Баламут - Василий Горъ

Я чуть было не присвистнул и взорвался:

— Прошу прощения за то, что перебиваю, но от Владивостока до Читы порядка тысячи семисот киломе-…

— Организаторы этой акции купили «коридор» за бешеные деньги… — мрачно вздохнул генерал. — Однако ни одна из арестованных пешек не знала ничего действительно важного. Да, восемнадцать человек все еще в бегах, но я уверен, что и они всего лишь исполнители. А Император в бешенстве и ждет конкретных результатов. Ведь то, что я рассказал, было цветочками, а ягодки еще интереснее: отряд предположительно из двадцати двух-двадцати пяти человек, приземлившихся за полосой отчуждения, ушел вглубь Зоны, походя уничтожил две рейдовые группы, отправленные вдогонку, и растворился в лесу. Слово «растворился» я использовал не зря: рейдовые группы из фортов номер восемнадцать и двадцать четыре, прибыв на место десантирования, не смогли взять след, хотя в их составе были опытные следопыты. И последнее: в том что этот отряд двигается к Червоточине, нет никаких сомнений. Есть проблема: в данный момент все засечники, кроме вас, находятся вне зоны действия Сети. Впрочем, хорошо знакомый вам ротмистр Тверитинов заявил, что единственный человек, способный выследить, догнать и закатать в землю этих уродов, это вы. Скажу честно: я в курсе вашей ситуации и понимаю, насколько вам не хочется возвращаться в Зону. Но в то же время знаю, что каждая минута промедления может обойтись Империи очень и очень дорого, поэтому заранее согласен на любые условия.

Я набрал в грудь воздуха, чтобы озвучить ответ, но Шахова оказалась быстрее:

— Петр Денисович, вы серьезно хотите отправить шестнадцатилетнего парня вдогонку за группой из двух с лишним десятков профессионалов?!

— По одному слову я отдам под его командование хоть всех рейдеров Стены!

— Они для меня балласт. Будут мешать. Не возьму… — буркнул я, поймал взгляд Кораблева и задал вопрос посерьезнее: — Самолет будет?

— Уже ждет.

— Что ж, поехали!

— Что ж, поехали… — эхом повторила Язва, развернула меня к себе лицом рывком за локоть и добавила: — Я лечу с тобой. Без вариантов!

— Лариса Яковлевна, Ратибора Игоревича ждет истребитель! — сообщил генерал в попытке ее образумить. Но куда там:

— Ничего страшного — полечу, сидя у Баламута на коленях. Ибо мастера пятого уровня в Воздухе и Жизни на дороге не валяются…

…Переубедить Язву не смог никто: ни Кораблев, ни Императрица, по дороге в аэропорт каким-то образом привлеченная генералом в качестве тяжелой артиллерии, ни сестры Нелюбины, отправившиеся нас провожать, ни я. Уговоры первого она просто игнорировала, второй заявила, что пойдет со мной даже под угрозой увольнения со службы, третьих одарила грустной улыбкой, а меня переубедила прикосновением. Вернее, решимостью, которую я почувствовал через щуп. В общем, в кабину истребителя-перехватчика мы втиснулись вдвоем. Хотя пилот и орал, что это самоубийство.

Ну да, с моим ростом под два метра сидеть в не такой уж и просторной кабине, да еще и с ненамного менее рослой женщиной на коленях, оказалось фантастически неудобно, но я «читал» эмоции Шаховой и понимал, что ее легче пристрелить, чем остановить. Поэтому прервал словоизлияния летчика и попросил объяснить, что не трогать ни в коем случае. А когда услышал очередное возражение, повторил главный аргумент Лары:

— Со мной летит мастер пятого уровня со сродством к Воздуху и Жизни, значит, я выживу в любом случае. А время утекает.

Мужик чуть не лопнул от возмущения, но, получив недвусмысленный приказ Кораблева, плюнул на последствия и быстренько объяснил, что от нас требуется. Потом в темпе забрался на свое место и серией жестов намекнул провожающим, что стоять возле этого самолета во время начала движения чревато боком.

Как и куда уехал кортеж из машин генерала, его свиты и внедорожников Нелюбиных, я не видел, так как сидел, скрючившись в три погибели, нацепив на голову единственный шлем на двоих и переругивался с Шаховой. Жестами, ибо рев движков не способствовал разговорам.

Через какое-то время меня вжало в спинку кресла, а ее — в меня, самолет стремительно разогнался по взлетно-посадочной полосе и ввинтился в небо. Перегрузки ни разу не порадовали. Равно, как и необходимость дышать по очереди, соблюдая довольно замороченную технику. Но Язва непрерывно контролировала оба организма, и мы потихоньку приспособились. Хотя и не настолько, чтобы начать получать удовольствие от сумасшедшей скорости под три Маха.

А потом начались снижения, посадки на военные аэродромы, не такие уж и быстрые дозаправки, взлеты с новыми перегрузками, наборы высоты, разгоны до крейсерской скорости и новые снижения. Кроме того, оказалось, что второй шлем выпрашивать бессмысленно, ибо его будет тупо не к чему подключить. В общем, намучились — жуть. Зато преодолели четыре тысячи семьсот с гаком километров всего за два с половиной часа. А когда с активной посторонней помощью выбрались из «карцера», увидели вдалеке столб дыма и заторопились: Лара уложила меня на бетонку, «реанимировала» организм, пребывавший в полушоковом состоянии, зачем-то помогла встать и наехала на офицера, назначенного исполняющим обязанности начальника гарнизона «Двадцать второй» часов пять назад, то есть, после ареста предыдущего.

Комбез, новенький «Хамелеон», вся снаряга по списку, написанному по дороге в сочинский аэропорт, и место для переодевания сразу же нашлись, и мы отправились готовиться к выходу. Кстати, поведение Шаховой в процессе одевания и подгонки снаряжения мне понравилось — несмотря на то, что я злобствовал со страшной силой, она выполняла любые распоряжения без сомнений или колебаний и мотала на отсутствующий ус все ценные указания.

Впрочем, серьезный инструктаж я провел только минут через сорок, то есть, после того, как наведался в хранилище, оставил в сейфе браслет Свайки и оба комма, пообщался с командирами рейдовых групп, переданных под мое руководство, прокатил новую напарницу на «Удочке» и помог пройти «тропинку»:

— Мы с тобой никогда не работали в паре, значит, сыгрываться придется прямо на марше. Марево, отрицание ветра и отворот имеются?

— Конечно!

— Тогда заливаешь их Силой под завязку и идешь за мной след в след, ориентируясь по моему мареву во-от такой плотности. Учти, волчий шаг рвет тоннельное зрение даже при движении на небольшой скорости, а мы попрем на предельной, поэтому старайся не отставать больше, чем на три метра, и ни на секунду не отвлекайся. Если я вдруг пропаду, не дергайся и ни в коем случае не снимай марево: просто жди моего появления перед носом и готовься снова включиться в работу.

Она коротко кивнула в знак того, что все поняла и сделает, как должно, а потом спросила, какой сектор ей