Вызов - Джеймс Фрей

Девушка задумчиво смотрит на статую. Может быть, это и есть ключ? Тогда утащить его будет непросто… Кала поднимает факел повыше, затем включает фонарик и внимательно изучает распростертые крылья, вытянутую шею, волосы на голове статуи, заплетенные в косы. Разглядывает лицо: глубоко посаженные, идеально круглые глаза, широкий нос с большими ноздрями, невысокий квадратный лоб. Статуя целиком сделана из золота.

Кала еще раз проводит лучом фонарика сверху вниз.

Ничего.

Но потом что-то привлекает ее внимание.

Остановившись в пяти футах от Маккавея, Тиёко бросает в его сторону камешек. Привлеченный шумом, набатеец напряженно вглядывается в темноту, пока девушка неслышно проскальзывает мимо него в хранилище. Держась поближе к стене, Тиёко аккуратно пробирается между каменными тумбами. Благодаря прибору ночного видения она может сказать, что никакой ценности они собой не представляют.

Просто большие серые глыбы.

Рядом с одной из них Тиёко обнаруживает Кристофера.

Он сидит, скрючившись, и пытается разглядеть, что делает Кала. Тиёко сама толком не видит, чем та занимается.

Судя по звукам, что-то ищет. Очевидно, Ключ Земли.

«Дура».

Тиёко забирается на ближайший каменный блок, чтобы получить лучший обзор. С высоты десяти футов она смотрит, как Кала ковыряется ножом в голове статуи. Увлеченная этим делом, шумерка не замечает, что Байцахан подобрался совсем близко. Маккавей по-прежнему спокойно ждет у входа. Кристофер тоже, судя по всему, не собирается ничего предпринимать.

«Он не мог не заметить Байцахана. Значит, специально не предупреждает Калу. Парень вступил в Игру. Интересно».

Тиёко поднимает глаза к потолку, и у нее перехватывает дыхание. Слова, цифры, знаки. Она включает камеру в приборе ночного видения, увеличивает изображение и делает несколько снимков. Быть может, Ключа Земли здесь и нет, но эта информация ей точно пригодится. Она узнаёт слово «золото» по меньшей мере на четырех языках.

Заинтересовавшись, Тиёко щупает камень, на котором стоит.

Достает вакидзаси и осторожно чиркает лезвием по поверхности.

И наконец понимает, что хранится в этой комнате.

Кала запрыгивает на алтарь, чтобы заглянуть в лицо статуе.

Пробегает пальцем вдоль золотой челюсти и обнаруживает зазор. Рядом с ухом – крохотную выпуклость. И точно такую же – на другой стороне.

Тайник?

Кала достает нож и вставляет лезвие в зазор. Челюсть опускается, и шумерка обнаруживает во рту у статуи сферу из черного стекла размером с бейсбольный мяч с идеальным треугольным отверстием. Посветив на нее фонариком, Кала замирает, завороженная очертаниями континентов, глубинами океанов и горными пиками.

Земля.

– Нашла, – шепчет она.

Ключ Земли.

«Я нашла его».

Ань Лю

Китай, Сиань, уезд Гаолин, Тунъюаньчжэнь, незарегистрированная подземная недвижимость, резиденция Лю

СПАЗМ.

Хлопхлоп.

СПАЗМхлоп.

СПАЗМхлопСПАЗМСПАЗМ.

СПАЗМхлоп СПАЗМхлоп.

СПАЗМхлоп СПАЗМхлоп.

СПАЗМСПАЗМхлоп.

Хлоп СПАЗМхлопхлоп.

Хлоп СПАЗМСПАЗМ.

Хлопхлопхлоп СПАЗМ.

СПАЗМхлоп СПАЗМхлоп.

СПАЗМхлопхлоп СПАЗМ.

Тело Аня выгибается дугой. Секунду назад он спал, но внезапные судороги скрутили Аня, и теперь все его силы уходят на то, чтобы удержать язык подальше от зубов и не удариться головой. Из соседней комнаты доносится громкий протяжный звук, но сонный мозг, тщетно пытающийся вернуть контроль над телом, не понимает, что происходит.

Звук напоминает сигнал будильника. Или сигнал горна, при помощи которого отец каждое утро будил маленького Аня на тренировку.

Его – хлоп — его – хлоп — отец.

Папаша хренов.

Все новые судороги пробегают по телу.

Это не обычный приступ.

Это что-то другое.

Его отец.

Он был здесь!

Ань кое-как переворачивается на бок. Парня все еще трясет, но теперь у него перед глазами – лежащие на красном бархате талисманы, оставленные Тиёко.

Он смотрит на них, и судороги постепенно слабеют.

«Отец был здесь? Но как это возможно? Я же убил его».

Ань понимает, что это был сон.

Первый сон за все время, что он себя помнит. Ань смотрит на талисманы Тиёко. Хотя его перестало трясти, он чувствует, что судороги отступили и затаились лишь на время.

Сон ушел. Но странный звук остался.

Ань садится. Нажимает на кнопку. На стене появляется экран, на который транслируются изображения с видеокамер на территории здания, где он сейчас находится. Ань увеличивает одно из них. Ничего. Тыкает в другое. Снова ничего. Третье.

Что-то есть.

Не человек.

Маленький, похожий на стрекозу беспилотник.

«Игрок?»

Ань заключает беспилотник в рамку. Камера ловит беспилотник. Увеличивает изображение…

Нет. Не Игрок. Правительство. Правительство Китая. Ань – гениальный хакер, но на него напустили других способных ребят. Видимо, он привлек чье-то внимание, когда запускал следящие программы, покупал комплектующие и возился со списками пассажиров. Они понятия не имеют о Последней Игре, для них Ань – всего лишь диссидент и потенциальный террорист.

Правительство. Дни которого сочтены. Скоро все правительства канут в небытие.

СПАЗМ.

Ань заворачивает в ткань то, что оставила ему Тиёко. Встает, хватает сумку с самым необходимым. Забирается в кладовку, закрывает за собой дверь и наступает на тайный рычаг. Вокруг Аня смыкается металлическая капсула, которая проваливается в люк. Пролетев 40 футов вниз, он выбирается из капсулы и проходит 678 футов по туннелю до подземного гаража. Находит принадлежащий ему черный «Мерседес SUV» с прицепом.

Забирается внутрь и аккуратно раскладывает талисманы Тиёко на закрепленном на центральной панели серебряном подносе. Усевшись, кладет на язык один из ее ногтей. Заводит двигатель. Трогается с места – и в то же самое мгновение рычаг в кладовке возвращается на место и мир содрогается от взрыва. Большая грязная бомба, полная радиоактивных отходов, должна задержать проклятое правительство. Вряд ли кто-нибудь захочет подходить к воронке в ближайшую дюжину лет. Даже если у них будет эта дюжина лет, в чем Ань сильно сомневается.

«Я не террорист. Это Последняя Игра. И в ней не может быть победителей».

Вывернув руль, он выезжает с подземной парковки. До убежища в Пекине – 11 часов пути.

Ань перекатывает на языке ноготь Тиёко.

«Не может быть победителей, кроме тебя, любовь моя».

Кала Мозами, Кристофер Вандеркамп, Байцахан, Маккавей Адлай, Тиёко Такеда

Турция, 25 м под землей, Алтын Одасы

Кала его не видит, Кала его не слышит, Кала его не чует. Байцахан может прикончить ее в любую секунду – нужно только нажать на спусковой крючок. Но это слишком просто. Жалайр заслуживает достойной мести. Кала будет умирать долго. Мучительно долго.

Байцахан бьет ее по затылку рукоятью кинжала. Застигнутая врасплох, Кала ударяется коленями о землю. В голове шумит, перед глазами вспыхивают красные точки, но шок быстро проходит, и годы тренировок берут свое. Девушка падает на пол, делая вид, что потеряла сознание. Но едва Байцахан наклоняется над ней, как локоть Калы впечатывается ему в пах. Шумерка молниеносно вскакивает на ноги. От удара Байцахан лишь поморщился. Сжав зубы, он смотрит на Калу. Она отступает на шаг, одновременно доставая пистолет.

– Шумерка.

– Дунху.

– Кровь за кровь.

«Слабак», – презрительно думает она и нажимает на спусковой крючок. В ту же секунду Байцахан щелкает кнутом; удар по стволу меняет траекторию пули, и та лишь царапает ему шею. Грохот выстрела прокатывается по комнате, отражаясь от стен и металлических блоков, чтобы угаснуть где-то под потолком. Еще один взмах кнутом – пистолет Калы падает на землю и улетает под алтарь. Байцахан достает нож. Шумерка вынимает из ножен кинжал. На лице девушки появляется нехорошая улыбка.

– Ты быстрее своего брата, – говорит она, нарочно растравляя рану противника.

– Не смей произносить его имя, сука.

Улыбка Калы становится шире.

– Передавай привет, когда встретишься с ним в аду.

Вместо ответа Байцахан бросается вперед. Он действительно двигается очень быстро. Кала отклоняется, едва успевая отбить нацеленное в грудь лезвие. Бьет противника стеклянной сферой в висок, в то время как кнут обвивается вокруг ее лодыжек. Шумерка пытается ударить Байцахана в живот, но тот резко отскакивает назад и дергает кнут. Кала с размаху падает на спину. Несколько секунд она хватает воздух ртом, как рыба, силясь сделать вдох; нож от удара улетает куда-то в сторону. Байцахан рывком подтягивает ее к себе. Встав прямо над Калой, пылающий яростью и жаждой мести дунху опускает нож ей на голову. Но шумерка, ловко вывернувшись из захвата, проскальзывает у него между ног. Нож Байцахана втыкается в землю в том месте, где еще секунду назад было лицо Калы. Она тем временем с силой бьет его сферой в пах. Дунху благоразумно надел защиту, но удар все равно не проходит бесследно. Она вскакивает на ноги и разворачивается. Вместо того чтобы выдернуть нож из земли, Байцахан хватает шумерку зауши и тянет на себя. Кала снова бьет его в пах, на этот раз коленом. Судя по звуку, защита треснула, но Байцахан ни словом, ни жестом не выдает, что ему больно. Он – Игрок.