Книга несчастных случаев - Чак Вендиг

которая не появлялась после рождения Оливера, энергию, которой хватит для годового снабжения горной деревушки, энергии, которая напомнила им о том, что любовь их неистова и бесконечна, сладострастна и сердечна, ярка, как свет звезд, оглушительна, как раскат грома, и грязна как сортир на заправочной станции, – грязнее.

38. Возвращение к реальности после соития

Настал момент, когда пришлось удалиться в спальню, поскольку кухонный стол является одним из самых неудобных мест для занятий любовью. Особенно такой любовью, какая состоялась у них сейчас: Мэдди отчаянно сквернословила, и энергия совокупления полностью соответствовала прихоти и напору ее направляющей похабщины. Она уже сознавала, что у нее непременно останутся синяки. Как и у Нейта. Они трахались не только в переносном, но и в буквальном смысле, то и дело натыкаясь самыми разными частями тела на ребра и углы стола.

И вот наконец развалились в кровати, раскинув конечности, скользкие и липкие от пота. Мэдди купалась в сиянии.

– Это было потрясающе!

Нейт даже не произнес ни слова, соглашаясь с ней, – его поддержка прозвучала в виде нечленораздельного бормотания. Вроде «гхх» и «ммм».

– Как это ты проделал большим и указательным пальцами…

– Нн-хм.

– Ты бесконечно одаренный мужчина, Нейтан Грейвз.

Наконец Нейту удалось исторгнуть что-то осмысленное:

– Я рассудил, что такая дама достойна лучшего, что я могу дать.

Мэдди издала отрывистый смешок.

Какое-то мгновение она чувствовала себя абсолютно счастливой. Ну да, она также чувствовала себя теряющим обороты волчком, готовым сорваться с края стола. Но при этом, рассказав мужу все и достигнув вместе с ним вершин блаженства, Мэдди ощущала себя бесконечно свободной.

Однако реальность быстро проскользнула сквозь пелену радости, заполнившей тело и сознание, и Мэдди решила, что лучше отодрать пластырь одним рывком, вместо того чтобы тянуть его медленно, отрывая волосок за волоском.

– Нам нужно поговорить об Оливере, – сказала она.

– По-моему, ему незачем знать, чем мы с тобой здесь сейчас занимались. Ты считаешь, психотерапия обходится дорого? Да Оливер будет иметь с этим дело всю свою взрослую жизнь. А доктору Нахид незачем выслушивать эту грязь.

– Да нет, я имела в виду не это, – рассмеялась Мэдди. – Я хотела…

Нейт ласково прикоснулся к ее плечу.

– Я знаю, что ты имела в виду, Мэдс. Ты имела в виду… все остальное. Все остальное до последней капельки.

– Мы ему расскажем?

– Про Риза? Про сову? Про девочку с числом на щеке?

Какое-то время Мэдди слышала лишь мягкие вдохи и выдохи. Если б тема разговора не была такой важной, возможно, она нашла бы эти звуки убаюкивающими и задремала бы. Однако сейчас она ждала от Нейта ответа, который и последовал после некоторого молчания:

– Нет, думаю, нам не нужно ни о чем ему рассказывать.

– Согласна, – сказала Мэдди.

– Просто… все это какая-то чертовщина. Оливер – ребенок. Не стоит. Мы не должны оберегать его от реальности, но также не должны вколачивать ему реальность в голову бейсбольной битой. И теперь у него есть друзья. Калеб хороший парень. Джейк… ну ладно, если честно, Джейку я не доверяю, но мы не можем контролировать все аспекты жизни сына, и у него на плечах своя достаточно неплохая голова. Не хочу его нервировать.

Екнувшее нутро породило у Мэдди тревогу, что этот выбор неправильный. Они – команда, все трое. И то, что отец с матерью держат Оливера на расстоянии вытянутой руки, уже породило свои проблемы. Но в то же время… это же просто полнейший бред, твою мать. Мэдди попыталась представить, как заводит с сыном разговор на эту тему. «Привет, парень, как сегодня в школе? На обед макароны с острым соусом. Да, кстати, мои работы оживают, а еще тут один мертвый серийный убийца каким-то образом вернулся… О, и еще отец в буквальном смысле дрался с призраком деда. Что задали на дом?»

Правильнее будет промолчать.

Во многом потому, что только так они и могут поступить.

– Значит, решено, – сказала Мэдди.

– И что теперь? – спросил Нейт.

– Не знаю. Нам нужны ответы. Ты отправляйся к Джеду. Я определенно больше не хочу ничего ваять, ну его на хрен. Мне нужно провести кое-какие исследования – загляну в библиотеку, посмотрю, что там можно найти. В худшем случае позовем двух священников, старого и молодого, и совершим изгнание бесов[80].

– Можем переехать в другое место, – сказал Нейт. – Собрать вещи и уехать отсюда.

– Нет! – решительно произнесла Мэдди. – Мы не сдадимся. Не поднимем руки. Это наш дом. И мы будем за него сражаться!

39. Разбитые звезды

Когда Оливер, засыпая, закрывал глаза, он видел пустоту. Видел все эти разбитые звезды. И слышал звуки выстрелов, трещащих костей, взрывов, проникнутых отчаянием криков. Вздрогнув, он просыпался, и ему приходилось начинать все заново.

То же самое теперь происходило в школе. Если Оливер слишком долго не моргал, он ощущал головокружение от падения в эту пустоту. На биологии задремал было, и тут снова – грохот выстрела. Просыпаясь, Оливер вскрикнул, и это получилось так громко, что все обернулись, а учительница с укором посмотрела на него.

Дети рассмеялись.

Ну разумеется.

На перемене Оливер вышел в коридор, чтобы набрать в бутылку питьевой воды, и ощутил позади себя чье-то присутствие. Почувствовал резкий запах мачо-парфюма. Оборачиваясь, он уже заранее знал, кого увидит.

Вид у Грэма был ужасный. Длинная щетина украшала подбородок и обширное пространство щек. Пальцы оставались в лангете. А внутри пульсировало ядро боли. Чернее непроглядного мрака. Змей немощи пожирал его, разрастаясь, заполняя собой все.

– Вид у тебя дерьмовый, – презрительно промолвил Грэм.

– У тебя не лучше, – ответил Оливер, и тотчас же в голове ракетой пронеслось: «Напрасно ты ему это сказал» и «Матерь божья, неужели я правда ему это сказал?» Он болтался между двумя чувствами: страхом, что Грэм врежет, и ощущением собственной силы.

«Потому что да пошел ты к такой-то матери, Грэм Лайонз!»

Грэм вздрогнул. Как от затрещины.

– Ах ты мелкое дерьмо! Ты повредил мне палец! И еще смеешь так говорить со мной?

Он надвинулся на Оливера.

Тот упивался уверенностью в себе. Оливер понимал, что, скорее всего, это чувство было лишь временным и, пожалуй, сулило лишь новые неприятности, однако в подсознании звучали слова матери: «На хрен!»

– И что ты намереваешься по этому поводу сделать?

После этих слов Грэм схватил его за руку…

– Эй! – послышался чей-то голос.

Калеб.

Он стоял с телефоном в руке, снимая видео.

– Улыбнись в объектив, приятель. Если хочешь ударить моего друга, если хочешь устроить шоу, то, я тут подумал, почему это