Наследник огня и пепла. Том IV (СИ) - Владислав Добрый
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Садитесь рядом, Фредерик, — устало сказал я. — Вы очень кстати. Давайте послушаем песни, выпьем пива. И поговорим о том, где можно нанять еще людей. С оружием.
— Простите мне мою дерзость, сеньор Магн, но я откажусь, — резковато ответил Фредерик и смерил меня опасно спокойным взглядом. — Я пришел вам задать пару вопросов.
Я внутренне напрягся. Но постарался не показывать вида. Я был без доспехов, и вдруг остро почувствовал себя незащищенным.
— Задавайте, — разрешил я, после паузы. То, что Фредерик дождался разрешения говорить, в свою очередь говорило о том, что он признает мою власть. Так что, какие бы не были у него претензии, он склонен решить дело разговором.
— Помните ли вы тот день, когда вы меня нанимали? — спросил капо наемников. Дождавшись от меня ни к чему не обязывающего кивка, он продолжил. — Вы обещали мне помощь в выполнении моего… обета. Речь о сердце.
Я прикрыл глаза. Мне потребовалось время, чтобы понять о чем он, но я вспомнил. Да. Капо наемников вернул меня к жизни с помощью Эглантайн, пообещав ей взамен принести сердце высшей нежити. И с того времени прошел… Ну да, уже лето. Скоро будет почти год.
— И вот, недавно я узнал, что под Университетом прячется… Некая тварь. Полагаю, вы об этом в курсе. И я пришел к вам задать два вопроса. Первое — готовы ли вы исполнить своё слово? И второй — когда?
Глава 18
Университет всегда рассадник вольнодумства
Мир вокруг меня жил своей жизнью. Давний торговый партнер и соперник, расположенный далеко востоке город Отвин методично расширял свои владения — расположенный на заболоченных островах, он остро нуждался в продовольствии. Впрочем, то же самое можно было сказать и о соседях в остальных частях света — рано или поздно находился тот, кто в этот момент расширял свои владения.
В самой долине Караэна шли две мелкие феодальные войны и одна крупная вражда между городками.
В Таэне умер Регент и они избрали нового — старика девяносто шести лет. Новый Регент, похоже, не всегда понимал что происходит вокруг и тем был идеален для Великих Семей Таэна, устроивших грызню за власть. В Караэне обе палаты яростно делили власть. К счастью, почти без кровопролития. В городе методично составляли комиссии. Судебная комиссия, комиссия по присмотру за дорогами, комиссия инспектирующая стены, комиссия для надзора за состоянием мостов.
Нужная, но утомительная работа. Разумеется я не стал в этом никак участвовать.
А вот когда создали комиссию по присмотру за налогами, я попытался ввести туда своего человека. Богатого купца, жившего в доме на Площади Фонтана. Давнего партнера отца. Мне это удалось.
Потом город начал большой проект. Болото, что подходило так близко к Караэну со стороны военных ворот — его можно было осушить. Следовало расчистить несколько каналов на протяжении всего около километра и десятки квадратных километров заболоченной местности станут доступны для земледелия. В условиях крайнего дефицита земли, этот проект был горячо поддержан гражданами. Бруно Джакобиан сделал расчеты. По его расчетам выходило, что требовалось две сотни человек и полгода времени.
Город платил землекопам полченти в день, но выдавал лопаты и кормил. Желающих набрали легко. При том, что проект осушения болота город запустил во время посевных работ, когда на земле были на счету каждая пара рук. Это многое говорило о экономической ситуации в долине Караэна. Очень похоже, работы хватало далеко не всем, и некоторые голодали.
Через полгода изнурительных работ, эта трудовая армия смогла очистить около двухсот метров в двух каналов. Похоже, Бруно что-то напутал в расчетах. Однако, болото и в самом деле слегка отступило. Так что Караэн удвоил количество рабочих и утроил финансирование. Все это уже не столь горячо поддержало население, которое теперь понимало, что налоги можно было потратить куда лучше.
Я только радовался — ведь я оказался не замешан в этом провале.
Пока все большие проекты Караэна можно было назвать провальными — взять хоть тот же арсенал. Впрочем, как и почти все мои проекты.
Единственное, что выстрелило — гильдия охотников на чудовищ. Поскольку в Караэне было запрещено основание новых гильдий, формально это было «Братство по защите людей от чудовищ, вампиров и нелюдей». Тут любили длинные названия. И вот это братство, расположенное по соседству с городским поместьем Итвис, оказалось не только самым стремительно развивающимся начинанием, но и самым прибыльным. К концу года оно должно было принести мне от семи, до двадцати трех тысяч дукатов.
«Ничего себе разброс» — подумал я, когда Вокула принес мне книги по «Братству охотников». Увы, бухгалтерия была все еще ужасно запутана. Звонкой монетой платило не так много клиентов. Тем более, когда речь шла о крупных партиях. Братство вынуждено принимало оплаты и в рулонах крашенной шерсти уже лежавшей на складах Караэна, шелком, который только еще предстояло привезти из Отвина, и даже в счет будущего урожая пшеницы. Да и сам Университет часто платил охотникам зельями. Я со всего этого получал десять процентов. Обороты Братства охотников были огромны, и абсолютно непрозрачны. Кто, кому, и сколько должен — решительно не понятно. Оставалось удивляться, что Дедушка Мо умудрялся вовремя расплачиваться с охотничьими партиями, которых становилось все больше.
Посмотрев на толстые тетради, я опять разозлился. Велел свести «дебет с кредитом». Потратил немало времени, чтобы объяснить, что я имею ввиду.
Честно говоря, дела у меня шли не очень. После выплаты оговоренных сумм Инсубрам и горцам, в конце этого года моя казна оставалась пустой. Я чувствовал себя нищим. Разумеется, быть нищим по версии Итвис, это иметь пару тысяч дукатов серебром. И периодические пополнения из различных источников. Однако, сундуки Итвис показали дно и с этим надо было что-то решать.
В моем мире мне как-то попадалось короткое видео, в котором говорилось, что случайности имеют свойство группироваться. Там это шло применительно к ставкам в рулетке. Думаю, и неприятностям это тоже вполне применимо. Поэтому я почти не удивился, когда на следующий день после разговора с Фредериком я отправился в Университет, чтобы договориться об убийстве
