Оружие возмездия - Анатолий Бурак

— А с этим что? — Боясь насмешек, Анна зачастила словами. — То есть, я вижу, что «на наше усмотрение». Потому и спрашиваю.

— И почему это мне кажется, что ты его малость недолюбливаешь? — Ухмыльнулась приятельница.

— Тебя бы чуть не придушили, не так бы запела. — Не стала отнекиваться пострадавшая.

— Полагаю, что мальчика можно взять с собой. Пользы, само собой, будет немного. Но не отдавать же его обратно.

— Это ты так шутишь? — Саркастически осведомилась Анна.

— А что, нельзя? — Хохотнула чертовка и вскочила на ноги. — Ладно, айда, выясним у мистера Юджина, когда будет готова его посудина.

Путь до Акко занял пол дня. Когда субмарина всплыла в одном из замаскированных доков, Анна искренне пожалела, что нет времени побродить по старинным улочкам.

— Представляешь, три с половиной тысячи лет назад здесь уже жили люди!

— Погоди. — Невесело усмехнулась Носферату. — Вот разберёмся с Германией, и устроим отпуск лет эдак на сто двадцать.

— Да уж. — Горестно вздохнула Анна.

— Дай хоть картинки посмотрю. — Начальница выхватила у мисс Райт томик всемирной энциклопедии и, глянув на фотографии, прочитала. — В тысяча семьсот девяносто девятом город Акко, носивший тогда название Saint-Jean d 'Acre* *(Сен-Жан-д'Акр) выдержал трёхмесячную осаду армии Наполеона Бонапарта, которая вынуждена была отступить.

— Вот так вот. Не удалось французам, не по зубам и немцам. — Заключила Анна.

Старшая захлопнула фолиант и, поставив на полку, поправила волосы перед зеркалом.

— Идём уж. Израильтяне, должно быть, уже стоят на пирсе и гадают, где же представители союзной стороны.

Одного взгляда, брошенного на двух мужчин, оказалось достаточно, чтобы понять, кто они такие. Плотный, с крючковатым носом и венчиком седых волос, и чуть повыше, с густой чёрной шевелюрой — оба были инициированными.

— Лысого я, похоже, знаю. — Шепнула Носферату. — Ицхак Аморэль. В шестьдесят третьем, когда фашисты попытались колонизировать Канарские острова, он руководил ликвидацией.

Анна вновь почувствовала себя несмышлёной девочкой. Стоящий в десяти метрах человек выглядел не больше, чем на сорок. А, по словам напарницы, был, как минимум вдвое старше.

Глава 31

В принципе, ссыльным денег не положено. Но там, где появляется Homo Sapiens, тут же возникают товарно-денежные отношения.

Многие из осуждённых, несмотря на риск заболеть лейкемией или ещё чем похуже, ходили в заброшенные земли. Разумеется, отступая, люди прихватили всё наиболее ценное. Но и оставили немало.

За различное зверьё, словленное на заражённых территориях, так же платили немало. Во-первых, учёные. Но ещё больше давали богатеи. И, если удавалось поймать крысу с двумя хвостами, или таракана, величиной с лягушку, считай, что счёт пополнился изрядной суммой.

Само собой, изрядный процент, а, точнее, пятую часть отстёгивали смотрящему. А тот, оставив сколько положено, отправит остальное «наверх». Так и текли ручейки, сливаясь в реки, а к сорок седьмому меридиану превращаясь в полноводные потоки. Потому и разрешали зекам посещать цивильные посёлки и гарнизоны, пользоваться услугами девочек и заводить сберкнижки. А иначе — кто станет горбатиться просто так, за здорово живёшь?

Для Серого, в отдалённом прошлом Сергея Мироновича Шалого, токаря третьего разряда, не проработавшего по специальности ни одного дня, тот день должен был стать праздником. Двухнедельный рейд на запад закончился удачно. Даже более чем. В одной из полу обвалившихся хат, в лежавшей в стороне от почти заросшего лесом тракта деревни, он нашёл несколько икон. Потемневшие от времени, в окисленных серебряных окладах, те были написаны на досках, что само за себя говорило не являвшемуся большим знатоком Серому о подлинности.

Хорошенько приметив место, мародёр вернулся в посёлок, сделав огромный крюк. Урки — народ ушлый. И стоит только пойти слухам, как десятки жаждущих поживиться за его счёт, вынюхивая, словно ищейки, кинутся по следу. И ведь найдут, собаки. Отыщут и распотрошат деревеньку. Разберут покосившиеся избы по дощечке, по брёвнышку. А в том, что ждём там ещё пара-тройка сюрпризов, добытчик нисколько не сомневался.

Одну, с нарисованной красивой женщиной, припрятал на чёрный день. А две, что поплоше, решил показать обосновавшемуся в соседнем городке барыге. Тоже из осуждённых но, вишь ты, башковитый, гад. Знает, кому и чем угодить, чтобы и дом разрешили занять, и с гостями из метрополии якшаться.

Сосланный на десять лет Серый не знал, что на оставленной про запас иконе была изображена Божья Матерь. А на двух других — Николай Чудотворец и Ефрасинья Полоцкая. Впрочем, такие тонкости мало волновали ни разу в жизни не ходившего в церковь уголовника. Да и некогда было. Все три года в ремесленном училище были заняты попойками, девками да драками. За пьяный дебош, окончившейся смертью и осудили на червонец. Семь уже за плечами, слава Богу. Осталось совсем ничего. Да и накопить кое-что успел. Так что, на большую землю вернётся не абы кем. Не голожопым фраером а солидным, знающим себе цену мужиком.

Безусловно, дальше пятидесятого меридиана пока не пустят. Серый в негодовании сплюнул. Суки! Как к диким зверям относятся. Адаптацию, видите ли, пройти надо. Постепенно ин-те-гри-ро-вать-ся в общество. Название-то какое придумали, а? Одно слово. Суки! Интеллигенция, мать их!

Но, что такое пять лет? Даст, на лапу кому следует, и пристроится где-нибудь сторожем. Не на стройку же ему идти. Или, на завод. Труд — он любой почётен.

Суки!

Добравшись до зоны, где был прописан, первым делом истопил баньку. Оно, конечно, надо отметиться у смотрящего. Но это потом. Тот мужик с пониманием. А иначе, долго на такой должности не протянешь.

Вымывшись, переоделся в чистое, разглядывая криво прилепленные к стенам с отвалившимися обоями картинки с голыми бабами. Нашарив на полке чёрствый сухарь и, жуя на ходу, двинулся к дому старосты.

Комендант зоны с семьёй предпочитал жить в гарнизоне, так что, фактически, тот являлся наместником Бога на этой грешной земле. Нарушение, вообще-то, так как зек по определению не может быть лицом официальным. Только, порядки в здешних местах — они сами собой складывались. С оглядкой на Владивосток, естественно, не без этого. Но и пониманием собственной выгоды.

Обрез, от греха подальше, оставил дома. На входе обыскали и, забрав хорошо смазанный и пристрелянный наган, проводили в горницу.

Пахан — человек лет пятидесяти, полностью лысый, с изрезанным морщинами лицом, как раз обедал. Кинув на гостя недобрый взгляд, молча налил пол стакана самогона и подвинул на край стола.

— Благодарствуйте.

Посетитель выпил и, поскольку закусить не предложили, занюхал рукавом и стал ждать, переминаясь с ноги на ногу.

— Ну, с чем пожаловал?

Шалый неловко вытащил из-за пазухи иконы. Цепким взглядом окинув находки, хозяин безразлично кивнул. В столице за обе — тысяч десять дадут, не меньше. Здесь же, хорошо, если глупому урке перепадёт десятая часть. Значит, его процент — двести. Половину барину, итого — стольник. Что ж, можно сказать, неплохо. Если бы каждый из пятисот баранов раз в две недели приносил по стольнику… Хотя, чего греха таить, бывает, приволакивают и больше.

Мужчина на минуту задумался. Если барыга, что отдаст находки, как минимум за пять тысяч, отстёгивает ментам столько же, сколько и он, те должны иметь астрономические счета где-нибудь на Гавайях.

Вор закрыл глаза и откинулся на спинку стула. Где вы, далёкие жаркие страны? Ему, получившему двадцать пять за вооружённое ограбление, вряд ли удастся когда-нибудь понежиться под ласковым солнцем. Обманула жизнь. Поманила яркими красками и прошла мимо. Рак, разъедавший внутренности, не оставил совершенно никакой надежды. Если бы не марафет, давно бы загнулся от боли.

— Можешь ехать. Я позвоню. — Коротко бросил авторитет. Затем, щёлкнул пальцами и один из подручных, принёс бланк с загодя поставленной печатью. — Двух дней хватит?

Шалый чуть не замурлыкал от удовольствия. За глаза хватит. И дела сделать, и на девочек останется.

Поклонившись, низко, но с достоинством, как и подобает серьёзному блатному, вышел за дверь и глянул на бумажку.

Он, такой-то такой-то, приказом коменданта, подполковника Гусева, направлялся в N-ск для получения постельного белья для зоны номер семнадцать. Подпись тоже наличествовала. И кто станет проверять, чем на самом деле занимался ссыльной? Уж точно, не госбезопасность. У них, горемычных, и без него забот хватает. К тому же, неизвестно, какую часть отслюнивает гарнизонный «старшему брату».

Серый заправил мотоцикл, благо запас бензина имелся и, поплевав через плечё, выехал на дорогу. Оружия не брал, так как патрули этого не любят. Оно конечно, дальше границы всё равно не сошлют, но зачем лишние неприятности? Благодаря «красненькой», мудро приложенной к справке, шлагбаум миновал без помех и, вскоре остановил верного коня перед домом барыги.