Монстр - Стивен Кинг

- Дэнни в парке, - сказала она, - но не хочется, чтоб он слишком долго болтался по улице. Как думаешь, сколько тебе еще?

- Десять минут, - сказал он. Честно говоря, он уже напал на след последнего этапа захватывающей истории "Оверлука" - лет, прошедших между бандитской перестрелкой и переворотом, учиненным Стюартом Уллманом с компанией. Но ему по-прежнему хотелось скрыть это от Венди.

- Кстати, зачем тебе это? - спросила она. Выговорив это, она взъерошила Джеку волосы, но тон поддразнивал только наполовину.

- Решил покопаться в истории старика "Оверлука", - ответил Джек.

- Есть особые причины?

- Нет,

(ДА ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ЧТО ЭТО ТЫ ТАК ЗАИНТЕРЕСОВАЛАСЬ?)

просто любопытно.

- Нашел что-нибудь интересное?

- Не слишком много, - сказал он, и на сей раз ему пришлось приложить усилия, чтоб сохранить приятный тон. Она лезла не в свое дело - так же, как вечно совала нос в его дела, ещё когда они жили в Стовингтоне и Дэнни был грудным.

Куда ты собрался, Джек? Когда вернешься? Сколько берешь с собой денег? Поедешь на машине? А Эл с тобой едет? Хоть один из вас не напьется? И так далее, и так далее. Она, извините за выражение, и довела его. Он стал пьяницей. Может статься, причина была не только в этом, но, ради Бога, посмотрим правде в глаза и признаем: и в этом тоже. Она пилила, пилила, пилила его, пока не возникло желание дать ей затрещину - просто, чтоб она заткнулась и бесконечный поток вопросов (Куда? Когда? Как? Будешь ты? Ты что?)

прекратился. Вот уж, действительно.

(Головная боль? Похмелье?)

головная боль. Аппарат для чтения. Проклятая машина искажает текст. Оттого-то у него эта долбаная головная боль.

- Джек, ты в норме? Ты такой бледный...

Он резко отдернул голову от пальцев Венди.

- ВСЕ НОРМАЛЬНО!

Под его жгучим взглядом она отпрянула, примеряя улыбку, но та оказалась на размер меньше.

- Ну... если ты... пойду, подожду в парке вместе с Дэнни.

Вот она пошла прочь, улыбка растаяла, уступив место недоуменному, болезненному выражению. Он позвал:

- Венди?

Она оглянулась от подножия лестницы.

- Что, Джек?

Он поднялся и подошел к ней.

- Извини, детка. По-моему, со мной и правда что-то не так. Эта машина... линзы искажают. Жутко болит голова. Аспирин есть?

- Конечно. - Венди запустила руку в сумочку и вытащила жестянку анацина. - Пусть будет у тебя.

Джек взял жестянку.

- Экседрина нет? - Он заметил на лице жены слабое отвращение и понял. Когда-то, пока он ещё не запил так сильно, что стало не до шуток, она поначалу горько подсмеивалась на этот счет. Джек тогда объявил: из всех лекарств, какие только изобрели для отпуска без рецепта, один лишь экседрин способен намертво остановить похмелье ещё на подступах. Решительно, это средство - единственное. Он начал мысленно называть свои утренние страдания Экседриновыми головными болями, партия N 69.

- Экседрина нет, - сказала она. - Извини.

- Да ладно, - отозвался Джек, - твои отлично подойдут.

Конечно, не подойдут, Венди тоже могла бы догадаться.

Иногда она способна быть тупейшей стервой...

- Водички дать? - бодро спросила она.

(Нет, я просто хочу, чтобы ты выкатилась отсюда к ЕДРЕНОИ МАТЕРИ!)

- Попью из фонтанчика, когда буду подниматься. Спасибо.

- Ладно. - Она пошла вверх по лестнице; под короткой желто-коричневой шерстяной юбкой грациозно двигались красивые ноги. - Мы будем в парке.

- Договорились.

Он рассеянно сунул жестянку анацина в карман, вернулся к машине для чтения и включил её. Уверившись, что жена ушла, Джек и сам отправился наверх. Господи, какая мерзкая головная боль. Раз человеку пришлось иметь дело с такой вот глазоломкой, тате ему должны разрешить законное удовольствие пропустить несколько стаканчиков - чтоб восстановить равновесие.

В наисквернейшем расположении духа Джек попытался выбросить эту идею из головы, которая в жизни ещё так не болела. Вертя в пальцах спичечный коробок, на котором был записан номер телефона, он подошел к столу главного библиотекаря.

- Мэм, у вас есть таксофон?

- Нет, сэр, но вы можете воспользоваться моим, местным.

- Простите, но это междугородный звонок.

- Ну, тогда, наверное, лучше всего вам пойти в аптеку.

У них есть таксофон.

- Спасибо.

Он вышел наружу, прошел по дорожке мимо безымянного генерала Гражданской войны и зашагал к деловому кварталу, сунув руки в карманы, с гудящей как свинцовый колокол головой. Свияцово-серым было и небо, наступило уже седьмое ноября и с началом нового месяца погода стала угрожающей.

Уже несколько раз шел снег. В октябре он тоже выпадал, но таял. Новый снежок остался, все покрыла легкая изморозь, сверкавшая на солнце, подобно прекрасному хрусталю. Но сегодня солнца не было, более того, когда Джек подходил к аптеке, небо снова заплевалось снегом.

Телефонная кабина находилась в дальнем конце помещения, и Джек, позвякивая в кармане мелочью, добрался было до середины прохода среди патентованных средств, когда ему на глаза вдруг попались белые коробочки с зелеными буквами.

Он взял одну, отнес кассиру, заплатил и пошел обратно к телефонной кабине.

Плотно закрыв дверь, Джек положил на полочку мелочь и спячечвдый коробок т набрал "О".

- Прошу номер абонента.

- Оператор, Форт Лодердейл, Флорида, - он назвал номер абонента и номер татесофона в кабине. Когда оператор сообщила, что первые три минуты обойдутся в доллар девяносто центов, он кинул в щель восемь четвертаков, морщась каждый раз, как в ухе раздавался гудок.

Потом Джек, чье уединение нарушало лишь отдаленное пощелкивание и лепет устанавливающейся связи, извлек из коробочки зеленый флакон с "Экседрином", отвинтил белый колпачок и бросил на пол оказавшийся под крышкой комочек ваты. Зажав трубку между ухом и плечом, он вытряс три белых таблетки и разложил на полочке рядом с оставшейся мелочью.

Снова завинтив флакон, Джек сунул его в карман. Трубку на другом конце провода сняли после первого же гудка.

- Курорт "Серф-Сэнд", чем можем помочь? - спросил веселый женский голос.

- Я хотел бы поговорить с управляющим... пожалуйста.

- Вы имеете в виду мистера Трента или...

- Я говорю о мистере Уллмане.

- По-моему, мистер Уллман занят, но, если хотите, я посмотрю...

- Хочу. Скажите ему, что звонит Джек Торранс из Колорадо.

- Минутку, пожалуйста.

Она не повесила трубку.

На Джека вновь нахлынула волна отвращения к этому дешевому хрену, задаваке Уллману. Взяв с полочки таблетку экседрина, он недолго разглядывал её, потом сунул в рот и медленно, с удовольствием, стал жевать. Вкус вернул воспоминания, от удовольствия, мешающегося с горечью, в рот брызнула слюна. Вкус горький, сушащий, но непреодолимо подчиняющий себе. Скривившись, Джек глотнул. Привычка жевать аспирин появилась у него в те дни, когда он пил; бросив пить, он начисто позабыл её. Но когда голова просто раскалывается с похмелья или как у него сейчас, - кажется, если разжуешь таблетки, они подействуют быстрее. Он где-то вычитал, что разжевывание аспирина может превратиться в дурную привычку, от которой трудно избавиться. Кстати, где он это прочел? Хмурясь, Джек попытался вспомнить. И тут раздался гояос Уллмана.