Фантастика, 1985 год - Сборник

– Как вы сюда попали? - строго спросил его Мондиал.

Пэн посмотрел на него, потом удивленно пожал плечами.

– Кто вы и откуда?

Пэн мучительно напряг память.

– Вспомнить не могу…

Он подошел к генералу и долго всматривался в его лицо.

– Ну что же, господин Мондиал, - поспешно проговорил Бурнетти, - вы обратите этого писаку в нашу веру, а мы с Полем в штаб, на прямую связь с министерством.

Роберт Мондиал вышел проводить генерала и Кристи. Пэн подобострастно глядел им вслед, выражая покорно-преданным лицом искреннее желание угодить им.

Дверь за ними закрылась.

Лицо Муррея потухло. Он стоял неподвижно, потом огляделся и медленно пошел по лаборатории: никто его не останавливал. Тогда он вернулся и сел в кресло перед аннигилятором и, обхватив голову руками, застыл в оцепенении.

Тут вошел Мондиал, увидев присмиревшего Пэна, подошел к нему, тронул его за плечо:

– О, господин Муррей! Неужели вас так огорчает пребывание у нас?

Пэн поднял на него осторожно взгляд: - Простите, я вас не понял?

– Не дурите, господин Муррей!

– Как вы сказали? - испугался Пэн.

– Вы что? Забыли даже меня?

– Нет, нет! - послушно проговорил Муррей. - Я вас знаю. Но что-то со мною случилось.

– Вы полагаете, что я проверяю надежность аннигиляции, не так ли? - засмеялся Мондиал. - Мы с вами пошутили!

– Да-да, спасибо, - закивал журналист.

– Чего же вы прикидываетесь? Вы на самом деле что-то забыли?

Пэн внимательно посмотрел на него: - Мне кажется, что я вас вижу впервые.

– Меня зовут Роберт Мондиал.

– Роберт Мондиал, - повторил Пэн. - Да-да, господин Роберт Мондиал, да-да, Роберт Мондиал…

Мондиал снял очки, приблизился -к журналисту, осмотрел лицо.

Затем, машинально протирая очки, он подошел к установке и начал внимательно рассматривать ее. Снова вернулся к Пэну.

– Не знаю, господин Муррей, может быть, произошла трагическая ошибка… Вы, журналист Пэн Муррей, проникли к нам, на военную базу, как представитель министерства. Здесь ведутся запрещенные опыты над людьми. Вы знаете, что с помощью этой установки их лишают памяти. Это называется аннигиляцией. А потом внушают нужную информацию. Так происходит насильственное изменение мировоззрения,волевых установок. Вы хотели об этом написать. Командующий базой генерал Бурнетти как-то узнал ваши подлинные цели и хотел подвергнуть вас аннигиляции. Но я решил спасти вас и оставил установку без заряда. Даже предупредил вас запиской. В ваших интересах не притворяться, - Мондиал смолк, но и Пэн не отвечал. - Я вас не провоцирую. Неужели вы такой великий актер? Играть больше не надо! Кроме меня, никто не знает о ложной аннигиляции.

Муррей потряс головой и тихо сказал: - Я верю вам.

– Ну то-то же! Вы великолепно соображаете, люди, лишенные памяти, на вашу логику не способны! - Мондиал широко улыбался, видя, что на него уже смотрят внимательные, добрые глаза.

– Изобретя эту установку, я и не помышлял, что ею могут воспользоваться на этой базе. Хотелось только освобождать психику людей от груза навязчивых идей. И я встретился с Полем Кристи, которого знал по университету, и поделился с ним, и пообещал лабораторию и все условия для работы. И вот я создал эту установку. Она была нужна лишь для проверки идеи. Но генерал стал использовать ее в таких делах, о которых я даже не предполагал. Что делать? Аннигилятор все равно функционирует, а сам я под строгим наблюдением. - Мондиал оглянулся на дверь, прислушался. - У нас есть немного времени, и я вам откроюсь, господин Муррей. Я очень рискую, но мне кажется, я угадал в вас журналиста Пэна Бризанта.

– Да, это мой псевдоним.

Мондиал приблизился к двери, запер ее на ключ и заговорил твердо:

– Сейчас по моему проекту заканчивается сборка новой аннигиляционной установки. Она будет посылать энергию не пучками, а волнами в эфир, как радиопередатчик. Волны могут воздействовать непосредственно на кору головного мозга тысяч, а может быть, миллионов людей…

– Это невероятно! - воскликнул Пэн.

Голос Мондиала звенел, глаза горели верой в величие предстоящих свершений. Но Пэн воспринял его планы как еще одну угрозу человечеству.

– Я надеюсь вложить в машину особую волю! - воскликнул Мондиал.

– О новой воле вы говорите так, будто обещаете смертным земной ран! Вы намерены лишить людей их истории? Знаний, накопленных за тысячелетия? Но вы же не спросили об этом человечество?

– Спрашивать поздно, сам под контролем! - горячо заговорил Мондиал.

Теперь в окружении нагромождения лабораторного оборудования фигура Мондиала показалась зловещей. И даже чувство признательности к этому человеку за свое спасение не могло удержать Пэна от возражений.

– Извините, господин Мондиал, но как вы намерены дать людям какую-то волю?

А тот ходил по залу большими шагами, лицо его было воодушевленно, он выкидывал руку вверх и произносил:

– Наука движется вперед скачками, от открытия к открытию. Люди не успевают понять и принять новые открытия и изобретения. Помните бунты рабочих? С грязным и позорным прошлым люди могут расстаться, только пройдя через суровое чистилище… Клин надо вышибать клином. Лишение облучением навыков и знаний - это временное явление! Заложенное в человеке стремление выжить и обеспечить максимум благ научит его делать все, что умеем мы с вами. Ведь мы не покушаемся на библиотеки, на знания, которые в книгах. Язык люди не утрачивают, как и память тела.

Пэн молча слушал Мондиала, давая возможность тому выговориться в экстазе, излиться во вдохновении.

– Вспомнить же гораздо легче, чем открывать заново. Раскрыв тайну книжных знаков, сын Земли быстро постигнет все научные премудрости и освоит технические достижения. Ему ничего не надо изобретать! Я думаю, что второе поколение людей, родившихся в новых условиях, уже достигнет современного уровня цивилизации. На это уйдет лет пятьдесят, не больше. В истории человечества такой срок практически равен нулю.

Идея чистилища показалась Муррею пока совершенно загадочной. Что значит “дать новую волю”?

– Лишив людей памяти, мы сразу всех уравняем! Не будет ни генерала Бурнетти, ни его полковников, лейтенантов и солдат!

– Ну и что? - недоумевал журналист.

– Наука подобралась к самым сокровенным тайнам человеческой жизни мироздания. Земля получит на время крайне необходимый ей сейчас отдых от разрушительной деятельности человека и восстановит свои животворные силы…

– Но кто будет управлять безумцами? - испуганно воскликнул Муррей. - Миллионами безумцев?

– Я думаю над проблемой почти двадцать лет, с того момента, как начал осознавать мир как свой дом, а землю - как свою колыбель. И хотя бомбы, сброшенные над Хиросимой и Нагасаки, были для меня историей, они ранили мое сердце. Прошлое ведь тоже может ранить и даже убить. И вот я ищу мыслящих людей, - несколько успокаивался Мондиал. - Группа мыслящих ученых и будет управлять всеми… Не те, кто захватил власть силой, не бандиты типа Бурнетти, а элита знающих…