Сердце Зла (СИ) - Беренцев Альберт

Окно развернулось в огромную голограмму, полную тумана. Мерзкий осенний шотландский туман, как и всегда осенью, пришел с моря и накрыл собой мир. В тумане на голографическом экране Голдсмит мог разглядеть только мрачный силуэт старого готического особняка на заднем плане и Энни, которую голографическая камера идентифицировала в качестве собеседника и сочла нужным подсветить мягким синим светом.

Энни была коротко стриженой девушкой неопределенного возраста в блестящем кожаном плаще до пят. Ее прислала сегодня утром президент США Грей, рекомендовав как лучшего американского детектива и ученицу самого Сагануренова. Сагануренов лично приехать не смог, так как все еще занимался украденной ангольской атомной бомбой, про которую уже четвертый день талдычили во всех новостях и клепали мемы в интернете.

Впрочем, Энни сейчас была не одна. На заднем плане в тумане маячил огромный жирный силуэт Олафа. Голдсмит, разумеется, не доверял Энни, поэтому отправил с ней начальника собственной службы безопасности.

— Вы меня отвлекаете, — недовольно заявил Голдсмит, выпуская облако пара, и принося таким образом немного вездесущего тумана даже в собственный кабинет, — Что опять случилось? Сопли вам вытереть? Или Олафа потеряла? Так вон он, позади тебя. Если пойдешь назад — уткнешься носом прямо в его пузо.

— Мы у дома епископа, сэр, — ничуть не смутившись несколько грубоватым приветствием, ответила Энни, — Я уверена, что Фрейзер здесь. Или был здесь.

— Ну так войдите и проверьте, не нужно мне докладывать о каждом вашем шаге, — вспылил Голдсмит, — Когда Олаф сходит поссать — тоже будешь мне звонить?

— Мы не можем войти, сэр, — снова проигнорировав оскорбления, доложила Энни, — Особняк под охраной вашей шотландской полиции. Они никого не пускают, даже нас. Ссылаются на указание секретаря по делам юстиции. Он, как я поняла, опасается новых атак на священников со стороны агентов генерала Яня. Нам нужно разрешение войти, чтобы хотя бы побеседовать с епископом, а еще лучше — обыскать дом.

В этот момент послышалось пыхтение, и в кадр влезла рыжая бородатая рожа Олафа:

— Или дайте мне разрешение набить этим бобби хлеборезку, босс. Они не имеют к вашему имени никакого уважения, — дополнил доклад Олаф.

— Ты бы там поменьше упоминал мое имя, — недовольно пробурчал Голдсмит, — Хлеборезки бить в любом случае не нужно. С чего вы вообще взяли, что Фрейзер у епископа?

— Мы отследили Фрейзера по камерам до самого Балерно, но дальше его следы теряются, — сообщила Энни, — Епископ — его ближайший друг здесь. Как я уже говорила, я не уверена, что Фрейзер до сих пор в доме, но убеждена, что он побывал здесь. И епископ, возможно, знает, куда он направился дальше.

Голдсмит несколько секунд парил вейп и размышлял.

— Ладно. Я позвоню секретарю по делам юстиции. Оставайтесь там.

Уровень 7: Припадочный XV

Отряд по захвату престола Риаберры уже больше часа шагал по узкому, но не имевшему потолка коридору усыпальницы воинов. Именно по коридору, а не по коридорам, потому что здесь, в отличие от предыдущих локаций данжа, коридор был только один, совершенно прямой и без всяких поворотов.

Над головами путешественников летали волшебные огоньки паладинов, сверху нависала бесконечная темная пустота, а по бокам тянулись черные стены, в которых вскоре после того, как отряд начал путь по коридору, стали появляться погребальные камеры. Каждый из воинов покоился в индивидуальной камере, в стоячем положении. Камеры были такими узкими, что тело мертвеца не падало, оно было зажато стенами и железной решеткой, которая закрывала каждую из камер. Эти решетки были сделаны из какого-то металла, то ли некачественного, то ли просто неспособного пережить тысячелетия. Многие из решеток совсем проржавели, так что казалось, что тронь их — и металл рассыплется в бурую пыль. Некоторые решетки действительно уже давно рассыпались, в таких камерах зажатые стенами мертвецы склонились вперед, как будто печалились о чем-то.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Узких погребальных камер здесь было бесчисленное множество, они начинались чуть выше пола и уходили вверх, сколько хватало глаза, в черную бездонную пустоту, занимая все пространство стен по обеим сторонам коридора. В усыпальнице воинов было гораздо холоднее, чем в предыдущей локации, в коридоре дул явственно ощущавшийся ледяной ветер, так что Андрей совсем озяб. Из камер на Андрея смотрели пустыми глазницами трупы темных эльфов, наряженные в броню и сжимавшие в руках мечи, щиты, копья и шипастые булавы. Видимо из-за холода и микроклимата в этом коридоре мертвецы хорошо сохранились, Андрей не заметил ни одного скелета и ни одной пустой камеры, повсюду были только иссохшиеся сероватые мумии.

Пугающий дикий боевой марш продолжал играть, громко и не замолкая ни на минуту, и действовал всем на нервы. Здесь было гораздо страшнее, чем в прошлых локациях, хотя ни один враг пока что отряд не атаковал. Андрей даже не знал, что его тревожит больше — узость коридора, порождавшая чувство клаустрофобии, бездонная пустота вместо потолка, близость мертвецов, от которой нельзя было сбежать, холод или проклятый марш, который, как казалось, играет где-то совсем близко, как будто за черной стеной спрятался оркестр.

А еще Андрей жалел, что рядом сейчас нет Мелкой Буквы, книжник оказался ближе к концу колонны, а Андрей шел в первой ее половине. Будь Мелкая Буква рядом — Андрей бы непременно спросил у него, откуда у древних темных эльфов столько воинов, и почему здесь нет потолка, а самое главное — каким образом тела вообще помещали в камеры, многие из которых находились на высоте метров в пятьдесят. Наверняка камеры в стене были даже еще выше этого уровня, но туда свет огоньков паладинов уже не доходил.

Однако ответов на все эти вопросы получить сейчас было не у кого. Узкий коридор позволял передвигаться только колонной по одному, и Андрей с котопауком оказались между двумя самыми неразговорчивыми участниками экспедиции — ботом Барбарой и ипритовым магом. Барбара умела только повторять за гномом-хозяином, а ипритовый маг по имени Ганс Кайзер, хоть и не был ботом, но с тех пор, как дал еще на поверхности присягу Грибным эльфам, так и не произнес ни слова. Впрочем, молчание Ганса Кайзера не удивляло Андрея. Остальные члены отряда откровенно сторонились ипритового мага, а Грибные братья постоянно недобро на него поглядывали, хоть и не задирали. Судя по всему, любой ипритовый маг в этой игре был изгоем по определению, игроков этого класса слишком боялись, чтобы дружить с ними. В такой ситуации немудрено стать хиккой и перестать говорить вообще.

Ипритовый маг вышагивал со своей жуткой псиной в противогазе позади Андрея, а Барбара шла впереди. Чтобы отвлечься от мрачных дум, Андрей периодически рассматривал Барбару и даже испытывал некоторое волнение, хотя в целом бот была не в его вкусе. Бронелифчик и бронированные трусы у Барбары были чересчур вульгарными, грудь и зад — слишком уж большими, и вообще бот-блондинка выглядела как типичная модель из дешевого порно. При этом она была еще и ростом выше высокого темного эльфа Андрея, а Андрей все же полагал, что привлекательная девушка должна быть ниже мужчины. Впрочем, у гнома-ботовода вероятно было иное мнение на этот счет, не зря же он играл за гнома и таскал с собой Барбару…

Впереди колонны началось какое-то шевеление, Андрей понял, что по цепочке передают приказ от Ксиба, шагавшего за Грибными, которые в свою очередь следовали за возглавлявшим колонну паладином Янжеком.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Разомкнуться, — крикнул Андрею шедший перед Барбарой будущий Король Риаберры Мустакбаль, — Рептилия велит всем разойтись друг от друга, так чтобы расстояние между идущими было в тридцать шагов.

Андрей передал приказ назад ипритовому магу, тот пробурчал его идущей следом Элли. Ботам, которые слушались только хозяина, приказ озвучил шедший почти в самом конце колонны перед всадниками Децимуса гном, которому для этого пришлось магически усилить свой голос и орать на весь коридор.