Ашхабадский вор - Александр Бушков

Боковым зрением Карташ увидел микроавтобус с тонированными стеклами, перекрывший выход из проулка.

Сработано классически: рассечь группу надвое, брать по отдельности.

Их с Гриневским уже ухватили под локотки, действуя пока что деликатно, подталкивают к распахнутым дверцам. Стоит рыпнуться – мгновенно согнут и впихнут головой вперед в салон. Не желая раньше времени провоцировать их боевые рефлексы, Алексей как можно спокойнее спросил:

– А в чем, собственно, дело? Вы кто?

Естественно, Карташ получил ответ, на который и нарывался:

– Вам все объяснят.

И толчок в спину. Алексей обострившимся чутьем понял, что в запасе у них с Гриневским от силы секунда. Потом деликатничать с ними перестанут и возьмут в плотную обработку.

Ага! Микроавтобус с темными стеклами отъехал от проулка. Что стало с «переводчиками» – неизвестно, но вход в проулок вновь свободен. И эт-то хорошо, граждане! До того просто некуда было бежать – на улице догнали бы в два счета.

Надо пытаться, потом случай может и не представиться.

Карташ крутанулся, подшиб ближайшего хлопца под голень, нырком ушел от захвата. Перед глазами трепыхнулась пола темного пиджака – недолго думая, Алексей совершенно по-дзюдоистски уцепил ее и рванул на себя.

– Толька, уходим! – закричал Карташ для Таксиста, перемахнув через лежачего. – Дворами!

Карташ успел заметить, как Гриневский сбрасывает с себя повиснувших на плечах, как прямым в челюсть сваливает с ног того хлопца, чья рука нырнула было за пазуху.

Алексей пробежал до проулка метров десять. Ноги вдруг потеряли опору, асфальт понесся в лицо. Сзади навалились, пыхтя, прижали к асфальту, принялись заламывать руки. Карташ не сопротивлялся, понимая, что проиграл, а станешь брыкаться – забьют. Хватит, пожалуй, полученного удара по почкам и ушибленной коленки. Он дал застегнуть на себе наручники, дал себя поднять, дал забросить себя в «форд».

Но отыскалась среди всех неудач и маленькая радость – Грини нигде не видно, как не видно и кучи-малы на асфальте. Значит, Таксист добежал-таки до проулка, заскочил в него. И это, знаете ли, вселяет некий оптимизьм...

Как только Карташ оказался на заднем сиденье, стиснутый с двух сторон запыхавшимися хлопцами, «форд» отъехал, не дожидаясь поимки беглеца. Видимо, «форд» – не последняя машина у брошенной на их задержание группы.

.........

Обыскали, сложив находки в какой-то пакетик.

Всю дорогу Карташу не давали поднять голову, продержали его в полусогнутом состоянии. Впрочем, подними он голову или кинь украдкой взгляд из-под вражеской руки в окно – ему бы это мало что дало, все равно он город не изучил настолько, чтобы ориентироваться по скупым фрагментам.

Ехали, в общем-то, недолго и за пределы центра никак выбраться не могли. Машина притормозила, тут же загудел электромотор и послышалось дребезжание железа – ясно, что это отъезжала створка автоматических ворот. «Форд» продолжил движение. Немного попетляв, пару раз притормозив, машина куда-то в очередной раз свернула и остановилась окончательно.

Карташа вытолкнули наружу. Быстро оглядевшись, он обнаружил над головой темный арочный свод, впереди – решетчатые ворота с караульной будкой, а сзади, в просвете арки – двор и на нем автомобили.

– Вперед! – перед Карташом распахнули железную дверь, за которой ждал короткий мрачный коридор, оканчивающийся такой же дверью.

Потом пошли: коридоры, решетки, бренчащие ключами охранники в зеленой форме, лестница, ведущая вниз, то есть в подвальные помещения, куда ж еще, раз они вошли в здание на уровне первого этажа. В конце концов путешествие закончилось тем, к чему все и шло, – камерой.

За спиной Карташа лязгнул засов, оставляя его в одиночестве среди полумрака и кислой вони. В свете тусклой потолочной лампочки можно было различить сырые бетонные стены, кое-где украшенные незатейливой скальной живописью арестантов, склизкие циновки на полу, невысокую парашу в углу и полное отсутствие каких-либо окон.

Наручники не сняли, однако сие обстоятельство нисколько Карташа не расстроило. Скорее наоборот. Значит, затягивать с первым допросом не должны. Поэтому Алексей не спешил обживать хоромы, и вообще его не очень-то тянуло разгуливать по бетонному пеналу. Почему-то он не сомневался: сделай шаг, и обязательно вляпаешься во что-нибудь чмокающее, липкое, пахучее.

Он остался возле двери. Попробовал собраться с мыслями. С тем, куда его привезли, кажется, ясно. Голову можно прозакладывать, его повязали парни из КНБ и доставили на свою ашхабадскую Лубянку. Короче, в самое логово. И что из этого следует? Вот с этим полная непонятка. Вариантов – море разливанное. От простого «показались подозрительными» до того, что на них кто-то специально навел этих борцов за национальную безопасность. А главное, часики тикают, время неуклонно стремится к часу Икс и что с этим делать...

Опять загремели засовы.

– На выход!

Карташа поджидала в коридоре парочка тех же самых типов, что сопровождали его до камеры. Подготовили помещение для допроса и пригласили спеца по задушевным разговорам? Похоже, так и есть.

Алексея провели в конец коридора, завели в очень маленькую, но зато сухую и светлую комнату, усадили на табурет, прибитый к полу, после чего метровой длины цепью прикрепили наручники к специальному металлическому гнезду в полу. Подергав для верности цепь, конвоиры ушли. Карташ остался наедине с человеком, сидевшим напротив него за совершенно пустым столом.

Этого человека, что молча и внимательно разглядывал сейчас Карташа, можно было бы назвать воплощением невзрачности и неприметности. Средних лет, средней упитанности, залысина, азиат (хотя туркмен или еще кто, Карташ определить не мог, это местный народ с ходу просекает: вот идет узбек, вот киргиз, а вот и наш). Короче говоря, ни дать ни взять – бухгалтер из затрапезной конторы, законченный неудачник. Серый костюм и тусклый галстук лишь усиливали впечатление. Он разглядывал Карташа, Карташ – его. Игра в гляделки продолжалась еще какое-то время.

– Почему вы не кричите про произвол, не возмущаетесь, не требуете адвоката... или консула? Почему не грозите мне? – наконец нарушил молчание субъект в сером костюме. Говорил он по-русски без акцента.

Карташ пожал плечами.

– А чем вам пригрозишь?

– Это верно, нечем. А вот я могу, – он сказал это будничным тоном, каким игрок в шахматы заявляет: «А вот сейчас я своей лошадкой вашу пешечку скушаю». – Но мне бы не хотелось... так сказать, прибегать к чрезвычайным мерам. Знаете, лишняя возня, пустая трата сил – и ваших, и наших. Я, конечно, могу взять вас под локоток, провести по коридорчику, разрешу вам поглядеть в «глазки», полюбоваться на условия содержания. А то вдруг вы подумали, что вас сперва завели в какую-нибудь специальную камеру для запугивания. Нет, обычная камера, обычные условия. Мы считаем, что нечего баловать преступников излишним комфортом. Потом мы спустимся на третий подвальный этаж, пройдем в четвертый блок. Там у нас работают мастера по отделению правды от лжи. Которые очень не любят ложь, просто не выносят, когда люди им врут. Боюсь, расстроит меня эта прогулка, не люблю, знаете, жестоких зрелищ...

– Простите, что перебиваю, – сказал Карташ. – Но то, что я не требую адвокатов и не зову консула, не снимает с повестки дня простой вопрос: «А что я здесь, собственно, делаю?»

– А я-то все думаю, когда вы спросите! – словно бы обрадовался собеседник Карташа. – Я бы мог вам ответить очень просто – вы в гостях. Но вы же непременно с возмущением отвергнете этот посыл: «В гости по-другому зовут». Верно, верно. Но позови я по-другому, вы бы непременно отказали, сославшись на дела.

– И все-таки... нельзя ли поконкретнее?

– Отчего же нельзя, можно. А вы никак спешите?

– Честно говоря, я почему-то предпочитаю гулять по вашему прекрасному городу, а не торчать в...

– ...застенках охранки, в обществе сатрапа, – охотно подсказал собеседник. – Ладно, не буду отнимать ваше драгоценное время. Да! Вам же надо будет ко мне как-то обращаться в процессе нашего увлекательного разговора. М-м… Ну, зовите меня просто: «товарищ полковник». Что ж, теперь перейдем к столь любезной вашему сердцу конкретике. Для начала уладим некие формальности, снимем маленькие неясности.

– Как бы покурить? – Карташ попытался поднять ру-ки – цепь, соединяющая наручники с полом, натянулась.

– А никак. Мы не нарушаем законов, а боремся за их соблюдение. В камере покурите. Она ведь вам станет домом родным, так что указ о некурении за пределами домов нарушен не будет. Но давайте не отвлекаться. Итак, пунктик первый – ваш паспорт. Российский. Даже заграничного паспорта при вас нет. Есть военный билет. Российский. И все. Больше документов при вас нет. Выходит, вы находитесь на территории нашей страны нелегально. Уже это нас обязываетпоработать с вами самым вдумчивым образом. Кто вы такой, что делаете на территории независимого Туркменистана, как сюда попали? Видите, сколько вопросов сразу. Единственно приемлемый для вас итог этих разбирательств – выдворение из страны. Так ведь его еще заслужить надо... Но оставим пока пунктик первый и перейдем к пунктику второму. Не догадываетесь, что это такое? Ваши подозрительные знакомства. Вам их перечислить? Охотно и радостно. Здесь и авторитеты уголовного мира, и простые уголовники, и некий подручный феодальчика, скончавшегося, кстати, при весьма загадочных обстоятельствах, и некие другие, не менее любопытные фигуры, которые так и просятся в тщательную разработку. Удивлены? Вижу, да.