Единственная - Шерон Тихтнер

В этом была еще одна огромная сложность! Я не могла никому из своих друзей ничего рассказать. Возле меня не было никого, с кем бы я могла поделиться своими чувствами, сомнениями и переживаниями. Иногда бывали дни, что вообще не с кем поговорить было.

Вечером я пошла к лесу. И хотя теперь не было надобности нам встречаться здесь, я по привычке приходила. Но сегодня его почему–то не было. Волна ужаса прокатилась по мне с головы до ног.

«Его нет» — только и звучало в моей голове эхом. Сначала меня даже охватил ступор. Но следом возникла паника. Я мгновенно, позабыв о любой тайне, перевоплотилась и бросилась в лес. Я не бежала, я летела к дому Малеванов. Зима. Снег. Голые деревья хлещут по бокам ветвями. Листва шуршит под ногами. Свежий холодный ветер доносит уйму запахов и чувство легкости, свободы и скорости. Весь букет ощущений описать просто невозможно. Это нужно испытать самому!

Перевоплотилась в человека я только на мраморных ступенях. В доме горел свет, как всегда, но что–то все–таки было не так. Я поздно обратила внимание на посторонний запах. Хорошо хоть запах был знаком. Джо!

— Что–то случилось? Привет! — все, что я смогла сказать, влетая в гостиную. Только благодаря быстрой реакции и отличному чувству равновесия я не разбила одну из статуй. Она лишь покачнулась, при этом я даже не задела ее. Легким движение руки статуя стояла на своем положенном месте, как ни в чем не бывало!

— А что должно было случиться? — встал с дубового стула Жозен. И когда это он тут появился? Еще несколько дней назад здесь этого всего не было. В середине комнаты окруженный рядом статуй стоял дубовый резной стол со стульями ручной работы. Ну, да ладно! Это сейчас не столь важно!

— Привет! — немного шокировано поздоровался со мной Джо. Я повернула к нему голову и ощутила себя последней сволочью, заглянув в эти невинные глаза. Какая–то не естественная паника мигом прошла. Я слегка улыбнулась.

— Привет, Джо! Рада тебя видеть! — произнесла я. Джо тоже встал.

— Я тоже рад за вас. Я так понимаю, ты просто переволновалась, и ничего не случилось? — вступил в разговор Жозен, после небольшого молчания. Мы с Джо просто смотрели друг другу в глаза. Между нами что–то проскочило. Всего какое–то мимолетное мгновенье глаза в глаза и в полной тишине, а точно понимаешь, что было что–то! Вопрос остается лишь в том, что именно это было.

— У меня точно ничего не случилось, а у вас? — уже совсем другим тоном и голосом интересовалась я. Видимо, не только я заметила изменение в себе самой! Жозен изящно приподнял бровь, но ничего не сказал.

— Ну, раз уж ты здесь… присаживайтесь! Нам есть о чем поговорить! — очень интеллигентно призвал нас Жозен к беседе. Легким движение руки он указал нам на наши места за столом. Мы молча сели.

— Мела, только прошу, не волнуйся! — только от одной этой просьбы я почуяла неладное. Сердце бешено забилось, а фантазия начала свою мерзкую работу. Еще никогда моя фантазия мне не помогала!

— Я же попросил! Не волнуйся! Ничего не случилось. Просто я хочу быть рядом со своими. Я сегодня уволился, а ночью уезжаю в Англию. Но я буду звонить и позвал тебе Джо.

— Вы сами то подумали? Джо здесь зачем? Чтоб мне не скучно было? Он что вам клоун? — мне вдруг стало так обидно за Джо, который круглыми глазами наблюдал за моей реакцией и возмущением.

— Ну… — протянул Жозен, явно не зная, что мне ответить. А меня просто захлестнули эмоции. Я рванула прочь из дома. В этот раз я даже оборачиваться не стала. Я просто бежала, в никуда! Ноги сами несли меня. Внутри образовалась такая пустота! Как же хотелось ее хоть куда–то выпустить.

Я снова неслась на максимальной скорости, не замечая ничего вокруг. Ноги вынесли меня на тренировочную поляну. Сама не знаю зачем и почему я стала выдергивать и кидать в разные стороны окружающие деревья. Одно дерево полетело на другой край поляны, разбило другое. Дерево треснуло ровно вдоль вертикальной линии. Мгновенье и уже следующее дерево летит на противоположный край поляны. Не помогает!

Сама не заметила, как обернулась и стала бегать по стволам как сломанных, так и еще живых деревьев. Пару кругов и раздался рык! Моя боль начала выходить на волю! Я бегала, ломала деревья и рычала до изнеможения. Мой рык отражался от всего, деревьев, снега. Я выпускала свои эмоции на свободу! Наконец, когда у меня больше не было сил, я добрела до середины поляны и рухнула на снег. Я знала, что никогда не замерзну, кошачья шкура и мех никогда этого не позволят. Я просто лежала. Не было сил даже скулить. Я расслабилась и закрыла глаза. Некоторое время спустя, я поняла, что уже не кошка. Я перевернулась на спину и, раскинув руки в стороны, подняла глаза к небу. В голове сама по себе зазвучала музыка. Я лежала и наслаждалась своим спокойствием. Теперь я точно ни чего не чувствовала. Мне ничего не хотелось!

Безмятежность — это именно то, что я чувствовала в то недолгое время! Можно даже сказать, что мне было хорошо. Вот что такое единение с природой!

— Ты уже успокоилась? — спросил Жозен, который уже давно был здесь. Просто я не хотела его замечать.

— Да, — лаконично ответила я.

— Если ты сядешь, мы сможем встретить рассвет, — усмехнулся Жозен. Я действительно поднялась. Теперь я уже не нуждалась в бешеной скорости оборотня. Я села с человеческой скоростью. Жозен присел рядом.

— Вы простите меня за такое поведение! Я все поняла. Я не имею права задерживать вас здесь. Вы хотя бы звоните, — проговорила я. Вдруг стало так грустно, прямо разрыдаться захотелось. Сколько же мне еще ждать? Сколько еще времени я буду одна?

— Это ты прости меня! Если ты захочешь, я останусь. Я не подумал, что тебе настолько тяжело. У тебя же никого нет, кроме нас, — произнес он, слегка касаясь моей спины, будто стараясь успокоить. Его последняя фраза в комплекте с поглаживаниями сильно удивили меня, хотя он был прав! У меня были только Малеваны и Джо. Больше ни с кем я не могла ничем поделиться!

— Ты мне уже как дочь, хотя ей и не можешь быть. Мы любим тебя! Честно! — говорил он. Я повернулась к нему лицом. Слезы подступили к глазам. Не было ни сил ни желания больше скрывать их, строить из себя сильную волевую девушку. Я обняла его и начала плакать прямо у него на плече. Он же только гладил меня по голове, приговаривая «поплачь, поплачь, может быть станет легче»! Я плакала всего минут пятнадцать, но намочить ему джемпер успела. Я поднялась с плеча и заглянула его бездонные черные как ночь глаза.

— Мы пропустили рассвет! — спокойно проговорил он, будто я и не рыдала тут. Я смахнула рукой последние слезы с щек и слегка улыбнулась. Мне действительно стало легче. И хотя он не совсем похож на отца, он мне реально стал очень близок.