Опасная любовь - Николай Новиков

Сделать это мог только Валет. После того как он отверг ее предложение и получил дозу слезоточивого газа, Лариса решила принудить его убрать соперницу. Расчет был прост: он же бандит, он живет разбоем и рэкетом, значит, нужно последить за ним, собрать такие улики, за которые он сделает все, что она скажет. Или — пойдет в тюрьму. Но он же не дурак, значит, сделает.

Лариса и режим своего дня изменила, подстраиваясь под Валета: до полудня валялась в постели, распаляя свою страсть мыслями о Сергее и гася ее своими же пальцами. А ближе к вечеру садилась в машину и ехала на Большую Дорогомиловскую улицу, следить за Валетом. У него как раз наступало время деловой активности.

Вот уже несколько дней подряд она занималась этим и узнала много интересного, оставаясь незамеченной. У Валета и мысли не было, что за ним могут следить.

Валет явно готовился к чему-то серьезному, очень уж странно он вел себя. То оставит свою машину на Ленинском проспекте, неподалеку от магазина «Электроника», а сам пересядет в черный «мерседес-600», прокатится до Калужской площади и вернется назад, к своей машине, то на Смоленской площади сядет в тот же «мерседес»… Черный лимузин нигде не останавливался, Валет из него по дороге не выходил — катался, барин!

Лариса поняла, что в машине сидит хозяин Валета, и, наверное, инструктирует бандита. Она записала номер «мерседеса», намереваясь попозже осторожно выяснить, кому принадлежит машина.

Еще Валет встречался со своими сообщниками, которых Лариса знала по работе в фирме Садовникова, — Шпинделем и Керосином, побывал в Замоскворечье, заходил там в старый трехэтажный дом в безлюдном переулке. Лариса рискнула, заглянула в подъезд и увидела, что Валет звонит в дверь с правой стороны лестничной площадки на втором этаже.

И все. Никаких явно противозаконных действий Валет не совершал. Но Лариса не сомневалась — скоро, очень скоро совершит, он готовится.

Сегодня около шести к Валету пришли Шпиндель и Керосин, просидели в квартире больше двух часов, а потом, когда совсем стемнело, сели в машину Валета и поехали в сторону Нового Арбата. Лариса осторожно ехала за ними, выдерживая дистанцию в пятьдесят метров.

Они свернули на Гоголевский бульвар, потом на Остоженку. На углу улицы Дмитриевского из машины вышел Керосин, махнул Валету, мол, все будет о’кей, и вразвалку направился к уродливым железным ларькам, давно уже закрытым. Валет и Шпиндель медленно поехали вниз к Кропоткинской набережной.

Лариса почувствовала: сегодня что-то случится. Может быть, то, к чему так тщательно готовился Валет. Где-то здесь, поблизости. Она остановилась у ресторана со странным названием «Ветчина», удивилась, более внимательно прочитала вывеску, получилось «Вотчина». Подождала несколько минут, пока машина Валета исчезнет из виду, а Керосин скроется за железными ларьками, и лишь после этого свернула на улицу Дмитриевского.

От страха подрагивали коленки. Лариса закусила губу, стараясь крепко держать в руках баранку. Место пустынное, несложно обнаружить ее, несложно перегородить узкую улицу, выдернуть ее из машины и… убить. Хотя бы вот в этом полуразрушенном доме, чьи закопченные стены зияют пустыми оконными проемами. Машину отгонят на другой конец Москвы, и долго еще никто не узнает, что же здесь случилось. Но прежде чем убить, они, конечно, поиздеваются вдоволь, ублажат свою похоть, скоты!

Конечно, страшно, но еще страшней, если она смирится с тем, что деревенская дрянь валяется в ее постели рядом с ее мужем — намного страшней! От этого можно с ума сойти.

Лариса увидела машину Валета и, низко пригнув голову, проехала мимо. Однако напрасно она опасалась, что ее заметят: Валета и Шпинделя в машине не было. Похоже, они вошли в подъезд дома, рядом с которым оставили машину. Лариса проехала дальше вниз, свернула в Курсовой переулок, пешком вернулась назад. Вот машина, в ней никого нет. Вот дом, куда вошли бандиты. Лариса метнулась в подъезд. Там тоже никого уже нет. Она подошла к лифту. Одна кабина стояла внизу, другая замерла на шестом этаже. Они — там, на шестом!

Лариса выбежала на улицу. Напротив дома был небольшой скверик с детским городком. Она, не раздумывая, легла в песочницу: отсюда хорошо был виден подъезд и машина Валета.

Холодный, влажный песок обжигал грудь и живот, Лариса дрожала, согревая себя мыслью, что теперь-то Валет никуда не денется. Он уничтожит деревенскую дрянь, или Лариса уничтожит его. Скорее всего они грабят квартиру, а может, и хозяев убьют или покалечат. Завтра она вернется сюда, осторожно узнает, что же случилось в доме.

Минут через двадцать из подъезда вышел Шпиндель с чемоданом в руке. Точно — ограбление! За ним — высокая светловолосая девушка в розовой куртке поверх домашнего халата. За девушкой, почти вплотную, шел Валет. Когда они повернули к машине, Лариса увидела, как в его руке блеснуло острие ножа, прижатое к спине девушки.

Они насильно вели ее к машине! Лариса услышала, как всхлипнула девушка, злобно заматерился Валет.

Это не просто ограбление, но еще и похищение!

Дождавшись, когда машина стремительно рванулась с места в сторону Остоженки, Лариса побежала к своей и, погасив фары, поехала следом. Она бы потеряла бандитов из виду, но на углу Валет остановил машину, подобрал Керосина… А что здесь делал этот тупой верзила? Потом, потом, главное — не упустить их из виду!

Чем дальше уезжали они от места преступления, тем сильнее уверялась Лариса в своей догадке: конечный путь маршрута — старый трехэтажный дом в Замоскворечье. Скорее всего именно там Валет снял квартиру, чтобы держать в ней свою пленницу.

Или хозяин квартиры — их сообщник. Но это вряд ли. Держать похищенную женщину в своей квартире согласится разве что круглый дурак. А вот снять квартиру на месяц, заплатив вперед большие деньги, можно и без документов, или — по фальшивому паспорту.

«Вот и попался ты, Валет, — злорадно думала Лариса. — Теперь у тебя только один выход — уничтожить деревенскую дрянь!»

Аристарх открыл глаза. Желтоватое ночное небо низко висело над ним. Даже в глухую полночь, в самую пасмурную погоду небо над Москвой было не черным, а желтоватым. Приподнявшись на локте, Аристарх осмотрелся: забор, корявые железные коробки ларьков, картонные и деревянные ящики, битые кирпичи…

Голова раскалывалась от боли. Аристарх осторожно притронулся к макушке, нащупал огромную шишку. Между стенками ларьков и забором впереди мерцала в призрачном свете фонарей улица.

Аристарх осторожно поднялся на ноги, отряхнул плащ, шагнул вперед. Голова закружилась, дернулись и поплыли над улицей радужные круги фонарей. Аристарх прислонился к железной стене ларька, расставив руки.

Где он? Что с ним?

Постепенно всплывали в сознании звенья минувшего дня, вначале отрывочные, а потом все более и более выстраиваясь в четкую цепь событий. Утро: он оставляет Ирку дома, а сам уходит в театр. Сердитый Эйнштейн… разговор о предстоящей премьере, долгая репетиция, главный решил наверстать упущенное. И — постоянная тревога за Ирку, звонки домой через каждый час. День: получасовой перерыв на обед и снова репетиция, Шура… тревожные мысли об Ирке. Вечер: спектакль, он не играл, а мучился. Едва опустился занавес, как он побежал звонить Ирке. У нее все нормально, ждет его. Быстро переоделся, не стал ждать Бориса, помчался к метро. «Кропоткинская», Остоженка, свернул на улицу Дмитриевского, до дома минуты три ходьбы…

И все.

Аристарх еще раз прикоснулся пальцами к шишке на голове — больно. Вряд ли он поскользнулся, ударился головой, потерял сознание. Значит… его кто-то ударил сзади! Ударил и потом затащил за железные коробки ларьков, не сам же он забрался туда!

Головокружение понемногу проходило. Аристарх оторвал ладони от железной стенки и, осторожно ступая, вышел на улицу. Он по-прежнему был в трех минутах от дома — это же улица Дмитриевского! Аристарх проверил свои карманы: ключи, паспорт, бумажник были на месте. Его не пытались ограбить!

Или убить, или задержать…

Задержать? Чтобы он… чтобы он не так скоро вернулся домой, потому что там… Ирка!

Аристарх посмотрел на часы — половина одиннадцатого. Час назад он должен был вернуться домой. За этот час многое могло случиться. Неужели — случилось?!

Стиснув зубы, Аристарх побежал вниз по улице. Вначале осторожно, опасаясь новых приступов головокружения, а потом все быстрей и быстрей. Он мчался по ночной улице, моля Бога о том, чтобы Ирка была дома, живой, здоровой…

Ворвался в подъезд, влетел в лифт, задыхаясь, ткнулся головой в холодную стенку. Как же медленно полз вверх этот лифт, как же медленно!

Он позвонил в дверь и замер, прислушиваясь. Там, за дверью, должна быть Ирка, сейчас она идет в прихожую… шаги… Он должен слышать ее шаги! Тишина. Сейчас… еще мгновение, и она спросит: кто там? Это ты, Арик?..