Стихотворения и поэмы - Аветик Исаакян

235. Равенна — город в Северной Италии, в области Эмилия-Романия.

236. Ани — один из крупнейших древних городов Армении на правом берегу реки Аракс. Известен как крепость армянских нахараров (князей) с V в. В X–XI вв. Ани — столица армянского царства Багратидов. Расцвет экономической жизни и культуры города относится к X–XIII вв. Ныне в развалинах. Раскопками Н. Я. Марра открыты замечательные памятники архитектуры, древнейшие из них относятся к V–VII вв., наиболее значительные к X–XIII вв. (крепостные стены и башни, дворец Багратидов, храм Спасителя и др.). После первой мировой войны захвачен Турцией. Ани в стихотворении Исаакяна символизирует историю армянского народа, развалины города — как живые свидетели героических страниц армянской истории.

245. Гусаны — народные певцы.

252. Стихотворение написано к тысячелетию героического эпоса армянского народа «Давид Сасунский». Эта дата была широко отмечена советской общественностью в сентябре 1939 г. «Давид Сасунский» переведен полностью и частями на многие языки народов СССР и иностранные языки (см. издание на русском языке — «Давид Сасунский». Армянский народный эпос, М.—Л., 1939). Наши историки — авторы памятников древнеармянской письменности начиная с первых историков — писателей V в.: Агафангела, Корюна, Павстоса Бюзандаци, Мовсеса Хоренаци, Егише и др. Цахкадзор — курорт в Армянской ССР.

258. Написано на квартире Стефана Зорьяна (1890–1967). В память об этом дне (14 января 1941 г.) поэт подарил рукопись С. Зорьяну. На ней надпись: «19.I.1941. Ереван, в доме Ст. Зорьяна». Яйлаг — горное летнее пастбище.

262. Посвящено памяти героя Великой Отечественной войны, погибшего в боях весной 1942 г.

263. Торос Тораманян (1884–1934) — архитектор, ученый. С его именем неразрывно связано исследование памятников армянской архитектуры, истории и зодчества Ани, столицы средневековой Армении (см.: Степан Миациканян, Древняя столица Армении и ее исследователи. — «Литературная Армения», 1971, № 9, с. 69–80). Андрей Белый, касаясь двухтомного труда Иосифа Стржиговского «Строительное искусство Армении и Европы» («Die Baukunst der Armenier und Europa», Вена, 1918), писал: «Книга Стржиговского на ⅔ написана трудом жизни Тораманяна; и тот же Тораманян указал Марру, где копать в Ани (и раскопки Марра наполовину — осуществление почти гениальных прогнозов Тораманяна; он говорил: „Площадь — здесь, копайте“ — и указывал на землю; Марр копал и находил)» (Андрей Белый об Армении. — «Литературная Армения», 1967, № 1, с. 81). Гайк — см. примеч. 234.

266. Нирвана — буддийское учение о блаженстве, в переносном смысле — состояние совершенного покоя.

268. Авик — внук поэта, Аветик Вигенович Исаакян, литературовед, кандидат филологических наук, автор работы о прозе Исаакяна.

272. Лейли и Меджлум — герои широко распространенной на Востоке легенды о любви. Меджлум (Меджнун) символ несчастного, обезумевшего возлюбленного. Шираз — город на юге Ирана, блестящий центр персидской культуры X–XIII вв. Чинмачин — древнее название Китая, преимущественно южного, а также Индокитая.

273. В основе сюжета лежит арабская легенда «Антар», перевод которой был напечатан в московском армянском журнале «Юсисапайл» («Северное сияние», 1859, № 1), Тадмор — некогда цветущий город, расположенный между Дамаском и Евфратом и основанный, по Библии, Соломоном как передовой оплот против нападения арамейских орд. Вайя — сильно расчлененный лист пальмы, пальмовая ветвь. Эл Саман — один из знатнейших персидских правителей, принадлежавших к династии Саманидов, правление которой (819–999) считается эпохой национального возрождения персов. Сидон — один из крупнейших финикийских городов на побережье Средиземного моря, возникший в конце 3-го тысячелетия до н. э.

275. Нахарар — владетельный князь, правитель. Спарапет — военачальник.

277. Аттила (ум. 453) — жестокий предводитель гуннов (434–453), прославившийся опустошительными войнами. Огузы — тюркоязычные племена. Дакия — древнеримское название страны, расположенной между Тиссой, Дунаем, Днестром и Карпатами. Танаис — греческий город, стоявший на месте нынешнего Азова, а также древнее название Дона. Галлия — древнеримское название двух стран: Северной Италии и страны, ограниченной Средиземным морем, Пиренеями, Атлантическим океаном, Ламаншем, Рейном и Альпами. Каталаунские поля — равнина в северо-восточной Франции, где в 451 г. произошла знаменитая «битва народов», в результате которой войска во главе с римским полководцем Аэцием разгромили полчища гуннов, предводительствуемые Аттилой. Венеды — древнее название жителей северного берега Адриатического моря, причисляемых к иллирическим племенам. Аквилея — в древности большой и знаменитый город в Северной Италии (основан римлянами в 183–181 гг. до н. э.). Паннония — одна из значительных южнодунайских областей в Древнеримской империи.

278. При первой публикации («Гракан терт» — «Литературная газета», 1937, 27 июля) с подзаголовком «Курдский мотив».

280. Замысел легенды о последнем эпизоде жизни философа Древней Греции (469–399 до н. э.) возник при посещении тюрьмы Сократа в Афинах. В записях Исаакяна этих лет сказано: «От тюрьмы Сократа спускаюсь под Акрополь и размышляю о прочитанном недавно эпизоде с музыкантом… Да, до смерти, даже перед самой смертью, нужно учить то, чего не знаешь, учить без конца… Знать все и умирать — не так страшно… Умирать со спокойной мыслью, довольный, достигший совершенства…» (Собр. соч. в шести томах (на арм. яз.), т. 2, с. 316).

281. В основе легенды лежит старинное сербское сказание (см.: М-me Céenina Clapier, La Serbie Légendaire, Paris, 1918, c. 122–125. — Собр. соч. в шести томах (на арм. яз.), т. 2, с. 317). Шербет — напиток из гранатов, лимонов и сахара. Янычары — особая часть турецкого войска. Гяур — неверный, немусульманин. Гусле — югославский народный смычковый инструмент.

284. В основе сюжета басня писателя-баснописца XII — начала XIII в. Вардана Айгекцы. См.: Н. Я. Марр, Сборник притч Вардана. Материалы для истории средневековой армянской литературы, СПб., 1894, ч. 2, с. 76; И. А. Орбели, Средневековая армянская басня, М,—Л., 1956, с. 105.

287. См.: Н. Я. Марр, Сборник притч Вардана, ч. 2, с. 130.

295. Лирический цикл, названный автором «поэмой». Пролог. Синам — фантастическая птица в восточных сказках. Манташ — ущелье и гора того же названия близ Алагяза. Переложил армянский текст на музыку композитор А. Манукян. Песнь первая. Тонир (тондыр) — большая, почти в человеческий рост, закопанная в землю круглая глиняная печь, на горячие стенки которой прилепляют (особым приспособлением) тонко раскатанный лист теста и через несколько минут отрывают (также особым приспособлением) подрумяненные лаваши. Песнь вторая. Пери озера. Армянский текст переложил на музыку композитор Алемшах (Париж). Песнь четвертая. Вардавар — праздник цветов (роз), языческий праздник, позднее замененный христианским праздником Преображения. Матах — жертвоприношение. Даул — ударный музыкальный инструмент, род барабана.

296. Исаакян работал над поэмой в Казарапате с 30 августа по 2 сентября 1909 г. и с 27 марта по 4 апреля 1910 г. Ее главы (суры) 1, 2 и 4 были опубликованы в журнале «Гехарвест» («Искусство»), 1909, № 3, а затем полностью отдельной книжкой в 1911 г. в Константинополе. Автор возвращался к переработке текста поэмы в 1916–1917, 1929 гг. и позднее вносил ряд частичных поправок, но идейная концепция ее не подверглась существенным изменениям. В том же номере журнала «Гехарвест» («Искусство») была напечатана поэма «Новое утро» Акопа Акопяна (1866–1937), основоположника армянской пролетарской поэзии. Тогда же, в 1909 г., произошел интересный диалог, зафиксированный в воспоминаниях Исаакяна, между двумя авторами, показывающий, как по-разному они воспринимали общественно-политическую атмосферу эпохи. «Мы с Акопяном встретились на улице, — вспоминал Исаакян. — Искренне и тепло поздравили друг друга с успехом и пошли в ресторан, чтобы отметить нашу победу… „Дорогой Аветик! — сказал он, поднимая бокал вина. — Наши поэмы — два породистых быка, которые столкнулись лбами… Выпьем за них“. — „Но наши быки идут не в паре, у них разные пути“, — сказал я. — „Это правда, ты хочешь укрыться в пустыне, а я иду на завод. Удивительно, — продолжал он, — мы оба недовольны действительностью, боремся с царизмом, с капитализмом, почему же наши пути расходятся?“ — „Может быть, разница темпераментов и среды?“ — спросил я. — „Мы часто с товарищами говорим о тебе, почему ты не идешь с нами в ногу, братец. Чего ты ищешь? Огород на берегу Аракса, Шушик и работу? Дадим тебе все это — и делу конец“. — „Дорогой мой, — возразил я, — огород ты мне еще можешь дать, а Шушик вряд ли“. Мы оба засмеялись» (Ав. Исаакян, Избр. соч. в двух томах, т. 2, М., 1956, с 181). Сохранилось свидетельство самого Исаакяна о возникновении замысла поэмы «Абул Ала Маари». «Протест, недовольство против господствующих порядков, — говорил он, — было у меня раньше. Искал форму выражения. Был сентябрь 1909 года. Вышел из тюрьмы под залог, но находился еще под следствием. Ехал из Александрополя в Ереван. Был вызван на допрос губернским жандармским управлением. Машинист был знакомый. Зашел было к нему, стоял у окна и смотрел вдаль, по направлению мчащегося поезда, и думал, размышлял: поезд так бы всегда летел, без остановки, уносил, умчал бы меня далеко от всех государств, правительств и законов, дальше от суда и расправы, далеко-далеко… „Иди, иди, — говорил я про себя, — уноси меня от тюрем и крепостей, от сковываний и гнета, уноси далеко“. И когда поезд вошел в пустыню Сардарапата, в полумраке на горизонте стал вырисовываться караван верблюдов. Картина „Абул Ала“ была готова». Рассказ этот совпадает и с записями поэта о событиях своей жизни 1903–1909 гг., когда он находился в тюрьме и мечтал о поезде, который умчит его в вольные края (см.: А. Инджикян, Первоначальный вариант поэмы «Абул Ала Маари». — Историко-филологический журнал АН Армянской ССР (на арм. яз.), 4(43), 1968, с. 111–113). Здесь же опубликована рукопись неизвестной в печати поэмы Исаакяна «Мой караван», являющейся едва ли вариантом поэмы «Абул Ала Маари», а скорее попыткой осуществления замысла другого произведения, которое лишь в отдельных моментах перекликается со знаменитой поэмой. Поэма Исаакяна «Абул Ала Маари» переведена на языки: итальянский (1913), немецкий (1914, 1919), русский (1916, 1956), английский (1925, 1958), эсперанто (1926), еврейский (1927), японский (1928), испанский (1929), грузинский (1931, 1963, 1968), арабский (1940), чешский (1946, 1966), французский (1952, 1955), венгерский (1964), болгарский (1967), сербский (1967). éme en sept chants. Traduit de l’armenien par Jean Minassian, Paris, 1952) был отмечен Французской академией (см.: Guide de prix littéraires, Paris, 1955, p. 30). Русский перевод «Абу Ала Маари» принадлежит к числу выдающихся памятников поэтического перевода. Перевод В. Я. Брюсова вызвал в печати восторженные отклики. По выходе в свет сборника «Поэзия Армении…» писатель и критик Валерий Язвицкий писал о русском переводе поэмы Исаакяна: «Вырывать цитаты из великолепного перевода В. Я. Брюсова мне не хочется, чтобы не рвать красивой художественной ткани. Перевод нужно прочесть от строки до строки» («Армянский вестник», 1917, № 2, с. 7). Русский перевод поэмы Исаакяна вызвал полемику между известным ученым-арабистом академиком И. Ю. Крачковским и В. Я. Брюсовым. Исследователя арабской литературы, автора труда об Абу-ль-Аля-аль-Маарри (973 — 1075), заинтересовала поэма Исаакяна с точки зрения отражения в ней жизни и личности арабского поэта-философа. И. Ю. Крачковский, обнаружив в поэме Исаакяна отклонения от реальных фактов, писал В. Я. Брюсову: «Ведь Абу-ль-Аля жил в Маарре, а не в Багдаде, куда приезжал учиться, а не ко „двору вельмож“! Ведь он был слеп с трехлетнего возраста!» («Известия Отделения литературы и языка АН СССР», М., 1958, т. 17, вып. 6, с. 549). Брюсов защищал право поэта не следовать педантично за биографическими деталями и, желая в глазах ученого смягчить «виновность» Исаакяна, указывал на то, что автор поэмы якобы «неосторожно назвал своего героя именем исторического лица, о котором, по-видимому, сам имел смутное представление» (там же, с. 550). Трудно предположить, что Исаакян мог избрать героем поэмы историческое лицо, о котором он «имел смутное представление». Ему несомненно были достаточно хорошо известны обстоятельства жизни и творчества средневекового арабского поэта. Об этом свидетельствует и перевод Исаакяна восьмистишия Абу-ль-Аля-аль-Маарри «Я вижу людей, увлеченных войнами…». При переводе Исаакян, по-видимому, воспользовался русским переложением этого стихотворения в брошюре: «Абуль Аля Маарийский. Пособие к лекциям проф. А. Е. Крымского. Составил Д. В. Соловцов», М., 1903. В переводе Исаакяна лишь отдельные мысли и фразы совпадают с русским переложением стихотворения. Но в этой брошюре есть две строки из Абу-ль-Аля, которые перешли в текст поэмы Исаакяна: «Родитель несет вину за то, что в жизнь вступают дети… Он никогда не был женат, он даже приказал на своем памятнике сделать такую надпись: