Я уже граф. Книга VII - Сириус Дрейк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Алло! Это я! Трубецкой! Граф! — заговорил Трубецкой, пытаясь чтобы его голос звучал трезво. — Отменяй «код красный»! Ну да, выпил чуть-чуть… Почему отмена? У Кузнецова армия Кутузова торчит на лужайке!
Он отложил телефон и попробовал сам поймать ртом оливку, но она угодила ему в глаз.
— Ну и пошла ты, бестолочь! — и скинул всю тарелку в мусорку.
В голове крутилась тройка упрямых мыслей, с которыми граф подошел к панорамному окну.
Мысль первая: и какой черт его дернул надраться метеоритным алкоголем?
Мысль вторая: будет ли Кутузов предъявлять претензии, если кто-то из его солдат пострадал?
Мысль третья: стоит ли дальше нападать на Кузнецова, или продолжить играться с Бердышевым?
Но не успел граф додумать даже одну, как все три вмиг улетели, когда он увидел пять голых девушек на террасе у соседней усадьбы.
Сколько Юрий Анатольевич Трубецкой владел этим домом, ни разу не видел соседей, а тут на тебе! Да еще и такие аппетитные? Интересное кино!
Он придвинул кресло к окну и стал наблюдать за прекрасными дамами.
В кабинет заглянула горничная и поинтересовалась, все ли у графа хорошо.
— Поди-ка сюда, — поманил он ее пальцем. — Знаешь, кто это?
— Никак нет, господин, — поклонилась она. — Только сегодня заехали. Наш водитель общался с их прислугой. Говорит, какой-то барон.
— А поподробнее?
— Не сказал, — еще раз поклонилась горничная.
— Свободна! — отмахнулся он и, после того как горничная вышла, облизнул губы. — Какой-то жалкий барончик… Проверим тебя…
* * *
Когда мы подъехали к поместью Есениных, к нам вышел Антон.
— Ого, неплохая у тебя тачка! — присвистнул он, когда я вышел с голубем и бутылкой воды. — Ты чего ограбил банк?
— Ты, я смотрю, сегодня в ударе, дружище!
Мы обменялись рукопожатиями и пошли внутрь.
Данила остался у машины, знакомясь с местным водителем.
— Саша еще тут? — спросил я, пока мы шли по бесконечным коридорам.
— Убыл, — отмахнулся Антон и отвернулся. Я не стал настаивать.
Все же с присутствием Саши в воздухе витала капелька безумия. Как будто в любой момент может произойти все, что угодно.
Наконец мы вошли в большой кабинет. Вдоль стен стеллажи с книгами, у окна массивный деревянный стол, чуть впереди два кожаных дивана у стен, на которых сидели отец и мать Антона. А также незнакомый мне мужчина.
Гладко выбритый, в толстых роговых очках. Волосы зачесаны назад и приглажены лаком. Он был меньше по комплекции, чем Сергей Александрович, но от него просто несло силой и мощью, но не той, к которой мы привыкли среди всех этих Кутузовых и Нахимовых. Она была тягучей слово океан. Спокойная, но в тоже время не менее смертоносная.
— Михаил, рад, что вы приняли мое приглашение! — встал Сергей Александрович и протянул руку.
На месте второй я заметил черную перчатку.
Есенин подвел меня к диванам:
— Ну, мою жену ты уже знаешь, — сказал он и перевел к мужчине. — А это мой старинный друг и лучший лекарь в мире! Князь Михаил Павлович Чехов!
Я тут же скромно поклонился:
— Добрый день, ваше высочество. Для меня честь познакомиться лично с таким великим человеком. Много про вас слышал.
Сзади иронично крякнул Антон.
— А мне говорили, что вы тот еще бунтарь, — мягким голосом сказал князь Чехов. — Сережа, он вон какой культурный.
— Хех, — улыбнулся Есенин. — Хитер! — И только сейчас увидел ощипанного Валеру.
Есенин подошел поближе и молча протянул руку, на которую и взобрался Валера.
— Простите, король, но что с вами случилось? Выглядите паршиво, — без нотки юмора заметил Есенин.
— Все хорошо, я бы предпочел это не обсуждать, — по-деловому ответил голубь.
— Миша, — подошел Есенин к Чехову. — Я тебе рассказывал, помнишь?
— Да, — кивнул он и развел руками в стороны. — Здравствуйте, король. Если позволите, я осмотрю ваши раны.
Я едва смог подавить нервный смешок. Передо мной одни из сильнейших магов в мире. И они расшаркиваются перед голубем Валерой? Что же ты за зверь такой, дружище?
Голубь не сопротивлялся, когда Чехов нежно взял его в ладони, и только нахохлился. Глаза князя вспыхнули как вспышка фотоаппарата.
— Ого! — он с удивлением посмотрел на своего друга.
— А я говорил, — растянулся в улыбке Есенин-старший. — Он товарищ Михаила.
Тут уже меня одарили удивленным взглядом.
— Интересные у вас друзья, молодой человек!
Чехов покрепче перехватил Валеру, и его ладони начали излучать мягкий свет. Через секунду он потух.
— Валерий… — начал Михаил Павлович.
— Просто Валера, — поправил пернатый.
— Валера, вы говорили с Михаилом о вашем здоровье? — серьезно спросил он.
— О чем? — удивился я.
— Вас же не вороны потрепали? Верно? — спросил Чехов, и тут его тело вспыхнуло белым огнем.
От автора: Дорогие друзья, решил до нового года радовать вас новой Лорой!
П. С. А автор радуется лайкам))
Глава 20
Посидели, поболтали…
Когда Чехов воспылал, как сказала Лора, я почему-то не боялся за Валеру. Судя по ауре, которая разрослась вокруг князя, она была не смертельной, а наоборот, исцеляющей. И не такой, как у меня, или у Виолетты. Словно возвращало время вспять.
Позже мы с Лорой обсуждали, что это было: заклинание или выход родовой энергии? Она сказала, точно заклинание, но не такое, какие мы изучаем в институте. Тут многоуровневое наложение энергии, или нечто подобное. Она пока не могла сказать точно.
— Э, аптечка! — разнервничался Есенин-старший. — Ты чего делаешь?
— Расслабься, — махнул головой Чехов. — Такую птицу не убить.
— Как же мало ты знаешь… — пропищал Валера, но не стал вырываться и только поудобнее устроился в ладонях доктора.
Белое сияние обволокло руки князя и накрыло птицу. Пошли толчки энергии, и оболочка начала пульсировать.
— Что делает Михаил Павлович? — спросил Антон, подойдя к отцу.
— Манипуляции с душой, — коротко ответила княгиня
