Вечное Солнце Припяти - Александр Юрин

Она мнётся.

— Я… не знаю… Испугалась… А тут… Я ведь тут жила!.. Тут мой дом… Наверное, только поэтому… Я ведь ради этого и приехала! Хотела посмотреть на свою квартиру… Можно?.. — Светлана смотрит на меня огромными глазами. В них благоговейный блеск предвкушения!..

…Совсем как маленькая Света перед походом на каток…

Я пожимаю плечами. Одновременно массирую виски — гоню прочь прошлое.

Волков вздрагивает.

— Нет. Сейчас не стоит! — Он приближается к дверному проёму, прислоняется спиной к косяку. — Свет от фонарей очень приметен! Завтра.

— Завтра? — Глаза Светланы расширяются. — Вы собираетесь провести тут ночь?..

Я так же смотрю на Волкова, будто на умалишённого: действительно, мы всё ещё собираемся?

Волков кивает.

— Хотите идти по темноте, когда в ней даже солдаты с автоматами не выживают?..

Светлана прижимает руки к губам.

— Что это? Мутанты?..

— Мутанты? — Волков явно удивлён. — И давно вы верите в мутантов?

Светлана смущённо опускает взор.

— Простите. У меня фантазия не в меру развита… Несу порой сплошную чушь… Но, правда, что же тогда происходит?

Волков пожимает плечами.

— Разборки военных… Где ещё проводить свои эксперименты, как ни в покинутом городке!.. — Он наблюдает за выражением лица Шаврей… Та учащённо дышит — мысленно она далеко. — Самое разумное — переждать ночь здесь. Идёмте с нами.

— Куда?

Я машинально беру её под руку. Отвожу от двери.

— Спустимся на этаж ниже. Там наши вещи. Есть еда. Вы голодны, наверняка…

— Нет. Не уверена, что после всего увиденного, вообще смогу смотреть на пищу!..

— Всё равно идёмте. Хотя бы отогреетесь…

Светлана соглашается. Позволяет себя увести.

Я оборачиваюсь на Волкова. Он благодарно кивает… Оглядывается на надпись…

…Сидим в квартире на пятнадцатом этаже. Кажется на кухне — из стен торчат обрывки труб. Вокруг полумрак. Волков обмотал линзу фонарика какой-то ветошью, отчего та испускает примитивный красный свет, подобный зареву от затухающего костра пещерных людей…

Мы смотрим, как Светлана Шаврей греет руки об кружку с чаем…

…Она словно ожившая легенда…

У Волкова переносная горелка, работающая от газовых баллончиков. Мы все пьём чай. Я хоть и испытываю голод, всё равно не могу заставить себя проглотить ничего из еды. Дело даже не в солидарности… Просто Светлана Шаврей сделалась для меня чем-то возвышенным и до боли знакомым… Не знаю, как это объяснить… У меня такое чувство, будто я знал её и раньше!.. Просто она оказалась, как бы сокрытой за завесой времени… Растворённой во мраке повседневности… Забытой за ворохом опостылевшей суеты… Сейчас же она снова обрела яркость и явила свет!.. На неё дозволено лишь смотреть и делать то, что делает она сама!.. Ни более… Я понятия не имею, отчего всё именно так… Наверное, от того, что я рылся в её голове… А может…

Нет! Об этом ещё рано говорить… Это слишком мощно!.. Неправдоподобно!.. Иррационально!..

Пока же мне просто стыдно.

В первую очередь из-за того, что я всё про неё знаю, а она не знает обо мне ничего… Даже того, кто я такой на самом деле!

Хотя с чего я взял, что всё о ней знаю?.. Мне известен лишь отдельный эпизод из её жизни, которым она сама решилась поделиться. Дальше — чёрный провал… Как провал и в том, что было до этого.

Хочется во всём признаться и просто спросить о том, как Светлана жила все эти годы… О чём думала?.. Чем занималась?.. Как проводила свободное время?.. Кого любила?..

Я ловлю себя на мысли, что рассуждаю о незнакомой мне женщине так, словно провёл с ней бок о бок не одно десятилетие!.. Просто потом возникла необходимость разбежаться… Необходимость… Страшное слово. По сути, оно сравнимо с отчаянием и потерей…

Светлана улыбается. Она смотрит перед собой и видит прошлое… Возможно, именно сейчас, этажом выше, папа щекочет её косичками… А может, брат-двойняшка задумывает очередную авантюру… Или мама приносит с площадки свежие бутоны…

Стоп!

Я должен прекратить! Это не моё! Город разряжается не на того человека!.. Он должен расходовать накопленную энергию на вернувшееся Солнце… Ведь оно так долго его подпитывало своими восторженными чувствами… Пока… Пока не столкнулось с подлостью и человеческим лицемерием, пропустившими в солнечный край леденящую тьму…

Лишь только после этого светило угасло окончательно…

Волков тоже смотрит перед собой.

Я понимаю, что мне известны и его чувства…

Я по-прежнему не знаю одного: в чём заключается моя роль? Зачем тут оказался именно я?..

Хотя этот вопрос, явно бессмысленный — на него не существует ответа… Потому что на него не удалось ответить даже самой Светлане Шаврей… Наверное, всё дело в душе. Ведь она — потёмки.

Светлана что-то шепчет… Еле заметно раскачивается…

Я напряжён. Если вдруг она пожелает на меня посмотреть, я должен успеть отвести взор!

Светлана смотрит, а я не успеваю!..

Она смущённо прячет глаза. Смотрит на Волкова. Долго и пристально, будто что-то чувствует… Потом всё же «возвращает» взор в кружку и тихо спрашивает:

— Я слышала, что тут всё растащили… Я имею в виду, вещи. Ведь люди уезжали безо всего… У меня и по сей день, нет ничего из этой жизни. Только воспоминания… Говорят, что вывозить нельзя… даже их…

Волков шмыгает носом. Смотрит во тьму окна.

— Нельзя. Но это мало кого останавливает!

— Не понимаю… — Светлана вздыхает. — Как потом можно смотреть на вещь, которая принадлежала другому человеку?..

— А они и не смотрят! — Волков очень резок — я с трудом сдерживаюсь, чтобы на него не прикрикнуть.

— Тогда зачем же так рисковать?

— Чтобы продать!

Я откашливаюсь. Волков «дырявит» меня озлобленным взглядом.

Светлана в каком-то каматозе. Повторяет:

— Продать…

— Да. Всё дело в наживе. — Волков смягчается. — Тащат всё подряд. Потом продают. Возвращаются снова. Опять что-то тащат… Круговорот вещей в природе. «Зона» — их жизнь. Вода и хлеб…

— «Зона»… Не говорите так, прошу вас! — Она загнанно смотрит на «ощетинившегося» Волкова.

— А как мне её ещё называть? — Волков сейчас похож на несмышлёного мальчишку, запутавшегося в собственных чувствах. Нужна спасительная пауза, но она всё никак не наступит. — Её все так называют!..

— Я прошу именно вас… Мне не по себе, когда таким страшным словом называют мой… дом…

— Что ж, учту.

— Вы извините, что я к вам набилась… У вас и без меня, наверное, забот немерено… А тут я ещё со своими никчёмными просьбами!..

— Не говорите глупостей! Он просто устал!.. Ещё у него некоторые неприятности в личной жизни!.. — Я смотрю, как Волков свирепеет буквально на глазах. — На самом деле, он очень рад, что можно поспорить с кем-то, кроме меня! Ведь так?..

Волков скрипит зубами — кивает.

Светлана неловко жмёт плечиками.

— Простите. Я сама виновата… Какая разница. — Она добродушно улыбается. — Вещи лучше всего называть своими именами… Раз к этому месту привязалось именно такое название, значит, так тому и быть…

Я смотрю на неё буквально в упор. Это действительно оно! Душа и Солнце мёртвой Припяти.

Я маню Волкова. Обращаюсь к застывшей Светлане:

— Мы поднимемся на крышу — нужно забрать оборудование… Вы ничего не бойтесь! Тут вы в безопасности.

Волков недовольно сопит. Хотя на деле должен быть благодарен! Ему необходимо выдохнуть, чтобы не пороть горячку и дальше. Если он сам этого так и не понял, тогда я помогу ему разобраться с копошением «тараканов» в голове! Или что у него там, вместо них…

Волков сейчас губит на корню случайно воцарившееся чудо, прихода которого он ждал на протяжении не одного десятилетия!.. Происходящее вообще созвучно образованию жизни с чистого листа! А он рубит и её! Причём собственными руками!..

Мы поднимаемся на шестнадцатый этаж.

Под самым люком Волков замирает. Оборачивается.

— Что дальше?

— Ничего. Стой и слушай!

Он растерян. Однако быстро берёт себя в руки. Напрягается, будто я собираюсь с ним драться…

Я говорю:

— К чему весь этот детский спектакль?

— Спектакль?..

— А как это ещё обозвать?! Чего ты к ней цепляешься?

— Не твоё дело.

— Ах, даже так. А я вот могу всё объяснить!..

— Я тебе ещё раз говорю: не суй нос, куда не следует! То, что тут происходит, никоим образом тебя не касается!..

— Касается! С тех самых пор, как погибли мои жена и дочь!.. Как начала сниться Припять!.. Как ты дал мне прочесть этот чёртов дневник!.. — Я задыхаюсь от гнева. — Ты думаешь, мне легче на неё смотреть?..

Он сопит.

— Да. Сказать, что это не моё дело — это, конечно, проще всего… Но даже в этом случае, я не собираюсь терпеть такого примитивного отношения к женщине! Даже если я её совсем не знаю!..