Ты только попроси - Меган Максвелл

Раздраженная, поднимаю защитные очки:

– Отвянь. Тебя это вовсе не касается.

Фернандо встает с мотоцикла и подходит ко мне.

– Ради бога, Джуд, твой отец знает, что он твой шеф?

– Нет.

– И когда ты собираешься ему об этом сказать?

С каждой секундой я злюсь все сильнее.

– Когда сочту нужным.

Фернандо быстро ко мне приближается, обхватывает за затылок, прижимает свой лоб к моему и шепчет:

– Джудит… я люблю тебя.

– Фернандо, не…

Не отпуская меня, он продолжает:

– Я хочу, чтобы ты была только моей. Этот тип не любит тебя, как я, подумай об этом, пожалуйста…

Толкаю его и освобождаюсь от его рук.

– Я хочу продолжить свой путь, Фернандо. Уйди с дороги, ладно?

– То есть ты хочешь сказать, что предпочитаешь его компанию моей? – шепчет он, не отодвинувшись ни на шаг, и с угрожающим видом говорит: – Этот тип использует тебя, и когда он тобой пресытится, то бросит, как сотни женщин до тебя. Для него ты – лишь очередная кукла, а для меня ты – единственная, понимаешь? Джудит, ради бога, я думал, что ты намного разумнее.

Не хочу быть такой же жестокой, как он. Я по-своему люблю Фернандо, он хороший друг. Но к Эрику я испытываю нечто такое, что не могу преодолеть. Не дождавшись ответа, Фернандо садится на мотоцикл и мрачно говорит:

– Ладно. Разбивайся об стену в одиночку.

Он уезжает, оставив меня сбитой с толку и с горьким привкусом во рту.

На седьмой день отец напоминает о ежегодной мотогонке в соседнем городке Пуэрто-Реаль. Мне становится тяжело на душе. Я хотела бы провести время с Эриком, но, видя, в каком предвкушении отец, сдаюсь и предлагаю Эрику поехать с нами.

Отец всегда хотел иметь сына. Мужика. Но судьба подарила ему двух дочерей. Хотя, кажется, я, со своим сумасшествием, компенсировала это с лихвой.

Сначала Эрик не очень понимает, куда мы собираемся ехать. Он давно дал мне понять, что не признает рискованные виды спорта. Я улыбаюсь и перевожу разговор на другую тему. Что же мне с ним делать?

Но когда он видит мой мотоцикл на прицепе отца, а рядом стоят Лусена и Бичаррон и обсуждают прыжки, заносы на поворотах и прочее, он сразу понимает, что я собираюсь делать. На его лице появляется беспокойство:

– Я не хочу, чтобы ты делала то, о чем они говорят, – шепчет он, стоя в нескольких метрах от них.

– Послушай, Эрик, то, о чем они говорят, – пара пустяков. Я участвую в мотогонках с шести лет. И смотри: мне двадцать пять, и я еще цела и невредима.

Его напряжение выдают рот и лицо.

– Обещаю, что тебе понравится, – настаиваю я. – Ты здесь и должен это увидеть, договорились?

– Ну надо же! – вдруг слышу я за спиной. – Моя дорогая босячка хересаночка.

Разворачиваюсь. Передо мной стоит Фернандо. Его слова мне вовсе не понравились. У меня все сжимается внутри, но я делаю все возможное, чтобы это никто не заметил.

Бичаррон смотрит на сына, затем на Эрика. Я чувствую, что он тоже напряжен, но беру себя в руки и улыбаюсь:

– Фернандо, это Эрик. Эрик, это Фернандо.

Они пожимают друг другу руки, а я между ними – как между двух огней.

Соперники-мужчины вызывают друг друга на дуэль. К счастью, отец поднимает руку, сообщая о том, что пора ехать. Фернандо отходит, и Эрик сразу же говорит, что будет ехать за нами на мотоцикле. Я решаю поехать вместе с ним.

Когда отец, Лусена, Бичаррон и Фернандо садятся в машину, Эрик передает мне шлем и говорит:

– Не нравится мне этот Фернандо.

– Ревнуешь?

– А следовало бы?

Неловко себя чувствуя, чмокаю его в губы.

– Нет, дорогой.

Когда мы прибываем в то место, где будет проходить гонка, отец и его друзья приветствуют всех, и я вместе с ними. Мы знакомы практически со всеми участниками и их сопровождающими. Со всеми, с кем вместе участвовали многие годы в гонках. В половине одиннадцатого Кристина, организатор мотогонок, вручает мне номер, 51, и сообщает, что в полдень – первые отборочные соревнования.

Эрик молчалив. Наблюдает за мной. Каждый раз, когда я прохожу мимо, в его глазах вспыхивает волнение, и я пытаюсь его успокоить. Но когда я появляюсь в красном кожаном мотокостюме, в защитных доспехах, ботинках, перчатках и шлеме, он становится белым как стена.

– Ты можешь объяснить, почему ты так одета? – сердито спрашивает он.

– Ну разве я не секси? – подшучиваю я.

Он не отвечает на мой вопрос.

– Джуд, я не хочу, чтобы ты это делала. Это рискованный вид спорта.

– Да ладно тебе!.. Не говори глупостей, – снова улыбаюсь, пытаясь успокоить его.

Фернандо, который наблюдал за нами и наверняка слышал нас, подходит и с самой фальшивой улыбкой, какую я когда-либо видела, говорит:

– Давай, прелесть моя… поддай газу, чтобы они все потеряли дар речи.

– Я так и сделаю, – отвечаю.

Фернандо с двумя стаканами пива в руках спрашивает Эрика:

– Хочешь стаканчик? – и, не дав ему времени ответить, продолжает: – Бери. Это пиво твое. А второе – мое. Я ничего ни с кем не делю.

Этот комментарий выводит меня из себя. Да что этот безумец вытворяет?

Эрик не отвечает, но я вижу, что он недоволен. Фернандо подходит к нему:

– Ты в курсе, что наша девочка – специалист по прыжкам и скольжению в поворотах?

– Нет.

– Тогда приготовься. Если ты не знал, то сегодня я тебе это объясню.

– Давай, прелесть моя. Порви их! – говорит Фернандо и целует меня в щеку.

Наконец мы остаемся одни. Эрик смотрит на меня недобрым взглядом.

– Что это значит: «наша девочка» и «делиться пивом»?

– Не знаю, – отвечаю, до сих пор не веря в то, что произошло.

Эрик – не дурак и заметил, что я пришла в бешенство. Он тяжело выдыхает, ругается и отводит от него взгляд:

– Ты можешь пораниться, Джуд. Не понимаю, как отец позволяет тебе этим заниматься.

Меня это смешит. Показываю взглядом на отца, который с товарищами делает последние приготовления в моем мотоцикле пред стартом:

– Ты и вправду думаешь, что отец переживает?

Эрик несколько секунд наблюдает за ним и, поняв, как он счастлив, отвечает:

– Ладно… но тот факт, что он не переживает, вовсе не означает, что это не должен делать я.

Я улыбаюсь и, не обращая внимая на то, что за нами наблюдает Фернандо, поднимаюсь на стоящий на земле ящик. Оказавшись с Эриком на одной высоте, приникаю к его губам:

– Успокойся… малыш. Я знаю, что делаю.

Уголки его губ немного изгибаются. Он почти улыбается. И я с удовольствием его целую.

– Тем лучше для тебя, – говорит он серьезно, – если ты знаешь, что делаешь, иначе, я клянусь тебе, что ты за это заплатишь.

– Мммммм… меня это завораживает!

– Джуд… я серьезно, – продолжает он.

– Ладно, понялаааа… для меня это плевая прогулочка.

Он не улыбается, я же не могу сдержать улыбку.