Каждый может любить - Валентина Игоревна Колесникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я безумно устала, закрыла глаза, надеясь скоро уснуть, но…
Внезапно он припарковал машину. Недалеко от моего дома… Я уже не могла открыть глаза, просто не было сил… Может, остановился на заправке? Так тепло, не хочу открывать глаза… Надо хотя бы пошевелиться, но дрема охватила своими железными тисками все тело.
— Я так больше не могу, — Преображенский глубоко вздохнул, я уже была готова перебороть свой сон, как…
Почувствовала прикосновение… Мягкое, до безумия нежное…
Это был поцелуй… В щеку, затем в кончик носа… Я замерла, боясь того, что все это мне просто снится, не могла открыть глаза, боялась, что спугну…Да и сама напугалась.
— Как же ты мне нравишься… — он прошептал это у самого моего уха, потребовалось много сил, чтобы не дрогнуть от ощущения горячего дыхания на своей шее. — И как же я всего этого боюсь…
Жар тела мгновенно сменился холодом. Боится? Боится…
Я тоже боюсь…
Машина медленно продолжила свое движение, я понимала, что мы сделали несколько кругов вокруг моего дома. Преображенский явно тянул время, словно хотел собраться с мыслями. Я думала, когда он меня разбудит, то признается, но ошиблась. Мягкие прикосновения к ладони заставили вздрогнуть и невольно открыть глаза. Мужчина аккуратно помог мне выйти из машины, проводил до входной двери и спокойно попрощался, пожелав спокойной ночи. Он обещал позвонить на следующий день, обещал приехать вечером, как придет в себя и поймет, как пережить новогодние праздники и не потерять счет времени.
Квартира встретила меня холодом, но в тоже время он не был обжигающе острым, скорее теплым, как морозное утро. Я видела разукрашенную нами квартиру, небольшую елку в комнате, развешенные гирлянды, и от всего этого становилось по-настоящему тепло и уютно. Я уже не ощущала пустоту внутри себя, скорее всего там теплилась надежда.
И теперь самое главное быть готовой к любому исходу, как к счастливому, так и к печальному. Единственное, что я четко понимала — возникшая ситуация для Александра трудная, хотя… Помню, мама мне всегда говорила, что если мужчина влюбляется, он спокойно принимает чужих детей, если же мужчина не любит, то даже родные дети для него ничего не будут значить.
Тут ребенок еще не родился… Но опять же, если я нравлюсь, если он целует меня в машине, сам себе признается, что чувствует, так почему молчит?
С этими мыслями я упала на кровать и уснула практически мгновенно. Мне кажется, что я провалилась в сон еще до того, как моя голова коснулась подушки.
***
Александр.
Мне нравится, как она спит. Мило улыбается во сне, вздрагивая при этом густыми ресницами. Даша с большой любовью обнимает живот, что-то бормочет, засыпая на переднем сидении и…
— Я так больше не могу, — она мне нравится. Очень нравится и мне впервые совершенно наплевать на то, что она беременна! Господи, да я уже сам хочу увидеть этого крохотного маленького дьяволенка, из-за которого о ночном, дневном и вообще любом сне можно будет забыть на ближайшие годы! Плевать на трудности, справимся, но…
Ощущение ее кожи на губах… этот мягкий, сладкий запах… Ее тело… Как же хочется прижаться к ней, уткнуться носом в плечо и уснуть… Уснуть дома, в обнимку под теплым одеялом и проваляться так несколько дней…
Но ведь она все еще его любит… Дмитрий. Неужели разлюбила? Неужели такое возможно за полгода? Что будет, когда он увидит, что действительно является отцом? Что будет, когда они встретятся? А что, если былые чувства вспыхнут вновь и что тогда? Я вновь останусь один, добитый Дарьей окончательно и безвозвратно. Нет, еще рано… Она сама не понимает, чего хочет, нужно подождать… Нельзя торопиться…
Мысли в голове были похожи на пчелиный рой, Игорь спокойно спал на заднем сидении с открытым ртом, я же медленно сходил с ума. Путь домой занял мало времени и первое, что я сделал, когда положил Игоря в кровать — упал с ним рядом. Идти до своей комнаты просто не было сил…
Надо позвонить… Надо будет обязательно позвонить Даше… она же спала тогда в машине, да? Спала ведь? При прикосновении слегка дернулась — еле заметно, так может…
Да нет, она не могла притвориться, не могла ведь?
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Мария. Свадьба.
Господи Боже! Руки трясутся! Цвета все смешались, и звуков не слышно… Яркие блики солнца в морозное утро, сонливость прошла моментально, как только глаза открыла…
Белое платье готово уже давно, в ожидании звездного часа… Думала, возьму пышное, но…
Потом захотелось атласное, с маленьким шлейфом сзади — девочки такие непостоянные.
Обычно к такому образу волосы убирают и красиво закалывают, но не в этот раз. Я захотела пышную прическу, не яркий макияж с единственным акцентом на глазах. Я ощущала тогда, что попала в сказку, еще в магазине сказала об этом, на что продавец улыбнулась и посоветовала свою знакомую портниху, увидев работу которой, я пришла в неописуемый восторг. Она создавала волшебные образы, на который не каждый согласится, но я поняла, что это именно то, чего я так давно хотела — сказки. Я, как маленький ребенок на этом большом взрослом празднике, хотела создать свою волшебную историю, вспоминая которую, чувствовала бы радость, тепло и дикий восторг.
Свадебное платье не было пышным, и ткань в итоге не была атласной…
Струящийся белый шелк с неимоверно длинным, отстегивающимся шлейфом, расшитым вручную тонкими нитями, напоминал эльфийское платье из некогда любимой истории из детства. Утонченность образа дополнялась россыпью маленьких камней на все том же шлейфе, больше похожих на пыль, но при прямом свете они безумно красиво сияли белым. Платье полностью облегало фигуру, подчеркивая элегантность образа, часть шлейфа крепилась на мизинцах рук, и при движении создавалось впечатление, словно за спиной выросли крылья — расшитые нитями крылья, с изображением красивых завитков. Я влюбилась в платье сразу, как только увидела эскиз…
Двери казались огромными и пугающими…Вроде уже выходила замуж, а
