Мы - сталкеры. Загадки Зоны (сборник) - Александр Шакилов

Нам удалось отстрелить «динозавру» лапу.

Поливая всё вокруг фонтаном чёрной маслянистой дряни, бьющей из раны, тварь потеряла равновесие и с грохотом – лязгом, стоном, жужжанием шестерёнок – рухнула на стекло, подняв тучу мелкого крошева.

– Можно! Можно их бить!!! – услышал я свой радостный вопль, прорвавшийся сквозь какофонию агонизирующей бионоидной плоти.

Крысозавры, все как один зарысившие к поверженному врагу, чтобы лично ускорить его летальный исход, тоже ликовали. И только Патрик не спешил радоваться. Обернувшись к нему, чтобы поделиться бурей эмоций, бушевавшей во мне, я наткнулся на взгляд сына – и будто с разбегу нырнул в прорубь. Радостный вопль скомкался в горле, забил гортань, заставив меня закашляться. А Патрик уже смотрел мимо меня, туда, где прилёг в ожидании смерти гигант-бионоид.

Мороз пошёл у меня по коже – впору подумать, что скаф прорвался, и зима исходника добралась до моего тела.

Крысозавры – кавалерия! – должны были уже расправиться с врагом, но…

В воздухе над упавшей тушей сгустился туман. Чёрная дрянь, что была у бионоида вместо крови, то ли обладала высокой температурой, то ли легко вступала в химическую реакцию со стеклом. При реакции этой выделялось тепло, которое… Ну да не суть. Быть может, просто сработала термодымовая аппаратура, какая устанавливается на бронетехнике специально, чтобы замаскировать её. Короче говоря, из-за тумана сложно было разобрать, что творится возле павшего бионоида.

Я сделал шаг по направлению к побоищу, второй…

И побежал, сначала медленно, потом быстрее.

Метров через двадцать что-то ударило мне в спину, я рухнул и тут же откатился в сторону от Патрика, который сбил меня с ног.

– Куда?! – заорал он на меня, выпучив под забралом голубые глаза. – Жить надоело?!

Я уже понял, что поторопился праздновать победу. Во-первых, второй бионоид был всё ещё на ногах и не собирался смотреть, как его товарища разбирают на органы-запчасти, а во-вторых, охромевший товарищ стал вовсе не настолько безобиден, как показалось поначалу, когда он занял горизонтальное положение.

Из тумана выпал крысозавр.

Выпал – буквально. И по кривой, дёргаясь из стороны в сторону, то и дело заваливаясь на бок, пополз по стеклу, оставляя за собой чёрные пузырящиеся лохмотья скафа, кожи и мяса, которые отслаивались от его костей. Я вздрогнул. От безглазой морды почти что ничего не осталось, хвост отвалился. Крысозавр замер, превратившись в кучку полуразложившегося фарша.

Не моргая, я смотрел на туман – всё ждал, что оттуда выберется хоть кто-то.

Ни единого больше союзника.

Зато со скрежетом, визгом и хрипом над клубами пара поднялся громадина-бионоид. От его хвоста-раструба отделились десятка два ракет и, промчавшись над нами, врезались прямо в Голована, Рыбачку и японку.

Вспышки.

Грохот взрывов.

Стеклянная взвесь в воздухе вперемешку с пламенем и дымом.

Вот и нет больше моего друга Гордея.

И Голована больше нет.

И милой девушки с большими…

Бионоиды медленно, зная, что двум сапиенсам некуда деваться, двинули к нам. Тот, что справа, пропустил товарища вперёд. Шаг, от которого тряхнуло всю равнину. Ещё щаг. Туман остался позади, и теперь я мог увидеть, что отделённая нашим залпом нога почти что приросла обратно к телу, по которому в месте стыка сновали мелкие твари вроде блох, но в разы больше. Там же сверкали, осыпаясь, искры сварки. Твою мечту! Да эти «динозавры» ремонтников при себе держат, чтобы латали их тут же, на поле боя, без отрыва от производства, то есть от битвы.

То есть от расправы.

Шансов победить у нас и раньше-то не было, а теперь…

Теперь не осталось и надежды на победу.

Подняв перед собой двуствольное оружие крысозавров, я открыл огонь капсулами по копошащимся на ране ремонтникам. Одного сшиб, второго, третьего… Патрик стоял рядом со мной, руки опущены. Надо было сказать ему что-то ободряющее или велеть бежать отсюда, уходить, пока не поздно. Но я не мог. Когда знаешь, что вот-вот умрёшь, лгать как-то совсем неприлично. Мерзко даже. Потому я лишь молча всаживал заряд за зарядом в «блох» со сварочными аппаратами в лапах. Одни безропотно сгорали, оставаясь на теле бионоида обугленными прыщами, другие, лишь слегка заддетые выстрелами, падали с брони под лапу, только ими отремонтированную. Но тех, кто продолжал трудиться, примётывая обратно и латая отсечённую квазиплоть, не становилось меньше. Взамен потерянным тут же прибывали новые – они будто отпочковывались от могучего тела своего носителя.

«Динозавры» приближались.

Жить нам оставалось считанные секунды.

На нас сверху равнодушно взирал шпиль Цитадели.

Сом! Рядом сом!.. Милена вертела головой высматривая опасность.

Подплыла Хельга, показала кисть, сложенную чашкой, ладонь кверху. Из-за всплеска адреналина Милена не сразу сообразила, что та говорит «Я устала!» А через миг у подруги из носу хлынула кровь, наполняя собой маску изнутри. Всего лишь лопнули мелкие сосуды. Это не опасно. Но из игры невеста палача выбыла.

Милена обернулась к Зауру и показала ему кисть со сложенными вместе пальцами, поднятую вертикально вверх, потребовав тем самым подплыть к ней и Хельге.

И увидела, что тот готов выстрелить из ружья в огромного сома, затаившегося среди травы. И метил палач сому в голову.

Что может произойти, если рыбина, у которой из головы торчит гарпун, атакует ранившего её ныряльщика? Ничего хорошего.

То ли Заур не увидел поднятый кверху указательный палец, то ли не вспомнил, что этот жест означает «Нет! Не надо!», но он выстрелил. Гарпун угодил сому в голову – рядом со странным наростом, который запросто мог бы бионоидной штуковиной путников, подчинившей себе речного хищника.

Обезумевший от неожиданной боли сом атаковал Заура, метя тому в лицо. Палач чудом успел сместился в последний момент, чем уберёг маску от удара. Сомяра – килограммов сто в нём, не меньше – ударил палача в ухо. Перфорация барабанной перепонки Зауру гарантирована. Ружьё вырвало из рук, потому что жених Хельги не успел или просто не сообразил отпустить катушку, и потащило вслед за рыбиной.

Хельга отчаянно размахивала руками, пытаясь привлечь к себе внимание, ведь в маске её плескалась кровь. И ей это удалось, потому что из глубин выплыл второй сом, ничуть не меньшего размера, чем первый, и устремился к ней. Страшный удар головой в грудную клетку. Тело Хельги изогнулось, точно резиновое. Сломаны рёбра. В идеале – только рёбра.

Милена знала, как справиться даже с самым крупным сомом.

Надо всего лишь схватить его жабры – скользкие! – и быстренько поднять на поверхность, заодно перевернув монстра кверху брюхом. В таком положении сом беззащитен. Не рыпается. Такая вот особенность его вестибулярного аппарата.

Легко?

Ну-ну.

Подстреленный Зауром сом вернулся – его теперь можно опознать по торчащему из головы гарпуну – и, вцепившись в ногу палача, принялся трясти её, дёргать, изворачиваясь всем телом.

Милена выхватила нож, намереваясь помочь Зауру, но тут она увидела бомбу – среди травы, где ж ещё, совсем рядом, руку протяни.

И подводный мир со всеми его проблемами перестал для неё существовать.

Это был куб-бионоид с гранями примерно около метра, обтянутыми бугристой кожей оранжевого цвета. Внутри куба что-то пульсировало, отчего по воде шли волны. «Так бьётся его сердце? Нет, – поняла Милена. – Это запустился механизм взрыва».

Вот-вот это случится. Уничтоженный город, сожжённая радиоактивным огнём страна, пылающая в горниле тотальной войны планета…

Через секунду или две, максимум – через три, будет уже поздно

Простите, Заур и Хельга, но Милена не сможет вам помочь. Вы уж сами как-нибудь… Она отчаянно заработала ногами, и ласты понесли её прямо к кубу.

Милена буквально врезалась в него, ни на миллиметр не сдвинув с места. Куб точно прирос ко дну. Она не думала, – блондинка ведь, не положено – а просто отдалась инстинктам. А те велели ей обнять бомбу, как бы стать с ней единым целым, прижаться…

Это было чистой воды безумием, но именно так Милена и поступила – прижалась, стала.

И тогда то, что было в ней, что вложил в неё Ронин, вышло наконец наружу, покинуло её, образовав вокруг Милены и бионоида прочную белуюоболочку, которая не только отсекла бомбу и блондинку от всего мира, но жаждала услышать единственно верный приказ. Милена должна была сказать последнее в своей жизни слово.

Последнее, да.

Потому что иначе никак.

Потому что это цена спасения человечества.

Милена не видела, как Заура и Хельгу окружили сомы – с десяток, с такими же штуковинами-наростами на голове, как у первого, – и как принялись методично бить и ломать влюблённых. Белая оболочка Лона спасала её от душещипательных зрелищ. Лоно – подарок Ронина – готово было отправиться вместе с пассажирами далеко-далеко.