Взломать стихию - Александр Юрьевич Прокудин

Роза висела на цепях безжизненной сутулой куклой. Седые волосы ее опушенной на грудь головы раскачивались возле самого пола. Подогнувшиеся, насколько позволяли цепи, ноги были босы. Кисти раскинутых, будто в полете, рук безвольно висели.

– Нет! – закричал маньяк. – Черт тебя возьми, Роза!!! Нет!

Сумасшедший бросился к старухе в надежде нащупать на ее дряблой шейной артерии пульс. Тщетно.

– Пожалуйста! Роза Моисеевна! Я прошу!

Он взял в ладони ее спокойное, будто заснувшее, лицо и приподнял, чтобы заглянуть в глаза. Увы, они были закрыты навсегда.

Мужчина сел на кровать и заплакал.

Рядом, на тумбочке, лежала раскрытая пачка «Конкора», средства от давления, которое он сам принес сюда по просьбе пенсионерки. Противопоказания, которым не всегда уделяют должное внимание, иногда бывают фатальны. Вместе с «Изоптином», принимаемым Розой от стенокардии, «Конкор» настолько понизил ее кровяное давление, что спровоцировал нарушение работы его электрических импульсов. Или вызвал «атриовентрикулярную блокаду», как выразились бы медики. О возможности чего предупреждали многостраничные инструкции по применению обоих препаратов. Но кто их, включая врачей, читает?

Что же теперь делать?

Бросить все, остановившись перед самым последним этапом? Выполним ли он, да и весь План, теперь вообще? Осталась всего неделя!

Голоса сейчас бы сильно ему помогли. Но, похоже, придется разбираться с тем, что случилось, самому.

Маньяк сделал самый глубокий вдох, на какой только был способен. Для начала надо было успокоиться…

«Но как? Как?! Как?!! Что ты наделала, старая дура! Маразматичка!!!»

Первый удар по безжизненному телу Розы он нанес ногой. Потом бил руками и ногами, всем подряд. Целясь по незащищенным ребрам, по седой голове, по животу. Легкое, сухое тело Розы Моисеевны подпрыгивало после каждого удара и возвращалось обратно, в ту позу, в которой ее обнаружил сумасшедший.

Остановился безумец только тогда, когда Голоса в голове хором сказали: «Хватит!».

Они вернулись! Маньяк заулыбался от радости.

Теперь он не один. Теперь ему помогут.

– Я помню, помню… – забормотал полушепотом мужчина. – Чтобы понять, в чем проблема, нужно проговорить ее вслух. Во-первых, надо отвести от себя внимание…

Ему сразу стало легче.

– Во-вторых, надо найти другую Двенадцатую…

Мужчина открыл на телефоне список со всеми претендентками в «проводники». Обливаясь холодным потом, он листал его не менее десятка минут. Все напрасно.

«Ни одной! Ни одной Двенадцатой! – панические мысли захватывали сознание. – Что делать?!».

Чертова старуха была уникальной не только при жизни. Под ее параметры не подходил никто из наблюдавшихся в 225-й поликлинике не знавших мужчин женщин.

Если не изменить установленные правила, весь План пойдет прахом.

Неожиданно сам собой в голову пришел вариант, который на первый взгляд решал все вопросы.

Сначала сумасшедший в это даже не поверил. Слишком простым, и от этого фальшивым, ему показалось озарение.

– Но почему нет?.. – шевелили губами, размышляя, безумный.

По времени он как раз успевает.

Подозрения от себя отводит тоже.

Есть некоторые сложности, но с ними он разберется. Когда тебя никто не подозревает, есть возможность провернуть даже самые замысловатые комбинации.

Был один момент, который ему не очень нравился. Но условиям, когда-то продиктованным ему Голосами, он не противоречил. По крайней мере, сейчас они ему точно ничего не возразили – маньяк внимательно прислушивался ко всему.

Итак, решено – новая Двенадцатая найдена! Он получит своего последнего «проводника», подключит его к стихиям, и приступит к последнему этапу Плана.

А заодно припомнит кое-кому старые обиды. Это не главное, конечно, но, если одним выстрелом он укокошит не двух, а трех зайцев, кому от этого плохо? Кроме зайцев, конечно.

Довольно потирая руки, маньяк покинул бокс, даже не взглянув «на прощанье» на все еще висящее в нем на цепях избитое тело несчастной скончавшейся Розы.

Глава 20

Тень и темнота

Гуляра только что проводила из квартиры свекровь и бабушку (или бабушку и прабабушку, если смотреть на ситуацию по-другому). Что было бы, если бы в Москве жили и все остальные их родственники, она просто боялась представить. Тамара Владимировна уже сейчас прикинула, какой вуз окончит внучка, на какой должности будет работать, и во сколько выйдет замуж в первый раз. Бабушка взяла на себя вопросы о здоровье – все, что есть в медицине. По ее твердому убеждению, на свете не было таких недомоганий, с которыми бы не могли справиться створоженный кумыс, конское сало и барсучий жир, в разных пропорциях. Выслушивая одновременные советы по успешной женской карьере и татарской народной медицине, Гуляра думала лишь об одном: вот для кого работают телеканалы, подобные РЕМ ТВ.

Внимания действительно было много. Пару раз позвонил даже Манин. Что внезапно оказалось приятным. Алексей уверенно шагал по пути, ведущему от чванливого московского мажора к нормальному адекватному человеку.

Иван воспринимал это перерождение с иронией, но, в целом, был с женой согласен. В деле с Кларой, например, прокурор оказал незаменимую помощь. Да и в поисках маньяка, при всех ошибках следствия, не свалил вину на других (как он бы обязательно это сделал раньше), а честно взял ее на себя.

В связи с этим, кстати, Гуляра хотела бы Манина кое о чем расспросить, но по телефону ей этого делать не хотелось. А личная встреча, по понятным причинам, в ближайшее время была маловероятна.

Ничего, спешить было некуда. Время перевалило за середину декабря и мысли с планами в семье Черешниных витали уже почти новогодние. Сколько можно на самом деле жить работой? Особенно, когда рядом, в маленькой кроватке, при сборке потребовавшей от Ивана огромных усилий, спит, посапывая смешным курносым носом самое дорогое, что только можно себе представить. Малютка Варвара, которой исполнилось целых десять дней.

Сидя рядом на взятом с кухни табурете, Гуляра заботливо покачивала кроватку, сама, в свою очередь, мужественно борясь со сном. Погружаться даже в небольшую полудрему не имело смысла. Муж звонил только что: чтобы в бесчисленный раз переспросить, какой именно марки памперсы и одноразовые пеленки они предпочитают. Сейчас он придет, сменит ее на посту, и тогда уже час (а то и полтора!) драгоценного родительского сна будут в ее полном распоряжении.

Гуляра услышала, как загудел и, лязгая механизмами, подъехал на их лестничную площадку лифт. Скорей всего это Иван. Так и есть – осторожно, чтобы не побеспокоить никого в квартире, завозились в дверях ключи.

Сейчас дверь откроется и, спустя секунду, в коридорном проеме покажется увешанный покупками, розовощекий с мороза, Иван. Гуляра тут же приложит к губам палец – чтобы он, счастливый отец, не дай бог не зашумел. И тогда муж шепотом