Три желания для рыбки (СИ) - Лаванда Май

которыми обмениваюсь приветствиями, а затем иду и сажусь на свободную скамью у окна всего в паре метров от заветной двери. Обогревательная батарея с обычной для зимы интенсивностью поджаривает мне спину, но убегать от её настойчивого жара я не хочу. Он даже помогает мне сейчас выносить минуты одиночества перед началом первой пары, когда толпы студентов ещё не заполнили весь коридор и не навели шуму. Спустя долгие утомительные пять минут пишу Людмиле сообщение:

— «Ты где? Я уже сижу тут одна, скучаю».

— «Скоро, Лина, скоро! Скоро буду, не скучай!» — приходит спустя минуту.

Хочется, чтобы именно она первой пришла. Не Антон с его огромным рюкзаком, где он, согласно нашей шутливой легенде, прячет все свои странные и неудачные шутки, а также призы, выигранные в спорах у проигравших. И уж тем более не Михаил. С Князевым теперь совсем беда. Вообще не знаю как себя вести после нашей последней встречи. Я остыла и хотела бы всё исправить, а он? Как он посмотрит на меня сегодня? С какой интонацией поздоровается, и заговорит ли со мной вообще? Михаил всегда отличался своей воспитанностью, но я понятия не имею, как он ведёт себя после подобных ссор — всё-таки впервые так случилось. Вся извелась вчера на этой почве, бросаясь истерическими мыслями то в сторону экономической социологии с её зачётом, то в строну Михаила.

Ещё и телефонный разговор с Глебом вымотал до невозможности, добавляя причин нервничать. Почему нельзя просто оставить меня в покое и вычеркнуть из своей жизни? Это его до боли острое «тварь» ещё долго будет выжжено у меня в голове. Кто же знал, что закончится вся эта безумно романтическая история таким простым прозаичным словом.

В общем, слишком много проблем на один понедельник. Мне срочно нужно дружеское плечо Ажиновой, отблески потолочных ламп в стёклах её очков и бесконечные рассказы об Андрее, почти завершённой картине и тупоголовых заказчиках. Вот всё это, а не та суматоха, что творится внутри меня. Поглядываю в сторону поворота с лестницей, ожидая фигуру подруги, но там всё не она, а кто-нибудь другой. Какой-то незнакомый парень с кудрявой лохматой копной на голове, какие-то девушки из другого факультета, Маша вот рукой машет и направляется к своей компашке. А затем появляется Михаил. Я сразу будто в камень превращаюсь и не знаю куда прятать глаза. Он идёт ко мне бодро и уверенно, без намёка на желание держаться от меня подальше. О, нет. Что сейчас будет? Что сказать? А что скажет он?

Тем временем Князев оказывается рядом со скамьёй, на которой я сижу. Высокий, красивый, розовощёкий с улицы. Одет почти во всё чёрное, на шее всем привычная стильная цепь, а дополняет образ едва уловимый запах по-мужски притягательных духов, которые особенно хорошо чувствуются, когда целуешься с ним…

— Приветики, рыбка, — улыбается. У меня глаза, наверное, на лоб полезли.

— Привет, — говорю, удивлённая до невозможности. Даже голос, слышу, прозвучал почти испуганно.

— Мы первые сегодня?

— Угу, — киваю.

— Готова к зачёту? — подмигивает.

— Мих, а мы разве не перестали дружить?

Вся эта весёлая беспечность с его стороны настолько выбивает меня из колеи, что хочется напомнить Князеву о том, что вообще-то была суббота и был наш разговор, если обмен обидами на повышенных тонах вообще можно таковым называть. Потому что я ожидала чего угодно: от полного игнора до сдержанного «привет», но точно не «приветики, рыбка!».

— Дай-ка подумать… — Михаил с задумчивым видом закатывает глаза вверх, как бы выуживая из своей головы позабытые моменты. — Перестали, если мне не изменяет память.

— Тогда почему ты ведёшь себя так, словно ничего не произошло? — у него даже глаза светятся хорошим настроением, говоря мне о том, что парень совсем и не думает играть в какую-то странную игру. Он просто искренне так себя чувствует.

— А что-то произошло? — или он всё же дурачка включил сейчас или я чего-то не понимаю…

— Не понимаю. Мы снова дружим? Мир, дружба, жвачка?

— Нет.

— Совсем ничего не понимаю, — усмехаюсь. — Ты не предлагаешь мне снова дружить? Мы теперь на уровне «просто одногруппники»?

— А ты дружить со мной хочешь? — Михаил иронично приподнимает бровь. — Мы уже были на грани того, чтобы стянуть одежду друг с друга. Дружба? Не смеши.

— Ох, — бегло оглядываюсь вокруг, чтобы убедиться, что рядом никого нет. — Тогда что ты хочешь мне этим сказать?

— Ты свободна, я тоже, — он садится на скамью рядом со мной, и теперь его особенный тембр голоса ещё ближе к моим ушам. — И целоваться нам друг с другом нравится. Так почему бы просто не продолжить в том же духе?

Хочется хихикать, прыгать от переполняемых эмоций, кричать и делать что-нибудь ещё странное. Михаил Князев мне сейчас встречаться предлагает? С ума сойти! А как же…

— А как же та девушка?

— Какая девушка? — он удивляется, слегка нахмурив брови.

— Ну, которая нравится тебе.

— Она сидит рядом со мной, — он говорит это таким тоном, словно маленькому ребёнку объясняет обычные природные явления, о которых рассказывал уже сотни раз.

— Ребята! — врывается голос Людмилы, приход которой я даже не заметила. — У меня почти руки трясутся, а у вас? Аркадий Евгеньевич тут не мелькал ещё?

На ней ярко красный свитер, удивительно красиво контрастирующий с чёрной оправой очков и тёмными волосами. Щёки, как у Князева недавно, тоже розовые, глаза горят, а рот растягивается в широкой улыбке.

— Не мелькал, — отвечает ей Михаил. — Не трясись так из-за простого зачёта. На экзаменах трястись надо.

— Ты же опытная уже, — говорю подруге. — И сессия у тебя, в отличие от нас, не первая.

— Вот именно! — Ажинова садится рядом со мной, толкая в сторону, и я оказываюсь сидящей посередине между этими двумя. — И провальная, между прочим! А теперь на платном учусь! Мне никак нельзя прошляпить сессию, а иначе не смогу на бесплатное перевестись, если место освободится!

Раздаётся хорошо знакомый наш скрип Хомяковых ботинок, заставивший нас троих повернуть голову в сторону идущего к нам Антона.

— Ребятушки! — здоровается он. — Торжественно поздравляю с началом сессии!

Неизменно большой рюкзак за спиной, взъерошенные после шапки волосы, клетчатая рубашка и задор в глазах.

— Поздравлять с окончанием надо, а не с началом, — морщусь.

— А я классную идею придумал, — говорит Антон, усаживаясь рядом с Людмилой, прижимая её плотней ко мне, а меня к Князеву. — Надо будет отметить, когда всё закончится!

— Какой же ты любитель всё-таки, — усмехается Михаил.

— Так я же не просто так! У меня день рождения между прочим скоро! — тычет пальцем в воздух.

— Когда? — спрашиваем хором.