Констанца - Соколина Наталья

из стражников и, коротко поклонившись, пробурчал: — Лорд Шамил велел вам подойти к нему.

Её милость удивлённо вскинула выщипанные в ниточку брови, но стражник, повернувшись к ней спиной, уже уходил. Тогда она, возмущённая, перевела взгляд туда, где сидел лорд Шамил, но в большом зале не смогла увидеть его. Мученически вздохнув и сохраняя на лице удивлённое выражение, она встала и направилась в дальний конец обеденного зала, где, она видела, сидел начальник стражи.

Увидев подходившую к нему леди Леониду, Его милость отодвинул тарелку и сурово взглянул на женщину. От его взгляда она оробела. Сразу, с неловкостью, вспомнилось, что сегодня Констанца расплакалась от её жестоких слов. С запоздалым испугом она подумала, что совершенно не проявляет никакой заботы о девочке, ради которой её везут, кормят и совершенно бесплатно предоставляют ночлег.

Мужчина не встал при её приближении, а лишь ногой толкнул ей навстречу стул: — присаживайтесь, леди Леонида. У меня имеются к вам претензии.

Он продолжал холодно разглядывать её, и от этого взгляда женщина помертвела, опустила глаза и вцепилась в кромку стола так, что побелели пальцы.

— Леди Леонида, вы забыли, на каких условиях вас везут в столицу. Если вас что-то не устраивает, оставайтесь здесь, на постоялом дворе. В случае, если на глазах Констанцы появится ещё хоть одна слезинка, я, клянусь честью, высажу вас в лесу или в поле, где придётся, и забуду о вашем существовании. — Он помолчал. Её милость боялась дышать и смотреть ему в лицо. — Вы поняли, леди? Только одно слово Констанцы, один её взгляд — и я прикажу выкинуть вас из кареты! — Не дожидаясь ответа, он встал и ушёл.

Ален, сидящий за спиной леди Леониды и слышавший весь разговор, тоже встал, с презрением посмотрел на понурую женщину и легко взбежал на второй этаж. Будь что будет, но он должен увидеть Констанцу наедине.

К счастью, коридор был пуст. Он постучал в дверь и услышал её лёгкие шаги. Констанца повернула ключ и грустно приоткрыла дверь. Ах! Его сильные нетерпеливые руки, быстрые поцелуи, блестящие радостные чёрные глаза и волосы, рассыпавшиеся по спине оттого, что потерялся шнурок.

Он схватил её на руки, прижал к своей груди, закружил, зацеловал, шепча о своей любви, о желании и нетерпении, о том, что осталось совсем чуть-чуть…

Констанца забыла обо всём. Вот он, самый лучший, любимый. Он пахнет потом и лошадью, на ладонях у него мозоли, а губы сухие и обветренные. Но в целом свете нет для неё никого дороже и желанней.

В перерывах между поцелуями Ален рассказал ей о разговоре лорда Шамила и леди Леониды: — я думаю, теперь она побоится тебя обижать. Не обращай на неё внимания, родная, — добавил с досадой: — вот угораздили же нечистики Джорджия наткнуться именно на главную сплетницу королевства! Может, ещё мне с ней поговорить?

Констанца обняла его за шею, потянулась к губам: — не надо, Ален. Ты же не хотел, чтобы кто-то знал о твоём присутствии.

— Да чего там! — Он усмехнулся, потом ответил на её поцелуй, — она меня видела и узнала, только не решается тебя расспрашивать.

— Иди, Ален, — она подталкивала его к двери, — я совсем успокоилась, правда-правда!

Он, нехотя, пошёл, но от самой двери вернулся. Нахальные и бесстыдные руки торопливо и сильно прижимая, обшарили её тело, отчего она ослабела и потянулась к нему снова. Но, коротко хохотнув, Ален выскочил за дверь.

Спустя несколько минут к Констанце пришла леди Леонида. Её лицо было заплакано: — Констанца,… прости меня, я не хотела тебя обидеть! — Она кусала губы, и было видно, что извинения даются ей нелегко, — я уверена, что ты порядочная девушка, не обижайся на мою невинную болтовню…, просто ты всё время молчишь…, я думала развлечь тебя разговором…

Внутри у Констанцы всё пело, она только что целовала Алена, её тело ещё горело от его жадных прикосновений. Ей не хотелось ни видеть, ни слышать леди Леониду. Кое-как успокоив её и заверив, что она не обижена, Констанца смогла выпроводить свою компаньонку. Потом упала на кровать, раскинув руки и улыбаясь своим мыслям. Ален, Ален! Любимый, нежный, грубый и жёсткий, она будет самой лучшей женой, сделает всё, чтобы он был доволен и счастлив!

Глава 18

Город Холмск, первый из городов, принадлежащих короне, и увиденный Констанцей, был великолепен. Он стоял на высоком холме, одном из семи, по которым и было названо королевство. Вольготно раскинувшись на его склонах, своими широкими мощёными улицами Холмск сбегал к протекающей у подножия полноводной Дайне.

Констанца непрестанно вертела головой, боясь пропустить, не увидеть то изукрашенный замысловатой резьбой по белому мрамору особняк, горделиво просвечивающий сквозь голые чёрные деревья зимнего парка, то фонтан на городской площади, не действующий, замерший в ожидании лета. Он изображал группу сказочных существ, окруживших прекрасную деву, простирающую руки в умоляющем жесте.

На улицах было тесно от всадников, карет и лёгких повозок. Нарядно одетые дамы, кутаясь в меха, лукаво поглядывали на кавалеров, гарцующих на красивых и сытых лошадях. Скрип колёс, щёлканье кнутов, возгласы, крики, смех — Констанца зачарованно наблюдала за жизнью большого города.

* * *

Путники легко и беспрепятственно проехали городские ворота. Ещё бы! Ведь охраняли их подчинённые лорда Шамила. Городская стража с улыбками приветствовала их, но не забывала и о своих прямых обязанностях.

О чём-то коротко поговорив с Аланом, лорд Шамил привёл своих спутников на постоялый двор и тут же исчез. Впрочем, это был уже гостиный двор и носил он название «Бриллиант короны». Название соответствовало содержанию. Гостиный двор, предназначенный для отдыха богатых путешественников, имел чрезвычайно удобные комнаты для постояльцев, а для особо привередливых и целые покои, состоящие из спальни, гостиной и туалетной комнаты. В ней, помимо удобного кресла с дыркой, под которым стоял обыкновенный объёмистый горшок, имелась ещё и большая медная лохань, которая по первому требованию гостя наполнялась тёплой водой.

Служанка проводила Констанцу именно в такие покои, а леди Леонида поселилась в комнату попроще, но тоже чистую и удобную. Помня об угрозе лорда Шамила, она ничем не выдала своего недовольства.

Констанца с восторгом пробежалась по комнатам, потрогала в спальне мягкую постель, с размаху плюхнулась в большое кресло в гостиной. Сняв сапожки, с наслаждением прошлась по ковру с длинным пушистым ворсом.

Постучав и получив разрешение, в гостиную вошёл лорд Шамил, оставив приоткрытой дверь. Девушка предложила ему кресло, но он отмахнулся.

Его милость сообщил ей, что сегодня ночью он намерен заночевать дома.