Очерки истории охоты - Анатолий Каледин

В 1970-е гг. XX века была укреплена государственная служба охотнадзора. В каждом административном районе имелся охотовед, на 2-3 района – межрайонный охотовед. Вокруг этих государственных инспекторов концентрировалась общественность, а также штатные работники охотобществ и охотничьих хозяйств. К 1980 г. насчитывалось 2,3 тыс. районных охотоведов, 8 тыс. штатных егерей, 15,6 тыс. общественных охотинспекторов, около 16 тыс. членов специализированных дружин по охране природы и 12,3 тыс. общественных егерей. Вся эта армия борцов с браконьерством работала под общим руководством Главохоты РСФСР. Активная позиция службы госохотнадзора Главохоты – общественной инспекции – сформированной из членов обществ охотников и других участников этой борьбы, приносила свои плоды. Выявляемость нарушителей правил охоты была действительно высокой, и браконьеры не только выявлялись, но и несли административное или уголовное наказание. В июле 1977 г. в газете «Правда» был опубликован фельетон «Догоняй, инспектор», в котором описывались факты злостного браконьерства должностными лицами Абатского района Тюменской области. В число должностных лиц, уличенных в браконьерстве, входили районный прокурор, секретарь райкома, директор мехлесхоза, лесничий и др. лица. В результате проверки указанных в фельетоне фактов районный прокурор от занимаемой должности освобожден за участие в запрещенной охоте. Возбуждено уголовное дело по факту отстрела группой лиц лосей и косуль в Абатском районе. Сняты с работы и привлекались к ответственности бывший секретарь райкома КПСС, директор мехлесхоза и лесничий. В счет возмещения ущерба с них взыскано 1930 руб. По уголовному делу бывшего председателя местного общества охотников, осужденного к условной мере наказания, приговор прокуратурой опротестован. За незаконную добычу лосей, оленей, соболей и белок браконьеры приговорены к двум годам лишения свободы, с них взыскано 7900 руб. Браконьер, охотившийся на лебедей, по совокупности с другими преступлениями приговорен к десяти годам лишения свободы. Все браконьеры исключены из общества.

А.А. Улитин (1999) отмечает, что в годы спада численности копытных (1992-1994 гг.) вскрываемость нарушителей правил охоты определялась цифрами 39,6-38,4 тыс. Это еще раз подтверждает наш тезис о том, что когда много дичи, то много и браконьеров.

Издавна в русской деревне существовал некий обычай. Существует он и сейчас. Не в каждой деревне может быть охотник, и не всякая деревня находится в богатых угодьях. Если угодья хорошие, то в деревне появлялся кормилец, который добывал лося, кабана и кормил всю деревню, при этом стрелял зверя исключительно по надобности, лишнего не брал. Все были довольны, и никто такого кормильца властям не выдавал. Это типичный случай скрытого, неучтенного никакой статистикой браконьерства. Зададимся вопросом: действительно ли этот деревенский кормилец браконьер? С точки зрения закона – безусловно: нет лицензии, нет путевки, ружье незаконно хранится и т.д. А с точки зрения человеческой – он никакой выгоды для себя не имел, а делал людям благодеяние, кормил немощных стариков и старух.

Это, пожалуй, единственные случаи браконьерства, связанные с помощью старикам и старухам. Конечно, этот кормилец удовлетворяет и свою охотничью страсть. Но для этого браконьера-кормильца не возникает вопроса законности его действий, хотя он прекрасно знает, что вступает в конфликт с законом, но исходит из насущной потребности людей и уверен, что его никто не осудит, на него никто не донесет, а выявить его очень сложно.

Однако есть другая категория людей, которые не умирают с голоду, которые не оказывают благодеяние «убогим и сирым». Это люди со средствами, и не малыми. Они прекрасно вооружены и одеты, у них прекрасные вездеходы и другая техника. Что их толкает на нарушение закона? Ведь не кусок же мяса? Скорее всего, это потребность в острых ощущениях, дополнительном адреналине в крови и, на наш взгляд, чувство безнаказанности. Это, пожалуй, самое главное, что в значительной степени развращает этих людей и ведет их по преступному пути. При этом самое печальное состоит в том, что среди таких браконьеров масса должностных лиц, призванных своим положением осуществлять контроль за выполнением законов, но они пребывают по другую их сторону и остаются безнаказанными и при своих должностях.

Введение всеобщего лицензирования – это лишний повод для нарушений правил охоты. Государство, введя норму лицензирования, не учло многих аспектов, связанных с охотниками.

Во-первых, любая охота стала очень дорогой и не всем желающим по карману. То есть мы опять возвращаемся к сословной охоте, когда все можно тугому кошельку. Во всяком случае, пенсионер вряд ли может позволить себе сезонную путевку и обязательные лицензии на осеннюю охоту по перу. Такая сезонная путевка обойдется ему не менее 1000 руб., а затраты на дорогу, оплата ночлега в охотхозяйстве и другие расходы делают это удовольствие очень дорогим, поэтому сколько раз он сможет поохотиться и сможет ли – одному только ему и известно.

Во-вторых, бюрократизм при выдаче лицензий будет, что называется, цвести пышным цветом, а следом за ним – коррупция и злоупотребления. Все это в результате приведет охотников к противостоянию закону.

Государство, хочет оно того или не хочет, прилагает усилия для того, чтобы сделать своих граждан правонарушителями. Вместо облегчения жизни законы только ужесточают свое действие, страдают же от этого чаще всего законопослушные граждане, а отнюдь не браконьеры. Другой аспект этой проблемы в том, что большинство охотников России законопослушно, но, однажды став нарушителем в малом по ошибке или незнанию, почему бы ему не стать нарушителем в крупном? Добыл тетерева вместо серой куропатки по ошибке, и все сошло с рук, так почему бы не добыть лося? Тем более, что на фоне разгула преступности в стране охотнадзор не сможет проконтролировать выполнение законоположений даже на 50% территории. Таким образом, эта тенденция ведет к массовости браконьерства, разложению законопослушного большинства охотников, к неуправляемости использования ресурсов, подъему преступности в стране и навязыванию преступной психологии в обществе (Улитин, 1999).

Следует отметить, что с 1 января 2004 г. внесены и действуют изменения в главу 25.1 Налогового Кодекса Российской Федерации, по которому на основные массовые виды охотничьих животных лицензии отменены (Павлов, Крамкова, Мартьянов, 2004).

Итак, браконьерство – совершенно специфический вид преступлений, к которому современная власть относится с определенной долей снисхождения, а может быть, не представляет в полной мере социальную опасность этих деяний. Таким образом, у граждан воспитывается браконьерская психология, а государство демонстрирует свое бессилие перед этим видом правонарушения. Борьба с браконьерством связана с риском для жизни, но государство никаких гарантий по возмещению ущерба своим работникам в случае нанесения им вреда здоровью или их гибели, а также при нанесении им материального ущерба не дает. Кто же добровольно будет подставлять голову под выстрел и ради чего? Поэтому активность госохотнадзора в настоящее время находится на самом низком уровне, а действия общественности на этом поприще не только не поощряются, но довольно часто просто игнорируются под надуманными предлогами. Что стоит высказывание руководителя Департамента по охране и развитию охотничьих ресурсов А.И. Саурина в журнале «Охота и охотничье хозяйство» № 7 за 2002 г.: «Около 15% территории России на основе долгосрочной аренды находятся у охот-пользователей – общественных охотничьих организаций. Мне