Рябь (ЛП) - Мэнди Хаббард

Затем отстраняюсь. Я отступаю назад и расстегиваю свои мокрые джинсы, спуская их по ногам. Его взгляд опускается вниз, а глаза широко распахиваются. Я не разрываю зрительного контакта с ним, в то время как снимаю свой свитер через голову.

– Лекси..., – начинает он, его голос звучит громче, чем он предполагает из-за громкой музыки в наушниках.

В лесной тишине его голос разносится эхом.

Я прикладываю палец к своим губам, заставляя его замолчать, и надеюсь, что он не заметит, как я нервничаю, зная, что он смотрит на меня, в то время как я стою практически голая, но понимаю, что у меня нет другого выбора. Он осматривается вокруг, как будто ожидает обнаружить того, кто наблюдает за нами. Из-за моего поведения, темноты и музыки, ревущей в ушах, он должен быть сбит с толку, думая, что я сумасшедшая.

И, возможно, так оно и есть. Мои босые ноги становятся холодными на грязном берегу, но я ни на минуту не могу отвести глаз от напряженного, смущенного выражения на лице Коула. Я привязала его к дереву посреди леса, а сама стою полуголая.

Я отступаю назад до тех пор, пока не чувствую воду на своих пальцах. И лишь тогда останавливаюсь.

– Ты меня слышишь?

Коул смотрит на меня непонимающе. Он не может расслышать моих слов.

Хорошо.

Я отворачиваюсь от него, затем делаю глубокий но-вовсе-не-успокаивающий вдох, и ныряю.

Задерживаюсь под водой. Надолго. Я плаваю кругами и пытаюсь успокоить свое колотящееся сердце. Я знаю, что когда окажусь на поверхности, переливающегося блеска моей кожи будет достаточно, чтобы он осознал правду.

Кроме того, он должен увидеть, как долго я могу обходиться без воздуха.

Наконец, я выныриваю, подавляя желание петь. Мне нужно убедиться, что он до сих пор в наушниках, поэтому я разворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. Он по-прежнему связан, наушники на месте. Он смотрит на меня совершенно неподвижно. Словно статуя.

Нет... стоп. Что-то не в порядке с выражением его лица. Это не шок, или смятение, или тысячу других эмоций, которые я ожидала увидеть. Это... тревога? В действительности он боится меня? Я не ожидала увидеть настоящий страх, неподдельный ужас...

Мое сердце разбивается на тысячи осколков. Он искренне напуган и смотрит на меня так, словно я собираюсь затащить его в воду и убить там или что-то в этом духе. Мы не в силах отвести взглядов друг от друга, и я просто плаваю на месте, завороженная страхом в его глазах.

А затем он двигается.

И я осознаю, что он больше не привязан к дереву.

А? Тени перемещаются и приобретают очертания. И вот вырисовывается полная картина. От дерева отходит Эрик. Луна освещает его лицо, отбрасывая странную, мрачную тень ему под глаза. Он одаривает меня кривой улыбкой, посылая озноб по моей спине. Он делает еще один шаг по направлению к нам с Коулом.

Страх распространяется во мне словно рябь на воде. Спускается вниз по моей спине, оседая в животе. Во взгляде Эрика читается победа. Словно он выиграл. Что он делает?

И тогда все становится еще хуже. Из-за другого дерева выходит Сиенна, одной рукой держась за кору дерева, как будто это единственное, что удерживает ее на ногах.

Она одета в пижаму. Почему-то это первое, на что я обращаю внимание. На ней фланелевые брюки и темно-серая футболка, вероятно, позаимствованная у Патрика. Кажется, я застряла на пижаме, словно она самая важная часть этой головоломки. Неужели Эрик поехал к Сиенне домой, выдернул ее из постели, чтобы привезти сюда?

Во мне поднимается паника. Сколько же она видела? Я пытаюсь прочитать это по выражению на ее лице и понимаю – достаточно. Она видела достаточно. Я кусаю губу. Да так сильно, что выступает кровь.

Зачем Эрику понадобилось делать это? Зачем ему понадобилось портить все одним махом?

Я бросаюсь вперед, пока мои босые ноги не ступают на грязный берег, и выхожу из воды. По моим волосам и телу стекает вода. Я делаю несколько торопливых шагов, стесняясь, что на меня смотрят посторонние, в то время как я практически голая. Инстинктивно я направляюсь к своей одежде, но она отсутствует. Кто-то украл ее.

Я начинаю отступать назад, чтобы скрыть свое тело в воде, но от этого моя кожа меняется. Мне не хочется видеть переливающуюся чешую на своих ногах. Я не уверена, чего хочет Эрик, хотя он и контролирует ситуацию. Хочет ли он, чтобы я оставалась в воде или чтобы вышла из нее?

И почему он привел сюда Сиенну? Чтобы полностью разрушить мою жизнь? Он запаниковал, потому что я оттолкнула его?

Я делаю еще несколько шагов, и таким образом полностью оказываюсь на берегу. Я должна быть смущена, попросить какую-нибудь одежду, но я слишком зла, чтобы думать об этом. Как Эрик мог такое сделать? Неужели он настолько отчаялся, что пытается отделить меня от всех остальных? Неужели он думает, что изолировав меня, каким-то образом выиграет?

– Что, по-твоему, ты делаешь? – мой голос должен был звучать сердито, требовательно, но вместо этого получается жалким и дрожащим.

– Убеждаюсь в том, что получу то, что заслуживаю.

Он стоит так, словно владеет озером, с расправленными плечами и дерзкой ухмылкой на губах.

Он совсем не похож на того парня, с которым я провела последние несколько недель. Совершенно.

– Что, черт возьми, это значит?

– А то, что я очень много работал над этим и не позволю тебе помешать мне.

– Что ты такое? – Сиенна подается вперед.

Ее розовые тапочки утопают в грязи, в то время как ветер, оставшийся после шторма, треплет ее волосы. Теперь она в нескольких сантиметрах от меня. Ее руки сжимаются и разжимаются в кулаки, и я готовлю себя к тому, что она собирается ударить меня.

Но этого не происходит. Я моргаю. Кажется, Сиенна в шоке и не знает, что сказать мне, или почему вообще говорит. Ясно одно: она не понимает ничего из того, что здесь происходит.

– Ты приехала сюда на своей машине? – спрашиваю я.

Она моргает.

Я смотрю мимо нее на Эрика, который теперь пытается удержать Коула под контролем, в то время как тот больше не привязан к дереву. Не знаю, как ему удалось отвязать его от дерева, а руки оставить по-прежнему связанными за спиной. Я понижаю свой голос до шепота.

– Ты. Приехала. Сюда. На. Своей. Машине? – каждое слово я произношу отдельно, достаточно тихо, чтобы Эрик не смог услышать меня.

Слава Богу, Сиенна кивает.

– Уезжай. Пожалуйста, если ты доверяла мне хотя бы однажды, уезжай. И я клянусь тебе, что расскажу обо всем завтра. Обо всем. В том числе правду о Стивене. Но сейчас ты должна уехать.

Эрик понимает, что я сейчас делаю, и направляется ко мне, словно пытается остановить, его ухмылка превращается в хмурую гримасу. Он не рассчитывал на это. На то, что Сиенна послушает меня после того, как увидит, кто я такая. На то, что Сиенна не сойдет после этого с ума.