Корсары по крови - Павел Береговой

Но на этот раз мы были безжалостны к пленным. Эти люди явились из-за океана убивать нас. Мы не должны щадить их. Военные, состоящие на службе у королей, доберутся до населённых островов и вновь присоединятся к нашим врагам…

К тем, кого нам следует уничтожать, чтобы отстоять наше право быть свободными викингами.

В неотвратимости наших побед никто не сомневался. Святое копьё с нами, на борту флагмана, значит, боги Асгарда не оставят своей благосклонностью флот, в составе которого ходит «Вегейр». Наши добрые соратники были уверены, что Оружие Одина всегда хранится на борту флагмана. Хранители, немногочисленные посвящённые, не разубеждали воинов.

В условиях объявленных военных действий утаивать истинные планы становилось насущной необходимостью.

Единственный из всех находившихся в бухте, кто знал, ради чего в действительности три драккара отделились и сами полезли в пасть королевским псам, был Бутен. Позднее, докладывая мне о происходившем, он рассказал, что в штилевую ночь из уст викингов, запертых в бухте, прозвучали сожаления. Воины сетовали, что пришлось отделиться от основных сил. Поэтому, дескать, небесные покровители и не замечают их, сосредоточив внимание на драккаре, где находится Гунгнир.

Это было не очень хорошо. Я осознал, что слепая вера в божественную силу может иметь оборотную сторону.

Люди начинают слишком сильно надеяться на помощь богов.

И всё же разделяться нам придётся. Не будем же мы повсюду ходить сразу всем флотом! На богов надейся, но и сам не ленись сражаться за свою свободу.

Малая часть флота Чёрного Сокола взяла курс на Тортугу. Остальные, распределив грузы трофейного оружия и пороха, ушли домой, на остров Дракона.

Два драккара возвращались с победой в гавань пиратской вольницы. Новое пополнение назвали «Моллнир», и бывший королевский фрегат, наречённый грозным именем Сокрушителя, Молота Тора, шёл под командованием Килинга, которого мы наконец-то уговорили принять капитанские бразды правления.

Когда до места назначения оставалось не более десятка миль, погода начала стремительно меняться. Вокруг фрегатов, идущих почти вровень, на расстоянии пары кабельтовых, бушевал ветер, сила которого возрастала с каждой минутой.

Наступающая ночь обещала если не ураган, то нешуточный шквал наверняка.

И всё же мы успели, несмотря на сильный ветер, для нас не особенно благоприятный. Начинало смеркаться, когда в бухту Тортуги входили наши драккары. Маленькая, но победоносная флотилия была встречена хором радостных возгласов ещё не разошедшихся по тавернам моряков, приветствовавших викингов. На фрегате, который раньше был английским военным кораблём и его видывали в этой бухте под королевским флагом, теперь развевалось полотнище со стремительным силуэтом летящего сокола. Этот стяг недвусмысленно сообщал, кто нынче в Карибах настоящий хозяин.

Фонари на судах и на портовой набережной раскачивались из стороны в сторону, как подвыпившие гуляки после вечеринки. Мачты кораблей, стоявших на приколе в гавани, покачивались из стороны в сторону, так что в потёмках издали их можно было принять за настоящий лес. Но даже начавший лить дождь не мог испортить нашего приподнятого настроения.

Группу викингов, которые были отобраны для высадки, на берег доставили две шлюпки. До ближайшей таверны нас сопровождала шумная толпа, в основном состоявшая из корсаров всех мастей. Они радовались посрамлению королевских мореходов и восхваляли нас. Сегодня мы были кумирами этой толпы. Некоторые из этих людей совсем недавно отказались объединиться с нами для разгрома флота, прибывшего из-за океана для искоренения вольного пиратства…

Расположившись возле большого прокопчённого камина, где полнотелая краснолицая служанка в красной клетчатой юбке и белом чепчике с оборкой жарила на вертеле цыплят, я, Доуссон и наши соратники, заказав рома и крабов, принялись наслаждаться трапезой, не тратя лишних слов. И лишь когда задымились набитые крепким табаком трубки, молчание было прервано. Громкие возгласы приветствовали приход вымокшего до нитки капитана Килинга. Пока мы тут предавались чревоугодию, прикрывая его отсутствие, наш добрый товарищ занимался разведкой. Он принёс нужные нам известия.

— Надеюсь, кто-нибудь догадался оставить мне глоток рома! — прогрохотал бывший боцман, рухнул на лавку, не потрудившись снять промокший дождевик, и тотчас же ухватил с блюда огромного краба. — И вон теф цыплят мне тоше, дорогуфа… — с полным ртом пробубнил он, обращаясь к служанке, которая только что сняла их с вертела.

— Ну, что удалось узнать? — спросил я его вполголоса.

Отвечал он тоже негромко, почти шёпотом, не переставая жевать сочное мясо. Кроме меня и Доуссона, сидевших к нему вплотную, слов Килинга никто и не расслышал бы.

Новости были неутешительными. В совокупности ещё не менее трёх-четырёх дюжин военных кораблей в сопровождении вспомогательных судов, эскадры флота, присланного европейскими монархами, бороздили карибские просторы, судя по сообщениям вернувшихся в порт Тортуги пиратских судов. Псы королей пока ещё не знали, что потеряли немалую часть своего флота, но как только узнают, наверняка взбеленятся и яростно возжаждут нашей крови. Одна из эскадр, сравнимая по мощи с той, которую мы разгромили, стояла на приколе в Порт-Ройяле. Остальные корабли патрулировали морские пути флотилиями по два, по три.

Помимо военных кораблей в состав прибывшего из Старого Света флота входили мобилизованные торговые суда, полные солдат. Главной целью королевских военных сил являлось отыскание нашего острова и нападение на него. Охотничьи псы королей не сомневались, что, лишив викингов основной базы, они без труда переловят и перебьют драккары один за одним рано или поздно…

Что было недалеко от истины, приходилось признать.

Предстояло разработать долгосрочный план если не сражений, то выживания, и без поддержки пиратского братства нам уже точно было не обойтись.

Утром следующего дня под завывание разыгравшегося ветра, принёсшего шторм, я держал речь, обратившись к другим капитанам. В таверне собралось немало вожаков пиратских кораблей. Они уже понимали, что, разгромив нашу дружину, королевские силы примутся за них, не оставят в покое. Теперь и они были готовы противостоять угрозе уничтожения, но делать это в одиночку было невозможно. Поэтому перспектива объединения, вновь предложенная мною, на этот раз выглядела в их глазах спасительной.

Общее командование было возложено на меня.

Если бы несколько лет назад я мог предположить, что судьба взвалит на мои плечи необходимость быть адмиралом корсаров, то усомнился бы в здравости собственного рассудка. Хотя, конечно, это оказалось бы ненамного более странным предположением, чем рогатый шлем конунга дружины викингов.