Три дня любви - Наталия Никульшина

Алиев, которые никогда в жизни не примут наш выбор, что бы там папа ни говорил. Ну не сможем мы общаться всей большой семьёй, собираясь на праздниках! Мы не сможем быть вместе, потому что это значит — отказаться от наших семей. Заходя дальше, даже если отбросить всё и на секунду представить, что мы вместе и что у нас появились дети. У них же не будет бабушек и дедушек, никого, кроме нас.

Да и вообще… это сразу было ясно, ещё тогда, когда Рома впервые решился со мной пообщаться. Только он подплыл, как кто-то сверху сразу подослал к нам Костю, и всё завертелось. Когда мы с Ромой вместе, вокруг происходит кошмар. Я же от Ольги знаю, как живёт сейчас Костя. Да никак. Али — злопамятный и мстительный, он раздавил эту семью только за то, что они посмели вообще с ним связаться. Он не сделал этого сразу, чтобы не привлекать внимания, а потом, когда всё утихло…. Бизнес семьи Трофимовых пошёл крахом, им пришлось всё продать и уехать в другую область, чтобы больше не попадаться на глаза Али.

Так же, как и моим родителям. Я никогда не верила, что мой отец просто так бросил тут всё — его вынудили шантажом. И всё из-за нас с Ромой. Мы всего раз говорили об этом с мамой, и она сказала, что тогда, девять лет назад, когда наши отцы встретились, чтобы поговорить, Али потребовал у моего отца скорейшего отъезда подальше отсюда, иначе он бы сдал всё, что знал, по тому самому делу Попова. Объяснил он это тогда тем, что мой отец сам его вынудил, что он не хотел его больше трогать, но тот никак не мог угомониться, поэтому получил такие условия. И папе ничего не оставалось! И он до сих пор ни разу даже в гости сюда не приехал, хотя у него тут было много друзей и родни.

И теперь вот Кристина и Артём. И если насчёт второго я не знаю точно, и вряд ли, конечно, я прямо разбила бы ему сердце, бросив его из-за Ромы, то вот Кристина точно пострадает. И кому, как не мне, знать, как это может быть больно — расставаться с человеком, которого любишь. А если и у неё никогда не выйдет его забыть?! Смогу ли я жить с этим? Нет, не смогу. Да я даже не имею права так с ней поступить! Одно дело — лезть в отношения любимого, не зная его девушку (и то, это тоже так себе поступок), и совсем другое — дружить с этой самой девушкой! Она хотела мне помочь, и она сделала это, иначе я ведь даже не знаю, чем мог бы закончиться тогда мой вечер, если бы она не подошла. Она приютила меня, считает меня своей подругой, и чем я отплатила? Я обнимаю её будущего мужа, а до этого хотела ему отдаться прямо у неё перед носом. И я чувствую себя сейчас последней сволочью, когда думаю о Кристине, но всё равно продолжаю его обнимать. Я просто не могу отпустить его по собственной воле, никак не могу!

Когда в мою дверь постучали (звонок ведь больше не хотел издавать никаких звуков после насилия, что испытал недавно), часы показывали почти шесть утра, даже светлее стало за окном. А я всё так и сидела, прижимаясь к спящему человеку, который меня ненавидит. Но вот всё снова и закончилось, нужно возвращаться в реальность, в которой Рома — чужой для меня мужчина.

— Я люблю тебя, помни об этом, — с дикой болью в сердце, отрываясь от него, прошептала я, поднимаясь, чтобы открыть дверь его отцу.

ГЛАВА 27

ГЛАВА 27

Когда я открыла дверь, мы с Али с минуту просто молча друг друга рассматривали. Что ж, время не щадит никого, вот и этот мужчина заметно постарел, а в мою голову сразу пришла грустная мысль, что, наверное, и с моим отцом произошло то же самое. Но Андрею Алиеву возраст был к лицу, с сединой на висках он выглядел даже солиднее.

— Выросла, а слёзы на глазах всё те же, — хмыкнул он, первым подавая голос. — Где мой сын?

Я отошла от двери, позволяя ему войти. Искать своего сына Андрею долго не пришлось, он же спал прямо за моей спиной. Али присел рядом с Ромой, похлопал его по щеке:

— Сынок? Эй, спящая красавица! Тыква у подъезда, поехали.

— Он не реагирует, — тихо проговорила я, борясь с желанием умолять этого мужчину не забирать у меня Рому.

Ну зачем я позвонила?! Пусть бы оставался, и будь, что будет! Но всё было уже сделано.

— Вижу я, что не реагирует. Как он вообще сюда дошёл такой?!

— Не знаю, — пожала я плечами.

— Ну, одевайся, — усмехнулся Али. — Там пока не май месяц.

— Зачем?

— Считаешь, я сам его до машины дотяну? Я уже не в том возрасте, да и он уже не маленький мальчик, которого я мог на руки взять.

— Из меня так себе помощник, — постаралась возразить я, боясь снова прикасаться к Роме.

Помню я, как больно потом от него отрываться.

— Всё же лучше, чем я один, — стоял он на своём. — Нет — я уеду без него, сами потом и разбирайтесь, — он уставился на меня, ожидая ответа, а я, признаться, задумалась на секунду над таким соблазнительным предложением. Али с укоризной покачал головой: — Ты серьёзно думаешь, что я оставил бы сына у тебя?

— Нет, — сглотнула я, понимая, что он меня просто проверял.

— Забыла, что я говорил тебе? Тогда, когда он в армию уходил, а ты просила с ним поговорить, — его бровь вопросительно изогнулась, я же молчала, пытаясь не окунаться в воспоминания о том ужасном вечере, когда у нас с Ромой было всё кончено, так не успев толком и начаться. — Так вот, могу напомнить: было условие, и ты его не выполнила. Моему сыну стало хуже, и я уйму времени потом потратил, чтобы вытащить его из этого состояния. А сейчас опять?! Нет уж, прости. Предавший однажды — предаст снова. Это я о тебе, Каролина.

— Но я…

— Ты предала моего сына, когда он пришёл за тобой. Предала меня, когда я согласился на ваши отношения, я готов был