ммм».
– Как это ты проделал большим и указательным пальцами…
– Нн-хм.
– Ты бесконечно одаренный мужчина, Нейтан Грейвз.
Наконец Нейту удалось исторгнуть что-то осмысленное:
– Я рассудил, что такая дама достойна лучшего, что я могу дать.
Мэдди издала отрывистый смешок.
Какое-то мгновение она чувствовала себя абсолютно счастливой. Ну да, она также чувствовала себя теряющим обороты волчком, готовым сорваться с края стола. Но при этом, рассказав мужу все и достигнув вместе с ним вершин блаженства, Мэдди ощущала себя бесконечно свободной.
Однако реальность быстро проскользнула сквозь пелену радости, заполнившей тело и сознание, и Мэдди решила, что лучше отодрать пластырь одним рывком, вместо того чтобы тянуть его медленно, отрывая волосок за волоском.
– Нам нужно поговорить об Оливере, – сказала она.
– По-моему, ему незачем знать, чем мы с тобой здесь сейчас занимались. Ты считаешь, психотерапия обходится дорого? Да Оливер будет иметь с этим дело всю свою взрослую жизнь. А доктору Нахид незачем выслушивать эту грязь.
– Да нет, я имела в виду не это, – рассмеялась Мэдди. – Я хотела…
Нейт ласково прикоснулся к ее плечу.
– Я знаю, что ты имела в виду, Мэдс. Ты имела в виду… все остальное. Все остальное до последней капельки.
– Мы ему расскажем?
– Про Риза? Про сову? Про девочку с числом на щеке?
Какое-то время Мэдди слышала лишь мягкие вдохи и выдохи. Если б тема разговора не была такой важной, возможно, она нашла бы эти звуки убаюкивающими и задремала бы. Однако сейчас она ждала от Нейта ответа, который и последовал после некоторого молчания:
– Нет, думаю, нам не нужно ни о чем ему рассказывать.
– Согласна, – сказала Мэдди.
– Просто… все это какая-то чертовщина. Оливер – ребенок. Не стоит. Мы не должны оберегать его от реальности, но также не должны вколачивать ему реальность в голову бейсбольной битой. И теперь у него есть друзья. Калеб хороший парень. Джейк… ну ладно, если честно, Джейку я не доверяю, но мы не можем контролировать все аспекты жизни сына, и у него на плечах своя достаточно неплохая голова. Не хочу его нервировать.
Екнувшее нутро породило у Мэдди тревогу, что этот выбор неправильный. Они – команда, все трое. И то, что отец с матерью держат Оливера на расстоянии вытянутой руки, уже породило свои проблемы. Но в то же время… это же просто полнейший бред, твою мать. Мэдди попыталась представить, как заводит с сыном разговор на эту тему. «Привет, парень, как сегодня в школе? На обед макароны с острым соусом. Да, кстати, мои работы оживают, а еще тут один мертвый серийный убийца каким-то образом вернулся… О, и еще отец в буквальном смысле дрался с призраком деда. Что задали на дом?»
Правильнее будет промолчать.
Во многом потому, что только так они и могут поступить.
– Значит, решено, – сказала Мэдди.
– И что теперь? – спросил Нейт.
– Не знаю. Нам нужны ответы. Ты отправляйся к Джеду. Я определенно больше не хочу ничего ваять, ну его на хрен. Мне нужно провести кое-какие исследования – загляну в библиотеку, посмотрю, что там можно найти. В худшем случае позовем двух священников, старого и молодого, и совершим изгнание бесов[80].
– Можем переехать в другое место, – сказал Нейт. – Собрать вещи и уехать отсюда.
– Нет! – решительно произнесла Мэдди. – Мы не сдадимся. Не поднимем руки. Это наш дом. И мы будем за него сражаться!
39. Разбитые звезды
Когда Оливер, засыпая, закрывал глаза, он видел пустоту. Видел все эти разбитые звезды. И слышал звуки выстрелов, трещащих костей, взрывов, проникнутых отчаянием криков. Вздрогнув, он просыпался, и ему приходилось начинать все заново.
То же самое теперь происходило в школе. Если Оливер слишком долго не моргал, он ощущал головокружение от падения в эту пустоту. На биологии задремал было, и тут снова – грохот выстрела. Просыпаясь, Оливер вскрикнул, и это получилось так громко, что все обернулись, а учительница с укором посмотрела на него.
Дети рассмеялись.
Ну разумеется.
На перемене Оливер вышел в коридор, чтобы набрать в бутылку питьевой воды, и ощутил позади себя чье-то присутствие. Почувствовал резкий запах мачо-парфюма. Оборачиваясь, он уже заранее знал, кого увидит.
Вид у Грэма был ужасный. Длинная щетина украшала подбородок и обширное пространство щек. Пальцы оставались в лангете. А внутри пульсировало ядро боли. Чернее непроглядного мрака. Змей немощи пожирал его, разрастаясь, заполняя собой все.
– Вид у тебя дерьмовый, – презрительно промолвил Грэм.
– У тебя не лучше, – ответил Оливер, и тотчас же в голове ракетой пронеслось: «Напрасно ты ему это сказал» и «Матерь божья, неужели я правда ему это сказал?» Он болтался между двумя чувствами: страхом, что Грэм врежет, и ощущением собственной силы.
«Потому что да пошел ты к такой-то матери, Грэм Лайонз!»
Грэм вздрогнул. Как от затрещины.
– Ах ты мелкое дерьмо! Ты повредил мне палец! И еще смеешь так говорить со мной?
Он надвинулся на Оливера.
Тот упивался уверенностью в себе. Оливер понимал, что, скорее всего, это чувство было лишь временным и, пожалуй, сулило лишь новые неприятности, однако в подсознании звучали слова матери: «На хрен!»
– И что ты намереваешься по этому поводу сделать?
После этих слов Грэм схватил его за руку…
– Эй! – послышался чей-то голос.
Калеб.
Он стоял с телефоном в руке, снимая видео.
– Улыбнись в объектив, приятель. Если хочешь ударить моего друга, если хочешь устроить шоу, то, я тут подумал, почему это
